нежели когда-то подросток Кемрар Гели. Что лишь подтверждало давно известную истину: насколько сознание определяет бытие, настолько же и бытие отвечает сознанию тем же.
Роман Герберта Уэллса «Человек-невидимка» я с удовольствием прочитал несколько месяцев назад и, помнится, ещё подумал про себя, что бы сказал автор, узнай он, что человек и впрямь может становиться невидимкой для окружающих. Без всяких воздействий извне. Настроившись в орно определённым образом. Тело продолжает излучать те же электромагнитные волны, что и всегда, но вот окружающие перестают эти волны воспринимать должным образом и смотрят на тебя, как на пустое место. Видят, но не осознают этого. Естественно, работает только для тех, кто сам не в орно.
Мы на Гараде называем это «туманный плащ».
Шаги уже совсем близко.
Вот они. Двое. Высокие крепкие парни. Не в костюмах. Джинсы, ботинки, куртки. Шляпы.
Вышли на опушку, остановились, оглядываясь.
Венера продолжала сиять, но её света явно не хватало.
— Где он? — негромко спросил один.
— Он точно был здесь. Я его видел.
— Был — и нету.
— Вот же…
Едва слышно щёлкнул выключатель, и луч фонарика заметался по траве и стволам деревьев.
Нет, ребята, это вам не поможет.
— Даже не хочу думать, что будет, если мы его не поймаем, — сказал тот, что был с фонариком.
— Да, аванс отдавать не хотелось бы. К тому же свою часть я уже потратил.
— При чём здесь аванс? Хотя и он тоже. Мне пообещали, что мы опять отправимся за решётку, если не доставим этого щенка по адресу.
— О как. Ты не говорил, брат.
— Теперь говорю, брат.
— Я не хочу за решётку. Мне там не понравилось.
— Угу. А я прям так хочу, так хочу, что аж из штанов выпрыгиваю.
Ага, ребята, так вы не агенты, обычные уголовники. Это ошибка — вас нанять. Опять же старая истина: хочешь сделать что-то хорошо, делай сам.
Я поднялся с бревна и сбросил «туманный плащ» — слишком много сил и внимания он забирает.
— Мать твою, — изумлённо выдохнул один из наёмников. — Да вот же он!
— Ку-ку, — сказал я и шестью ударами по нервным центрам обездвижил обоих. Два тела безмолвно осели в траву. Фонарик откатился в сторону, но продолжал светить. Если я правильно рассчитал силу ударов, то оба должны оставаться в сознании.
Подобрал фонарик, посветил в лицо первому.
Ага, жмурится.
Что ж, извини, долго возиться с тобой нет ни времени, ни желания. Поэтому будет грубо и жёстко. Не уверен даже, что без последствий для твоего мозга. Негуманно? Негуманно. Но это вы за мной пришли, а не я за вами. Скажите спасибо, что живые останетесь. По крайней мере я очень на это надеюсь.
Кладу ему руку на лоб. Закрываю глаза. Теперь самое трудное — нужно расслабиться и одновременно сосредоточиться. Расслабиться телом, сосредоточиться разумом и чувствами. Наши ауры должны соприкоснуться и войти в контакт… Есть. Есть.
Что тут у нас? Злоба и бессилие. Бессилие и злоба. Уже не в первый раз убеждаюсь: чем меньше обременён человек интеллектом, тем проще им управлять. Больше читайте, люди. Читайте и думайте самостоятельно — это ваш единственный шанс остаться хозяевами самим себе.
Тихо, спокойно, всё хорошо. Дождя нет, ты лежишь на сухом. Одет тепло, не мёрзнешь. Над тобой красивое звёздное небо. Забудь обо всём и расслабься. Тебе уже хорошо, а будет ещё лучше. Да тебе уже становиться теплее и лучше с каждым мгновением. Так ведь? Так. Ну, я же говорил. А теперь совсем пустяк. Ты мне расскажешь всю правду и только правду.
— Как тебя зовут?
— Джон… — шевелятся его губы. — Джон Эванс.
— А твоего товарища?
— Арчи Эванс. Мы братья.
— Кто из вас старший? Я имею в виду, кто руководит, а кто подчиняется?
— Я старший. Арчи на подхвате.
— Это очень хорошо. Кто вас нанял, Джон?
— Я… я не знаю. Он сказал, что его зовут Гленн, и он работает на правительство США.
— Что он вам пообещал?
— Тысячу баксов на двоих. И закрытие дела. Мы с братом на условно-досрочном.
— Куда вы должны были меня доставить?
— В Цинциннати.
— Адрес?
— Не знаю. Мы должны были позвонить по телефону.
— Телефон помнишь? Диктуй.
Он продиктовал.
— Когда вы должны позвонить?
— Завтра в течение дня.
— Как вы меня нашли?
— Негр на автобусной кассе. Он сказал, что ты купил билет до Денвера, но на автобус не сел. Мы поспрашивали кое-кого, нам рассказали о вчерашнем цирковом шоу. Мы пришли на сегодняшнее. Так нашли.
— Ваш наниматель, Гленн, знает, что я работаю в этом цирке?
— Нет. Сначала мы должны были убедиться, что ты именно тот, кто нам нужен. На все сто процентов. Только потом звонить.
— Что ему про меня известно?
— Известно, что ты бросил украденный «плимут» в Западной Вирджинии, в Вест-Юнион, и, скорее всего, отправился на запад на попутке.
— На какой именно попутке известно?
— Этого я не знаю. Он сказал, что ты, возможно, сошёл где-то в этом районе. Хилсборо — третий город, где мы наводили справки. Повезло.
Надо же, умный цэрэушник, вычислил. Умный, но глупый. Надо было ему действовать самому.
— А если бы вы меня не нашли до завтрашнего дня?
— Тогда мы должны завтра позвонить и получить дальнейшие инструкции.
— Ясно. Слушай меня внимательно, Джон Эванс. Примерно через сорок пять минут вы с братом подниметесь и отправитесь к себе. Где вы остановились?
— Мотель «У Салли».
— Прекрасно. Направляетесь в мотель и ложитесь спать. Завтра вечером позвоните Гленну и скажете, что я уехал на автобусе в Денвер. Об этом вам рассказал кассир-негр в Хилсборо. О том, что вы меня видели и что здесь произошло, вы забудете навсегда, как только на счёт три я щёлкну пальцами. Будете помнить, что пошли прогуляться в рощу и тут вам обоим стало нехорошо. Съели что-то, наверное. С этим же щелчком ты заснёшь и проснёшься ровно через сорок пять минут. Всё ясно?
— Да.
— Повтори.
Он повторил.
— Молодец. Я верю в тебя, Джон Эванс. Раз, два… три!
Я щёлкнул пальцами.
Джон закрыл глаза и выпал из реальности.
Фу, даже как-то не по себе делается от всего этого. Так, теперь ты, Арчи.
Со вторым наёмником я повторил этот номер,
