Ознакомительная версия.
Больше свидетелей у обвинения не оказалось. Аарон же посчитал, что свидетелей защиты вызывать и не стоит. Тогда председательствующий решил начать прения сторон. Первым выступил обвинитель. Практически повторив все изложенное в начале суда, он внес в свою речь незначительные изменения, признав, что полицейские вынуждены были пойти на частичные нарушения закона в стремлении задержать дезертира.
— Ваше слово, лейтенант О'Брайен, — едва закончил обвинитель, приказал майор, которому явно надоело сидеть в зале.
— Я буду краток, сэр, — твердо заметил адвокат. — Мой подзащитный невиновен, ибо не является дезертиром. Это доказывают показания лейтенанта и документы сержанта, которые в данный момент находятся в зале суда и могут быть предъявлены членам суда. Кроме того, я считаю абсурдным обвинения моего подзащитного, награжденного Пурпурным Сердцем и Медалью Почета Конгресса, и находящегося в городе в составе группы министерства обороны с целью ознакомления наших сограждан с положениями на фронтах, в дезертирстве. Кроме этого, я вынужден обратить внимание суда, что арест подзащитного был проведен с серьезными нарушениями законов и с попыткой избиения. Поэтому считаю необходимым оправдать сержанта, кавалера Медали Почета Конгресса, Тома Томпсона, с восстановлением в прежней должности.
— Господин председатель, адвокат забыл про адюльтер! — воззвал к суду растерянный обвинитель. — А это преступление карается отставкой с позором и лишением наград, и годом заключения в тюрьме.
— Извините, господин майор, сэр, — Аарон улыбался уже откровенно иронически, — вы, очевидно случайно, пропустили уточнение. Что все вами перечисленное предусмотрено в случае, если эти действия нанесли ущерб репутации армии. Что-то я не вижу предъявленных доказательств такого ущерба. И желающих судится с армией по этому поводу тоже. А как известно, нет пострадавшего — нет дела, — победоносно блеснув очками, закончил О'Брайен.
— Суд удаляется на совещание, — недовольным тоном заявил майор Мэннинг. Том приготовился ждать, но совещание закончилось неожиданно быстро.
— Суд… рассмотрев обстоятельства дела «Армия США против Тома Томпсона»… признает подсудимого полностью оправданным ввиду отсутствия состава преступления, — под радостный шум в зале объявил секретарь суда. Так что плохие предчувствия Толика, решившего, что его везению приходит конец и ему придется провести остаток жизни, изучая нравы американской армейской тюрьмы, не сбылись.
Через день, попрощавшись с пришедшими его проводить Отто и Нормой, Том сел в рейсовый самолет. Впереди его ждали Курсы офицеров и война.
И опять мерно гудели двигатели, унося в ночь самолеты. Волна за волной «Скайтрейны», (они же «Дакоты» или «Бешенные Дуги», Си-47) неслись в ночном небе от берегов Англии к «крепости Европа». Англо-американские войска решились наконец поддержать своего союзника полностью и открыть второй фронт. Впрочем, как подозревало большинство населения и руководство этого самого союзника — просто потому, что иначе война могла закончиться и без участия англо-американцев. Потому что русские армии уже пересекли границу СССР и двигались на запад, к границам нацисткой Германии.
Впрочем, Тому, сидящему на жесткой скамейке рядом с дверью, из которой ощутимо дуло, было не до высокой политики. Да и до низкой, признаться, тоже. В открытую дверь он видел, что все пространство, которое мог охватить взгляд, было заполнено массой транспортных самолетов. Великолепный вид, внушавший безграничную уверенность сидящим внутри десантникам в скорой и безусловной победе. Только вот в отличие от них, Толик помнил о высоких потерях при высадке и длительных позиционных боях. И ему очень хотелось выжить.
Стараясь отвлечься от мрачных мыслей о предстоящих боях, он вспоминал обучение на курсах офицеров. Хотя, если подумать и вспоминать-то было нечего. Три с половиной месяца по двенадцать-пятнадцать часов в сутки на учебу и тренировки, один выходной в неделю, в который лично Том изучал пропущенные или плохо усвоенные материалы — и никаких приключений. «Даже мафия, казалось, забыла обо всех претензиях к нему. Так что всё строго по классику: «Учиться, учиться и учиться», — Томас невольно улыбнулся, представив себе, чтобы сказал их преподаватель тактики на эту цитату. — «Были, конечно, и пара встреч с «инженером ноль-ноль-семь», то есть Джеймсом Бондом из Ай-Би-эМ. Но это не развлечение, это тоже работа. Отчисления от патентов никогда не помешают… Единственное развлечение — письма от Нормы. Вот кому явно повезло, попала в свою стихию. Снимается уже во втором фильме… Она даже согласилась в конце концов принять предложенное им имя. Вот только с учетом фамилии получается очень интересное совпадение… Неужели это просто совпадение?» — он еще обдумывал со всех сторон неожиданно пришедшую в голову мысль, когда внизу вспыхнули огоньки.
— Зенитки с островов! — наклонившись, крикнул ему в ухо выпускающий, передав полученное от летчиков сообщение. Впрочем, никто, кроме Томпсона и экипажа, на этот обстрел внимания не обратил, так как весьма интенсивный огонь немецкой артиллерии оказался очень неточным. Снаряды рвались где-то в стороне и ниже летящей армады.
Том отвернулся от дверей, оглядел внутренности «железной птицы». В общем, все было нормально, парашютисты, похожие в надетом на них снаряжении на беременных медведей, сидели сравнительно спокойно. Кое-кто пытался дремать, прикрыв глаза, остальные сидели, толи молясь про себя, толи что-то вспоминая. Сидящий рядом с взводным сержантом молоденький десантник явно и сильно нервничал. Настолько, что Томсон постарался взглядом указать на него Ковбою. Да, новоиспеченный второй лейтенант Томпсон получил во взвод «опытного, обстрелянного сержанта, способного держать солдат в руках». Так решил комбат, еще не зная, кого ставят на должность.
Что сказал Джон соседу, Том узнал, конечно, позже. Пока же он увидел как Уэйн наклонился к уху соседа и, скаля зубы, проорал что-то.
— Боишься, салага? — сказал сержант. Солдатик вздрогнул и прокричал в ответ. — А ты думал, сардж? Это вон они, — он кивнул в сторону мешков со снаряжением, лежащих рядом с десантниками, — ничего не боятся. А нам положено Богом. А кстати — может ты, сардж, знаешь, как от страха верней всего избавиться?
— Да очень просто, салага. Надо побольше страху на немца нагнать. Чтоб на тебя не осталось, — проорал, по-прежнему скалясь вместо улыбки, Джон и они заржали, немного нервно.
Тем временем самолеты пересекли линию французского побережья, пролетели мимо смутно различимого внизу из-за затемнения городка и неожиданно влетели в густой туман. Все это время зенитная артиллерия немцев молчала, но Том смутно подозревал, что это ничего не значит и к моменту высадки все переменится.
Ознакомительная версия.
