Ко мне вечером зашел Саня с Татьяной и сыном. Женщины ушли на кухню, обсуждать свои дела, а мы, откупорив бутылочку коньячка, ушли в котельную. Подбросив пару лопат угля, я достал стопочки, плеснул в каждую коньячку и сказал: Будем.
Хряпнув его как водку, мы захрустели соленым огурчиком. Я разлил по второй. Как у тебя там дела? – спросил Саня, выделив интонацией слово ТАМ.
Ничего. Урожай собрали. Крепость строить начали. Нам бы еще год – два продержаться… Думаешь, зачем я ухожу? – усмехнулся Саня. – Такое прикрытие похерил? Да. Я взглянул в его глаза. Он не мигая смотрел куда-то мимо меня.
Ошибок мы много сделали, – со вздохом ответил он. – Если сейчас ломать, то бунт будет, а если не ломать, то проглотят нас… Давай наливай что ли еще по одной.
Выпив и закусив, мы продолжили разговор. Я расстелил карту и стал показывать Сане, объясняя и тыкая пальцем в карту.
Из всех мест которые просмотрели нужно выбрать одно. Для этого ты должен определиться сколько человек с тобой пойдет. Сколько военных, сколько крестьян, сколько ремесленников и каких. Чем ты хочешь в дальнейшем заниматься. Представь, что у тебя компьютерная игрушка и тебе надо построить экономическую зону. Потом, мне кажется, необходимо переговорить с нашими, а то получится очень непорядочно.
Саня просматривал карту, по ходу дела уточняя отдельные пометки. Наконец он откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел на меня. Когда ты окончательно собираешься переезжать? В июле. Ближе к концу. С женой разговаривал? Как она отнеслась? Я пожал плечами: Нормально. Я ей объяснил – она меня поддержала. Сына то там оставил? Кое-кто интересуется, куда запропастился?
Меня не спрашивают и ладно, а если спросят, то скажи – к Семенычу отправил. На ипподром. Ты лучше скажи, сколько народу с тобой будет?
Со мной пойдет Серега со своим спецназом. Уходят все, кроме Саньки и твоих пацанов. Пацаны молодые. В последнее время сделали ряд набегов. Начинаем потихоньку товары собирать. Оружие, патроны. Но тяжеловато становится. Серега больший упор на холодное оружие, самострелы да луки теперь делает. Из семей у меня таких как твои нет. Последние голодные приблуды, которым я на окраине дома выделил. Вот их возьму. Они пока сами по себе, своего старшего у них нет. Поставлю двух человек старостами и расселю их а два конца. Ты подбери так, чтобы эти двое не любили друг друга.
Ладно уж, – отмахнулся Саня. – не учи. Сам так сделал уже, а в выходные они подраться даже успели. Я вздохнул: Мне бы тоже человек несколько. В последнее время никто не приходил?
С Марлинского района сорок три человека пришло. Со своим барахлом. Замучили их бандиты местные. Они человека посылали в город – осмотреться. Вроде бы пока к нам прибились, но чувствую недовольны. Тоже их наверное к себе возьму. В общей сложности человек около двухсот. Ты по мужикам считаешь? Ага. А из ремесленников кого-нибудь берешь?
Пока нет. Время есть, чтобы подготовиться. Обоснуюсь, дома поставлю, сельским хозяйством займусь, а там видно будет… Пощипывать городских начнешь… Как же без этого…
Вот три места подходящих для тебя, – я снова ткнул в карту. – Самое оптимальное вот – Калгаси. От города в двадцати пяти километрах. От меня, если сбоку смотреть, тридцать пять. Вот по этой речке будет граница между нами проходить. С моей стороны двадцать километров, с твоей стороны пятнадцать. В остальные стороны если расширяться, то у нас ограничений нет. Тебе достается аэродром, а я беру Чекшино со всей лабудой. Саня подняв руку спросил: То есть ты забираешь себе Чекшинский нефтеперерабатывающий.
Ну да, – досадливо поморщившись, сказал я, – по земле будет мое, но пользуемся оба. – Одному все равно такую махину не осилить.
Саня согласно кивнул. Я в душе облегченно вздохнул. На секунду у меня мелькнула шальная мысль о том, что мы сидим и делим землю, поселки, людей нисколько не задаваясь абсурдностью этой ситуации. Нам наплевать, как на это посмотрят те, кого мы заставим уйти с насиженного места, как отнесутся те, кто начинал вместе с нами. С нашими мужиками разговаривал? Разговаривал. Предлагаю еще раз собраться и серьезно поговорить.
Не знаю. Я против. Ты уверен, что они все это не обнародуют. Сектор заволнуется. Нас могут растерзать к чертовой бабушке. Я предлагаю сначала переселиться самим, а потом помочь им. Всем сразу нам так сделать не получится. Кстати, что с переговорами? Столько времени прошло и ничего не слышно? Санька махнул рукой:
А, тут вообще случай сложный. Как не спрошу – все какие то объективные причины мешают. Но вроде бы дело сдвинулось. Точно знаю, что тебя собираются вызывать на Совет. Чё то им там надо от тебя. Ну и пусть, – я равнодушно пожал плечами.
Мы выпили ещё по одной. Немного помолчали, глядя на блики пламени из приоткрытой дверки. Санька, усмехнувшись сказал:
А отдых то действительно пошел тебе на пользу. Спокойнее стал! Не орешь на каждом шагу…
Я пожал плечами и мы опять уставились на огонь. С другом ведь можно и просто – помолчать. Мы допили коньяк и отправились наверх. Кстати, – вспомнил я, – меня мои князем хотят назвать. Саня остановился на верхней ступеньке. Князь… Князь…
Такое ощущение, что он покатал это имя на языке. Потом удовлетворенно кивнул и продолжил свой путь наверх. Ещё немного посидев, мы разошлись по своим домам.
Я перед сном сидел и прикидывал. Лафа кончалась. Быть вместе было тяжело. Надо было хапнуть побольше, а потом сидеть и переваривать. Для того чтобы переварить – нужны были люди. Сейчас люди пока не пойдут. Еще пару лет обстановка будет нагнетаться, поэтому надо потихоньку готовиться. Всех спасти будет невозможно – будем спасть только своих. Сейчас у меня под началом около двадцати могильщиков, причем, дублирующая служба есть и у Угрюмого и у Сани. Паша держит около тридцати человек, но у него боевиков нет. У него работяги. Вообще его группа не отличается однородностью, их скажем больше объединяло то, что каждый из них владел каким либо мастерством и мог работать руками. Майкл держит разведку – около пятидесяти человек, но половина завязана на меня. Андреич – держит тоже человек двадцать. Ребята боевые, но не специалисты в этом деле. Все остальное аморфная масса. Из тех кто в Совете у каждого есть своя боевка: от пяти до пятидесяти человек. Надо будет сматываться без объявления, а то попруться наказывать, возвращать в лоно цивилизации. А может и не попрут. Может вздохнут с облегчением. В принципе кусок в виде сектора достаточно большой. Пока передерутся, пока поделят, глядишь время пройдет, а если еще и подготовить все заранее, то можно попробовать…
Нет, думать надо на свежую голову. С этой мыслью я выключил свет и улегся спать.
На границе остановились несколько машин. Не знаю что указывало на их мирные намерения; то ли то, что у ни у одного из них не было оружия, то ли белая простыня, привязанная к палке над каждой машиной. Видимо парламентеры, догадался я вслух.
Кто то за моей спиной презрительно фыркнул. Мы сидели втроем и разглядывали гостей. Два дня назад забежал Майкл и мобилизовал нас на встречу особо важных гостей. Как мы и предполагали – нападения являлись разведкой. Они тупо ждали нашей реакции и вот когда они уже было нацелились провести захват сектора, мы подложили им такую свинью, захватив людей и нанеся превентивный удар по их спецназовцам, что они, оказывается поняли, что с нами можно иметь дело. Вследствие подобной безалаберности мы теперь лежали в одной из комнат высотки, рассматривая гостей. Двое в бинокли, а одна в оптику СВД, с нашей стороны тоже показалось три машины, которые остановились, недоезжая до гостей метров тридцать. Все это напоминало мне либо обмен шпионами на границе, либо стрелку между двумя бандитствующими группировками (что в принципе собою и являло). Захрипела рация, я, как будто все понял, нажал тангетку и сказал: Все нормально.
Надо ли сказать, что мы сидели здесь уже практически сутки, с того момента как наши выборные все таки определились с местом встречи. Обговорив место все уехали готовится, а мы, по приказу Майкла, ломанулись сразу же сюда. За истекшие сутки мы проверили все высотки, окружающие местность, вычислили удобные места для засад и снайперов; Майкловские люди и Серегины саперы заминировали все места, подходящие для размещения достаточно крупных сил вероятного противника, после чего они уехали, а мы остались наблюдать за обстановкой. Прошли еще сутки. За это время мы разместились по всему периметру охраняемой зоны и держали её под наблюдением. Причем расположились мы не очень равномерно. Семеныч, Ильяс, Иван и Саня расположились на нашей стороне, они отслеживали любые изменения и должны были в случае опасности предупредить наших и дать возможность выйти из под возможного обстрела. Мы с Леной и Алиной наблюдали, так сказать, с тыла; и в запасе у нас была тройка ребят, так хорошо зарекомендовавших себя в работе «по обеспечению безопасности отхода» (мы это назвали так). Ребята нужны были как смертники, естественно не подозревая об этом (но смертник очень хорошо вооруженные; по крайней мере шансы уцелеть у них были бы, если бы не Лена и Семеныч). В случае реальной опасности (или если бы нам показалось, что реальная опасность) они должны были напасть, но опознать их как наших людей – не должны.
