— Да вот, — и Добрынин протянул документы.
После прочтения они начали говорить по-французски.
— Господа, если можно перейдите на русский — вклиниваюсь в разговор. Наблюдаю удивление на лице полковника. — Ну, а что, плохо учил в гимназии — развожу руками.
— Ну, вот сами и разберётесь. А мне некогда. Дела — схватился Добрынин, подхватил свою шубу-плащ и выскочил в дверь.
— Так, подробно расскажите, как было дело — Шварц.
Рассказал, попутно отвечая на вопросы хозяина кабинета. Его очень удовлетворило, что с нами были полицейские. А один участник, ещё и сейчас присутствовал.
— Пойдёмте, посмотрим — надевая свою альмавиву и подпоясываясь саблей, сказал полковник.
Узнать сейчас в этих синих и замёрзших трупах нападавших было не просто.
— Кологривова я знаю. Доставил он нам немало хлопот из-за восстания. Да и раньше с ним проблемы постоянно были. Бобриков… это у вас с ним был конфликт? Этот старик — его дядька. А вот кто этот в форме…вернее в сборе с разных форм, я сейчас сказать не берусь — спокойно рассматривая трупы, но, не касаясь их, говорит Шварц.
— А могу я получить официальную бумагу с описанием, что у каждого было — отвечаю я.
— Понимаю — и пристально смотрит на меня. — Ну, тогда пойдёмте. Пока поговорим. Чай попьём, господин Мальцев. Савельев, займись.
— Степан, посмотри и помоги — говорю Кулику. А потом тихо — и чтобы ничего не пропустили при описи.
— Вы будете возбуждать дело? — начинаю первым, как только усаживаемся в полукресла в кабинете Шварца.
— Обязательно — подтвердил он.
— И что вы об этом думаете?
— С вами было трое полицейских, нанятых в самый последний момент, перед отъездом. Потом, вы, купили две четыре ствольные мариэтты. Нападавшие, это прозевали. Поэтому только вы и отбились. Вот, как они вас вычислили на дороге, я не понимаю — слегка обобщил Шварц.
— Я, если честно признаться, тоже. Но у кого спросить? — развожу руками.
— А можно будет посмотреть Ваш пистолет? — спрашивает Шварц.
— Да. Пожалуйста — вынимаю из подмышки мариэтту.
— Интересная конструкция, а посмотреть можно? — несколько озадаченно спрашивает полковник.
— Вы хотите меня на запчасти разобрать? — шучу и показываю подмышечную кобуру.
— А не помешало бы. Слишком у вас много тайн — жандарм внимательно всё рассматривает.
— А вот этого не надо. У меня и так больше проблем, чем мне бы хотелось — жестикулирую руками. Тут это довольно обычное дело.
— Я думаю, что пока к вам у нашего ведомства претензий не будет — усмехнулся он.
— А у кого будут? — настораживаюсь. Ну, вот ещё враги появились.
— У сослуживцев Бобрикова, из 7 кавалерийской дивизии. Ещё те бузотёры. Их оружие, я так понимаю, вы оставили у себя — улыбается чему-то Шварц.
— И отдавать никому не собираюсь — вот ещё, Это моё. — Что с бою взято, то свято.
Получил в ответ ухмылку Шварца.
Только голову вытащил — ноги застряли, подумал я. Дальше мы поговорили на разные темы, прощупывая друг друга. Потом я, наконец, получил бумагу за подписью Шварца с описанием вещей трупов. Сильно там они, я смотрю, и не изгалялись. Быстро написали. Читаю список — ладанка нательная, серебряная и всё. Ни вес, ни какая она не указано. Вот дают. Но это уже не мои проблемы. И так по всему изъятому.
— А вы заходите ко мне в гости, Сергей Павлович — приглашаю полковника.
Он от удивления даже откинулся от стола, за которым сидел.
— Вы так… спокойно…приглашаете жандарма в свой дом?
— Ну, не совсем спокойно. Приходите в лучше гражданском костюме. Притом я считаю, что Ваша служба очень нужна государству. Не без изъянов конечно, но тут уж от человека зависит. Тем более в надвигающейся войне — застегивая куртку, говорю я.
— Интересный вы молодой человек — произнес по слогам Шварц. Потом пару секунд помолчав — пожалуй, я воспользуюсь Вашим приглашением.
— Приходите.
По дороге завезли Петра, а я подтвердил с ним достигнутые договорённости. Хотелось домой, но, вздохнув, поехали к Антоновой.
— Ой, пойдём сюда — и, взяв меня за руку, потащила в другую комнату. Не успели зайти, как тут же кинулась на шею и давай целовать и плакать одновременно.
— Анна, да ты что? — растерялся я.
— Дмитрий, ну куда ты опять влез? А обо мне ты подумал? — вытирая слезы.
— Вообще-то никуда не влезал. Веткой лицо поцарапал — улыбаюсь я. Все-таки очень приятно, хотя и странно. Раньше Антонова таких бурных чувств не проявляла. Эта мысль мелькнула, практически не оставив следа.
— А обманывать ты не можешь. У тебя даже сапоги испорчены, и в куртке Фёдора ты приехал — прижалась к плечу. Вот же Шерлок Холмс местного разлива. И чего это меня на англичан тянет, точно не к добру.
— Вот поэтому и приехал. Нужна новая куртка. Ну…не плачь — аккуратно вытираю пальчиком слёзы. — Я вот тут подумал и решил немного изменить фасон куртки.
Ещё немного времени успокаиваю Анну. Потом она привела себя в порядок, и мы сели обсуждать, что я хочу. А хочу я куртку «парку», украшенную разным мехом, но чуть более удлинённую, до колен. Первую свою куртку я заказал не столь радикально отличающуюся от местного дизайна. Ждал, пока народ привыкнет. Появились и первые подражатели. В основном из купцов, богатых студентов… и разных вольнодумцев. Мать их так. Они почему-то посчитали это протестом против устоявшихся порядков государства, придурки.
Ладно, переживём. Теперь можно и более радикально подходить к изменению своей одежды. Настал черёд шапки. Смешал старорусский с современным стилем. Получилась шапка с кожаным козырьком и верхом, что-то наподобие флотских офицерских двадцать первого века, но с мехом соболя по краям, с наклоном назад, прикрыть уши. Надеюсь, что мой Кеша никому не попадёт на такую шапку. Надо, кстати, его тоже навестить. Как он там, на новом месте себя чувствует? Потом наверх шапки приколем серебряную фибулу. Тут без этого нельзя, к сожалению. А то я бы и лучшее применение серебру нашёл. Попросил Антонову сделать мне крепкие длинные нити из шёлка, давно хочу попробовать зимнюю рыбалку.
Ещё заехал к сапожнику Давыдову и поехал, наконец, домой.
Мы, а это я, Фёдор, дед Иван, Кулик, Ремез и Фатей сидим за столом и слушаем сбивчивый рассказ Марии и Ванюши. Семён ещё практически не встаёт, но дела явно пошли на лад. Не везёт ему как-то…
— Я правильно понял, ты вместе с Ванюшей, отправилась на Посольскую улицу? Походить по лавкам и купить подарок отцу — подвожу итог.
— Ну да — говорит смущенно Мария.
— А почему без Фёдора? — удивляюсь я. Обычно всегда крутиться рядом, а тут.
— Да буду я ещё все лавки с ними на Посольской обходить — насупился Фёдор.
Ну, конечно. Бабы по тряпкам, мужики на пиво, чуть не сорвалось с моего языка.
— Потом вы решили сократить расстояние, и пошли подворотней — продолжаю я. — Там на вас и напали. Ванюша заступился, а ты в это время успела убежать и спрятаться в лавке Купчина. Ванюше просто натыкали, чтобы не путался под ногами. Забрали нож, за который он схватился, защищая тебя.
— Ну-у — затянула Мария.
— Найду и убью — прорычал Фёдор.
— И пойдёшь на каторгу, Отелло тульский — и глажу подбородок рукой — Ванюша, ты молодец. Кинжал я тебе и другой подарю, не переживай. Всё, можешь идти, а ты, Мария, останься.
— А это кто Отелло тульский? — удивился Фёдор.
— Ха — ха — разобрало меня. — Он не тульский, он итальянский ревнивец.
— А ревнивец это кто? — привязался Фёдор.
— Этот тот, кто считает женщину только своей — достал. Лучше бы он с ней по магазинам ходил…а может и не лучше. Стоп.
— Ну- ка Мария. Оденься полностью, в чём ты тогда была — командую — а Лизе с Катей скажи, что подслушивать не хорошо.
Пью кофе. Его, кроме меня, никто у нас и не пьёт. И дорого и вкус всем не нравится. А чай я выдаю только по праздникам. Тоже сейчас не дешёвое удовольствие.
Ну что же, хороша девка. Я даже не заметил, как она с невзрачного «утёнка», превратилась у меня в хорошенькую девушку. Хоть тут Фёдор оказался на высоте в выборе. Встаю и обхожу её по кругу, рассматривая с разных сторон.
