class="p1">Снова повисла неприятная тишина.
— Что с ним не так? — поинтересовался Саша.
— Он очень похож на государя, вашего отца… — наконец, решился Завадский.
— Родственник? — предположил Саша. — Сводный дядюшка?
— Говорят, что государя Александра Павловича сын, — сказал Владислав.
— Отсюда ещё не следует, что он вор, — заметил Саша. — Хотя я бы предпочел видеть во главе учебных округов людей вроде Пирогова. Что ж! Я разберусь, господа студенты.
Завадский усмехнулся.
— Но, по-моему, сменить и эконома, и буфетчика можно уже сейчас, — заметил Саша. — У вас есть на это полномочия, Аркадий Алексеевич?
— Нужно созывать правление, — сказал ректор.
— Так созовите, — предложил Саша.
— Хорошо, завтра, — пообещал Альфонский.
— Отлично! — кивнул Саша. — Но это временное решение, господа студенты. Потому что я уеду, а вы останетесь. И не факт, что новый эконом будет лучше предыдущего, поскольку если система располагает к воровству, противостоять этому сложно. У вас есть студсовет?
— Что? — переспросил Завадский.
— Студенческий совет, — расшифровал Саша. — Выборный орган студенческого самоуправления.
— Нет, — улыбнулся Пассовер.
— Уставом такого не предусмотрено, — сказал Альфонский.
— Изменения в устав мы будем вносить до мартышкиного заговенья, — заметил Саша. — Думаю, вы все успеете окончить университет. Но можно действовать на неформальном уровне. Итак, я назначаю временный студсовет: Завадский, Пассовер, Потехин. Никто не возражает?
— Я нет, — сказал Завадский.
— Нет, — кивнул Пассовер.
— Поучаствую, — согласился Потехин.
— Я в восхищении, — сказал Саша. — Господин Столетов, я правильно понял, что вы из казеннокоштных студентов?
— Да, — кивнул будущий физик.
— Так как у казеннокоштных студентов очевидно есть свои особые интересы, Александр, я приглашаю вас занять в совете место представителя казеннокоштных студентов. Как вас по батюшке?
— Григорьевич.
— Александр Григорьевич, вы не против?
— У меня много времени занимает учеба…
— Вам не придется там постоянно заседать, ваша задача только информировать студсовет о проблемах.
— Пока да, — согласился Столетов.
— Конечно, пока, — сказал Саша. — Сможете организовать выборы — будете молодцы. То, что у нас в совете никого ни от медиков, ни от историков с филологами — непорядок, конечно. Это не так сложно. Вешаете на стены рядом с входом в аудитории дацзыбао…
— Дац… что? — переспросил Завадский.
— Дацзыбао, — терпеливо повторил Саша, — это из китайского. Стенгазета. То есть газета, напечатанная или написанная крупными буквами, которую вешают на стену. И в этой газете вы пишете: «Так и так, в университете учреждается студенческий совет. Выборы будут проходить по факультетам, скажем, в семь часов вечера: юридический — такая-то аудитория, историко-филологический — такая-то и т.д.» Собираетесь — и вперед. Мне кажется хватит по кандидату от каждого курса каждого факультета. Четыре факультета, четыре курса: 16 человек. По-моему, нормально. Больше — будет бардак. Меньше — половина народа перегорит, половина — уйдет в учебу, и от совета ничего не останется. Впрочем, вы сами должны это решить, поскольку лучше разбираетесь и в структуре университета, и в потребностях студентов.
— А нам не будет секир-башка за дацзыбао? — поинтересовался Потехин.
— В случае проблем сразу телеграфируйте мне, — сказал Саша. — Я прикрою. Не забудьте написать в каждом объявлении, что студенческий совет находится под личным покровительством великого князя Александра Александровича. Аркадий Алексеевич, ваша задача: не мешать. Иногда это лучшее, что может сделать государство.
Саша перевел взгляд на ректора. Кажется, тот понял, что ему предложен достойный и безболезненный выход, и не возражал.
— И, конечно, прислушиваться к решениям совета, — добавил Саша.
— А попроситься в совет можно? — поинтересовался Мамонтов.
— Конечно, — сказал Саша. — На выборах. Можно даже сказать пламенную речь и призвать голосовать за свою кандидатуру.
— А в назначенный?
— Можно. Сейчас это чисто волонтерский проект, так что я рад всем, кто готов поучаствовать. Вот, если студенты решат собрать деньги на работу совета, и у вас появится казна, тогда все будет более серьезно. Но на вас, Анатолий, у меня были особые планы.
— Да?
— Начну немного издалека. Студенческий контроль — это хорошо, но недостаточно. Нет ничего лучше частной инициативы. Вы говорите, что мне принесли мою замечательную булочку из соседнего трактира? А почему бы вообще не пустить сюда соседний трактир? Вот пусть частные предприниматели вам еду и организовывают, а государство компенсирует им расходы: за казеннокоштных студентов полностью, чтобы они могли есть бесплатно, за остальных, скажем, две трети, чтобы было дешево. И не думаю, что будет дороже, чем этот ужас.
— Может быть дороже, — заметил Столетов.
— Вот и попробуем. Пустим господ трактирщиков конкретно в это заведение, а остальные пусть остаются, как были. И сами посмотрите, какой вариант вам больше понравится.
— Компенсации тоже могут украсть, — заметил Завадский.
— Конечно, — кивнул Саша. — У нас все могут украсть. Но смотри выше. А студенческий контроль на что? Я бы вообще, скажем, каждый три месяца проводил анкетирование среди студентов по каждому кафе. «Одобрить, дать шанс, пнуть под зад (поставить галочку в нужном месте)». Но не думаю, что будут халтурить. Еще поборются за право написать на вывеске: «Поставщик Императорского московского университета, держу кафе на первом этаже главного корпуса». Вы только в разные столовые разных трактирщиков зовите, чтобы они друг с другом конкурировали. Можно это устроить, Аркадий Алексеевич?
— Думаю, да, только нужен кто-то, кто будет договариваться с трактирщиками.
— Вот! А попросить отвечать за связи студенческого совета с бизнесом я и планировал Анатолия Мамонтова.
— Хорошо, — улыбнулся тот.
— Любите вы англицизмы, — заметил Завадский.
— Люблю, не без этого, — признался Саша.
— Вообще-то мой отец тоже был купцом, — вмешался Столетов. — Правда, третьей гильдии. Держал бакалейную лавку.
— О! — сказал Саша. — Для наших скромных целей это даже лучше. Значит, будете с Анатолием подменять друг друга. Надеюсь, что никто из ваших родственников, господа участники студенческого совета, трактир в Москве не держит.
— А чем это плохо? — спросил Завадский.
— Конфликт интересов, — объяснил Саша. — Тяжело не подыграть родному человеку. Кстати, свяжитесь с Николаем Ивановичем Пироговым, у него большой опыт борьбы с коррупцией на низовом уровне в армии. Что-нибудь умное обязательно посоветует.
