– Спи, баскак, спи. – После этих слов сразу потянуло в сон. Точно – Баба Яга!
Проснулся весь в поту. Тело невыносимо зудит, особенно в районе груди, ног и спины. Почесать бы, так рукой не двинуть. Хотя двинул, чуть-чуть, но толку мало.
Видимо, услышав мое кряхтение, появилась старушка.
– Пей, боярин. – И у лица опять та же плошка с бульоном. – Пей, говорю, легче станет.
С трудом проглотил варево. Легче не стало, зато опять потянуло в сон. Снотворное это, что ли?
Следующий пить не буду. Как бы по слабости не оконфузиться…
Первое, что сделал, как проснулся, это вытер пот. О, руку поднял! Откинул одеяло, сшитое из овчины. Блин, летом под овчиной! Вот и упарился. Рука сразу полезла по всем местам, где чесалось, а чесалось везде. Особенно под повязками. Кстати, что там? Попытался на ощупь определить степень ранений, но не преуспел. Повязки присутствовали везде, кроме головы и левого предплечья. А еще на мне что-то надето. С трудом приподнял голову – длинная рубаха до пят из серой ткани, а под ней ничего, кроме повязок. Куда делась вся одежда? В стирке, или выкинули, чтобы не заморачиваться? Скосил глаза на пол. Так, интересно, а где мои вещи? Чуть сдвинул голову и посмотрел в открытое окошко. Обнаружил, что на березе, что аккурат стоит напротив окна, сидит старый знакомый – огромный черный ворон. Ворон внимательно смотрел на меня, будто изучая – как скоро я окочурюсь и когда можно к трапезе приступить.
– Не дождешься, – буркнул я в окно.
Ворон повернул голову и передвинулся на ветке. Словно сел удобнее.
– Черный ворон, черный ворон, – от нечего делать затянул я. – Что ты вьешься надо мной?
Птица внимательно слушала.
– Ты добычи не дождешься, черный ворон, я не твой!
Ворон встрепенулся, перья взъерошились, словно в возмущении. Ну-ну, пернатый, фигу тебе, я помирать не собираюсь пока, так что подождешь. Я пропел всю песню и только закончил последний куплет, как ворон взлетел и исчез.
Открылась дверь, и в дом вошла давешняя старушка. В руках вместо плошки медный котелок, исходивший паром.
– А, проснулся, касатик, и песни поешь? Не вставай пока. Сейчас рубаху снимем, перевязи снимем. Обмою и оботру тебя. Небось, свербит везде?
– Свербит. Чешется, мочи нет.
– Так и должно быть, – кивнула старушка. – Потерпи, касатик.
– Бабушка, как звать-то тебя? И где я?
Старушка поставила рядом ушат с водой и из медного котла в него вылила кипяток.
– Мягой меня зовут. Бабушкой Мягой. Ты дома у меня.
Вот так – Мяга, почти как Яга. Только ударение на я. И вид, как у Бабы Яги. В сказку попал, блин. Где у нее тут метла со ступой? Сразу захотелось выйти из дому и посмотреть под избу, только как сил больше будет. Баба Мяга принялась стаскивать с меня рубаху.
– Почто ужимничаешь? – строго на меня посмотрела старушка. – Видела я мужиков глезных поболе вашей рати. Я тебя сейчас отваром целебным оботру, а в баню пойдешь, как сил прибавится. Лежи смирно.
И стала снимать повязки. Я косил глазами, следя за процессом. Умело и быстро старушка сняла бинт, обнажая розовый рубец.
Ё-мое! Это сколько я тут лежу? Неделю? Две? Месяц?
Баба Мяга сняла все бинты. Рубцы покрывали тело затейливым узором, вполне гармонично вплетаясь в старые шрамы. И все они выглядели уже зажившими.
– Баба Мяга, а сколько я тут лежу?
Старушка намочила тряпку в ушате, чуть ее отжала и стала обтирать меня.
– Три дня, касатик.
– Не может быть!
Она вновь намочила тряпку и продолжила процедуру.
– Может. Тебе бы девку ладну ба. Зараз бы силы вернулись.
Я не сразу понял, о чем она говорит. Потрясение от быстрого заживления ран еще стояло. Она обтерла меня всего. И, бросив тряпку, взяла плошку со стола.
– Пей вот.
Автоматом выпил варево и тут же повалился в сон.
* * *
Теплый ветер ласкал лицо и колыхал траву. Я отмахнул в сторону колосок, почесал щеку и открыл глаза. Рядом увидел девушку с большим венком на голове, она улыбалась и смотрела на меня. Я открыл рот, и… девушка быстро присела и закрыла его ладонью.
– Тсс, – шепнула она, – молчи.
И сняла с себя все. Богиня! Я думал – у меня сил нет. Угу, еще как есть! Кажется, у него силы всегда есть. Сказалось долгое воздержание, и рубаха встопорщилась в районе паха. Девушка улыбнулась и стала снимать ее с меня. Я хотел спросить ее имя, но тут мой рот накрыла ладонь.
– Молчи…
И головокружительно пахнет цветами. От наших движений этот аромат усилился, и к нему прибавился запах полыни…
Проснулся и долго лежал. Потягиваясь, задел что-то. Посмотрел – венок. Значит, это был не сон? Мысль, промелькнувшая в сознании, заставила меня подскочить.
Е-мое! Ведь женщин, кроме старушки Мяги, я больше не видел. Вот… бабуся! А ведь во сне выглядела на двадцать лет. То-то молчала и говорить не давала. Это чтобы по голосу не узнал? Точно, Яга!
А что это я такой бодрый? Неужели эта, блин, терапия подействовала? Сижу и прекрасно себя чувствую. Руки слушаются нормально. Голова? Голова не болит, только чуть кружится и немного подташнивает. Ну, это понятно от чего – лежал долго, и пожрать бы надо. Спрыгнул с лежанки и расправил рубаху. Ну и покрой, в ней я как привидение. Где же мои вещи? Заглянул под лежанку. Пусто. Ладно, посмотрим снаружи. Переждал легкое головокружение и двинулся к двери.
Снаружи меня ждал чудный вид. Напротив входа в дом простирался залив реки. По берегам, над рекой, нависали мощные и древние дубы. Высокие кроны почти не касаются друг друга, и подлеска практически нет. Ни дать ни взять парк, а не лес. От дома почти к самой реке выстелена дорожка из ошкуренных осиновых бревнышек. На помосте девушка из сна полощет белье. Или старушка еще не перекинулась в свой настоящий вид? Я сделал несколько шагов и обернулся. Нет, у избушки куриных ног не было. Только это ни о чем не говорит. Я присел на ступень и стал смотреть на девушку.
– Здравствуй, молодец.
Из-за дома вышла Мяга, несущая в руках глиняный кувшин.
– Проснулся? И как себя чувствуешь?
Я покосился на девушку, облегченно вздохнул и ответил:
– Спасибо, хорошо.
Старушка протянула мне кувшин и сказала:
– Вот, испей.
Я взял и подозрительно посмотрел внутрь:
– А я не усну после того, как выпью?
– Нет, боярин, – засмеялась Мяга. – Это просто квас. А до этого ты пил отвар целебный. И спал после него.
Квас шипел и бодрил, как кофе, а еще жутко захотелось есть.
– Спасибо. А как я сюда попал?
Старушка забрала кувшин и пошла за дом. На ходу обернулась:
– Матвей свет Власович привез.
Я вскочил и бросился за ней.
