людей? В переводе с испанского: Мар-дель-Плата означает «Серебряное море», однако, судя по обветшалым стенам и дырявым дверям, богатство обошло рыбаков стороной.
Вдруг он замер. Ольга Павловна вопросительно оглянулась, затем понимающе посмотрела по сторонам. Она заметила, что Клим напрягся, стараясь слиться с людским потоком, и не отрывает взгляд от медленно обогнавшего их автомобиля. Пока он не исчез за поворотом, Ольга Павловна успела заглянуть сквозь стекло и увидела, что в салоне нет никого, кроме водителя.
— Кто это? — спросила она, заглянув в лицо Климу.
— Фегелейн.
— Тот самый?
— Тот самый.
— Что он здесь делает?
— Мне это тоже интересно.
Быстрым шагом Клим дошёл до угла и выглянул на широкую центральную улицу. Автомобиль проехал ещё сотню метров и остановился у двухэтажного здания с обвисшим под крышей аргентинским флагом.
— Что это за дом? — спросил он, хотя уже и сам догадался по стоявшему у входа полицейскому.
— Полицейский участок, — подтвердила Ольга Павловна.
Слившись с толпой, Клим приблизился к участку на такое расстояние, с которого смог рассмотреть лицо полицейского, затем скрылся за тумбой для объявлений. Окно автомобиля опустилось, полицейского окликнули, он неспешно подошёл, наклонился и перебросился с Фегелейном парой фраз.
— Что происходит? — возбуждённо прошептала Ольга Павловна, схватив Клима за локоть.
— Если бы я знал!
Кивнув, полицейский скрылся в дверях участка, а через минуту появился вместе с невысоким упитанным мужчиной в ладно скроенном чёрном костюме. Клим удивлённо присвистнул, а Ольга Павловна, не решаясь выглянуть, нетерпеливо спросила:
— А что теперь?
— Очень любопытно.
— Да не томи, Климушка!
— Фегелейн и Хоффман — вот так встреча!
— Хоффман?
Ольга Павловна, вдруг вспомнив, что ей-то как раз прятаться и не обязательно, вышла из укрытия и, посмотрев на спускавшегося по ступеням к автомобилю Хоффмана, внезапно обрадовалась:
— Так ведь я его знаю! Это сеньор Шмидт.
— Да, тот самый. Для всех он по-прежнему Шмидт. Вы знакомы?
— Конечно! Сергей Ильич знаком с комиссаром Мариотти, а Шмидта я не раз видела рядом. Скажу даже больше: год назад, как только он здесь появился, Шмидт предлагал мне работу в полицейском участке.
— Хоффман предлагал вам работу? — опешил Клим.
— А что здесь удивительного? Образованные люди нужны всегда и везде. Однако Сергей Ильич был против. Ой, Климушка, спрячься — Фегелейн вышел.
Кажется, сложившаяся ситуация доставляла Ольге Павловне неслыханное удовольствие. Она словно возомнила себя секретным агентом и, не давая Климу выглянуть, возбуждённо комментировала происходящее:
— Разговаривают, но руки не пожали. Фегелейн держит папку, Шмидт показывает на дверь, зовёт войти.
— Вошли?
— Нет. Фегелейн отказался. Предлагает разговаривать в машине. Шмидт согласился.
Не удержавшись, Клим выглянул и сквозь заднее стекло автомобиля разглядел два затылка. Разговаривали долго, затем Хоффман вышел, и Клим снова уткнулся лицом в давно выцветшее объявление.
— Фегелейн уехал, — прищурившись под надвинутой на глаза шляпкой, продолжала комментировать Ольга Павловна.
— А Шмидт?
— Смотрит ему вслед. У него в руках папка Фегелейна. Теперь он смотрит на неё. Раскрыл. Не уходит. Заинтересовался. Что в ней может быть?
— Действительно, любопытно. Какие дела могут быть у Фегелейна с Хоффманом? — задумавшись, потёр переносицу Клим.
— Что бы там ни было, но, кажется, Шмидт очень доволен. Он так и не уходит, стоит на ступенях и перебирает листы.
— Там, где Фегелейн, там и Гитлер, — озвучил неожиданно пришедшую в голову мысль Клим.
— Гитлер… — потемнев лицом, прошептала Ольга Павловна. — Во всём этом есть какая-то связь.
— Возможно. Хотя я не был бы так уверен. Может быть, Фегелейн плетёт ещё одну из своих интриг. Однако без одобрения Гитлера он шагу не ступит.
— Вот она — наша фригийская колесница! — неожиданно решительно заявила Ольга Павловна. — Всё, что нужно, — эта папка. Может быть, в ней доказательства существования Гитлера! Это то, что нам необходимо, чтобы предложить советскому правительству.
— Ольга Павловна, нет… — произнёс Клим, догадавшись по загоревшимся глазам Ольги Павловны, куда она клонит. — Там может быть ничего не значащая переписка.
— А я уверена, что в папке наш пропуск на Родину.
— Хоффман её не отдаст, если вы это имели в виду.
— А никто и не думает его просить. Нам надо лишь узнать, где он её прячет. Климушка, ты даже не представляешь, на что способен Сергей Ильич. Он мне рассказывал, как они с Маннергеймом сумели выкрасть ценные карты из шатра китайского бонзы. От нас лишь требуется ему немного помочь — подсказать, где искать.
— Ольга Павловна, вы ли это?
— Я, Клим, я! И ты даже не догадываешься, на что способны выпускницы Смольного института ради свободы. За девять лет воспитательного заточения нас научили её ценить. И потом, я уже давно ничего не боюсь.
Неожиданно приосанившись, поправив воротничок и кокетливо сдвинув набок шляпку, в мгновение ока преобразившись в высокомерную даму-аристократку, Ольга Павловна двинулась неторопливой походкой вдоль улицы в направлении Хоффмана.
— Стойте! — крикнул Клим.
В ответ Ольга Павловна обернулась и одарила его безмятежной улыбкой, утомлённой и восхитительно печальной. Такой он её и запомнил!
Клим видел, как, проходя мимо Хоффмана, Ольга Павловна, изобразив театральное удивление, остановилась, и, смущённо улыбаясь, словно узнав, но никак не в силах вспомнить имя встреченного знакомого, томно протянула руку. Ему показалось, что она переигрывает, однако в ответ Хоффман изобразил рукой, деражавшей папку, нечто вроде приветствия и вполне натурально принялся расшаркиваться, заглядывая собеседнице в глаза. Такую даму не заметить невозможно! И кажется, Хоффман именно такие комплименты и отвешивал. Ольга Павловна великодушно их принимала и, не торопясь уходить, подобно скучающей бездельнице, завела неспешный разговор, чем привела Хоффмана в откровенный восторг. Со стороны казалось, что встретились театральная прима и её восторженный поклонник. Она, позволяя восхищаться собой, словно бы нехотя соглашалась и надменно кивала, он лез из кожи вон, стараясь произвести впечатление. И вдруг, словно только сейчас заметив, где находится, Ольга Павловна изобразила удивление и указала на дверь полицейского управления.
— О, нет! — застонал Клим.
В ответ Хоффман, вытянувшись в гусарского поручика, щёлкнул каблуками и широким жестом пригласил её войти. У Клима перехватило дыхание, а когда он увидел, как Ольга Павловна приняла приглашение, сердце в груди тревожно ёкнуло.
Минута как век, час — как бесконечная вечность. Клим смотрел во все глаза на дверь полицейского участка, но Ольга Павловна не появлялась. Тогда, изобразив заблудившегося зеваку, он подошёл к дежурившему у входа полицейскому и спросил первую пришедшую на ум улицу. После того, как ему небрежно махнули куда-то вдаль, Клим поинтересовался: не замечал ли господин полицейский видную даму в тёмно-синем платье? Она должна была проходить здесь. Нет, — отмахнулся полицейский, а Клим забеспокоился
