— Теперь ты будешь вынужден воевать в ущерб развитию, — медленно произнесла Анна.
— Верно. Вон, я хотел шхуны для пиратов строить со стальным набором и рангоутом. Но куда уж там. Мы одну едва построили на Плещеевом озере. Еще две в ближайшее время просто не потянем. Вот и придется строить их с деревянным набором, хоть и усиленным металлическими вставками. Кроме того, экипажи толком не готовы. Пехоты всего три полка. Конных егерей — пять рот, да и те — всю летнюю кампанию гоняли татар по степи, выдавливая на запад — юго-запад. И раньше, чем через год им пополнения не будет — слишком сложны в обучении и подготовке. Артиллеристов готовых к делу — одна только рота. Пушек нормальных нет. Фузей нового образца не хватает. В общем
— одна сплошная проблема.
— Так раз все плохо, то зачем нам вообще сейчас начинать воевать? Подождем эти несколько лет. Обязательства для вида перед союзниками ты выполнил. Так что время у тебя есть.
— На самом деле — его уже нет. Я раскрылся и продемонстрировал, что могу успешно воевать. Это пока мы были немощными да убогими, наши союзники не рассчитывали на нас. Сдерживаем татар одним фактом своего присутствия — уже хорошо. Однако сейчас все изменилось. Франсуа Овен сообщил о переполохе в Вене, вызванном слухами о взятии Азова. Там никто на это не рассчитывал.
— Ты думаешь, теперь на тебя станут давить?
— Уже начали. Дело в том, что дела у Священной Римской Империи не очень хороши. В этом году они потеряли много крепостей. Конечно, войска османов тоже выдохлись, но закрепились на позициях. Теперь от нас будут любыми правдами и неправдами требовать наступления, чтобы Стамбул начал перебрасывать в Крым и Причерноморье подкрепления. Конечно, можно послать их к чертям, но без Вены нам будет сложно дипломатически оформить наши завоевания. С нами один на один Османская Империя может достаточно долго воевать, так что придется выручать этих горе-вояк.
— Печально. Кстати, а почему ты собирался начать кампанию в 1695 году?
— Потому что хотел помочь нашим заклятым друзьям в Вене, но, не рискуя получить османские подкрепления в Тавриде и окрестностях. То есть, стать последней гирей на весах этой войны, подойдя практически к дележу добычи. Впрочем, чего уж о том мечтать, — тяжело вздохнув, произнес Петр. — Теперь нужно действовать по обстановке и не терять время. Вон, даже шхуну, что на Плещеевом озере ходила, разобрал и сюда привез. По весне завершим сборку и отправим резвиться на просторы Черного моря.
5 июля 1691 года. Азов— Государь, — обратился к Петру дежурный офицер, — прибыл гонец с пакетом, имеющим пометку: "Юстас Алексу". Вы просили о таком сразу сообщать.
— Отлично! Неси скорее, — произнес, улыбнувшись царь, понимая, что "лед тронулся".
Как он и предполагал, в донесении агента, сидящего в Перекопе, было сообщение о прохождении через вверенный ему участок армии в пятьдесят тысяч.
Это обрадовало безмерно. Настолько, что Петр просто расцвел. Ведь он хорошо знал, что хан мог выставить максимально только лишь восемьдесят тысяч, причем не только с Крыма, но и со всех вассальных земель включительно. То есть, без малого десять тысяч ногайцев, кочующих к юго-востоку от Дона, оказались отрезаны от метрополии его армией и егерскими разъездами. А западные причерноморские кочевья, безусловно присоединятся к армии хана позже. Таким образом в самом Крыму оставалось войск всего тысяч десять, а то и менее. Причем, весьма поганого качества, да еще разведенных по разным гарнизонам. И помощи в разумные сроки им ждать было неоткуда.
— Зови Гордона! — Не скрывая улыбки произнес Петр дежурному, дочитав письмо. — И поживее!
Такая ситуация стала возможна только после проведения грамотной дезинформации с целью введения как Бахчисарая, так и Стамбула в заблуждение относительно реального положения дел в России и планов Москвы. Причем не абы как, а по линии Священной Римской Империи, в различных государственных ведомствах которой имелось великое множество османских шпионов. Это Россия им была совершенно не интересна, а потому тех нескольких соглядатаев, что прислал в Москву Бахчисарай, отловили очень быстро и просто. А Габсбурги — старые и опасные враги.
Вот и поплакался Петр в жилетку австрийскому послу, что на штурме Азова положил половину армии. Огненного припаса нет — все извели. С мушкетами да фузеями проблемы, больно изношены. Свинца на пули не хватает. Пушки хоть репой заряжай — все ядра извели. Да не просто так, а половину "старых, изношенных стволов, помнящих еще далекие древности" совершенно разорвало от напряженной пальбы. Причем Петр не просто так плакался, а еще и продемонстрировал совершенно потрепанные части стрельцов, которые возвращались из-под Азова.
Само собой, это была "потемкинская деревня" наоборот. Набрали крестьян из-под Тулы, на вид напоминающих узников Бухенвальда, благо, что это было несложно. При том уровне урожаев и агротехники настоящей проблемой являлось найти крепких и здоровых "пейзан", а не наоборот. После чего обрядили их в обноски, собранные с добровольцев из старых полков, зачисленных в стрелковые роты. Выдали списанные мушкеты самого убогого вида, которые даже стрелять не могут. И пустили по тракту Воронеж — Москва. Да не просто так, а приставив для пущей солидности бравых генералов с именем и походное имущество.
В общем, австрийскому послу хватило двух полков ряженых, чтобы уехать в Вену совершенно расстроенным. А уже через квартал Петру по линии иезуитов стало известно, что в Стамбуле очень обрадованы таким положением дел в армии далекой Московии. И уже назначили нового хана в Крым, дабы собрать все боеспособные части и вести их на помощь Мустафа-паше в Сербию под Белград.
— Патрик! — С довольной улыбкой воскликнул Петр, увидев стоящего за спиной дежурного генерал-полковника. — Заходи. Садись.
— Что-то случилось? — На плохом русском поинтересовался шотландец, насторожено смотря на лицо русского царя, выражавшего необычайное довольство, чего обычно не наблюдалось.
— Операция "Большой куш" начинается.
— Но мы же не готовы…
— Сколько у нас войск?
— Три наспех развернутые пехотные бригады, батальон морской пехоты и шесть рот конных егерей. Суммарно около восемнадцати тысяч.
— Вооруженных новейшими французскими фузеями со штыком нашего производства. А егеря так и вообще — нарезными штуцерами под секретную пулю. Да и новых пушек отлито изрядно.
