Полицейские в отделении были с ним предельно вежливы. Вежливы, но неумолимы. Оскар, подробно рассказав им историю три раза подряд, мог наконец расслабиться.
Он пережил состояние некоего убыстрения сознания. Нет, конечно, с ним это случалось не впервые — такое бывало и в детстве. Ничего страшного или угрожающего, просто это были состояния, не входившие в число стандартных состояний человеческого сознания.
Иногда Оскару нравилось представлять себе, как он блестяще справляется с ситуацией, несущей опасность. Но это было только в воображении. Он не блистал в случаях опасности. Он просто действовал очень быстро. Он не был гением. Он просто думал чуть быстрее, его внутренняя тактовая частота была несколько более быстрой, чем обычно. Сейчас, когда ускорения больше не было, его внезапно затрясло — несмотря на все торжественные заверения полиции о супернаблюдении и мотоциклетном контроле.
Его убийца — жертва сенильной паранойи — почти достиг цели и чуть было не застрелил его. А он, Оскар, даже не среагировал. Он не отреагировал на стрельбу. Он был как бревно.
Оскар поднялся по ступенькам в кабинет на третьем этаже. Он отпер ящик письменного стола и достал заветную записную книжку, к которой прибегал только в критических ситуациях. К ней прилагалась антикварная ручка «Уотерман». В такие моменты, как сейчас, ему очень помогало составление списка. Не на экране лэптопа. С помощью ручки. Он разложил записную книжку на письменном столе в стиле Эро Сааринена и начал писать.
Приоритет А. Стать главой администрации Бамбакиаса.
B. Реформа Коллаборатория. Внутренний переворот. Чистка. Убрать старую гвардию. Жестко урезать бюджет, реформировать финансовую политику. NB: если повезет, то не понадобятся обращения за финансированием в Комитет.
C. Хью. Можно ли с ним справиться? Обдумать все возможные меры противодействия.
D. Расширить команду. Прекратить дезертирство. NB: отель в Буне может приносить доход. NB: прежде всего нанять нового шефа безопасности. Такого, на кого можно положиться.
E. Вернуть федеральным демократам автобус, заплатить за перекраску.
F. Грета. Побольше секса, поменьше электронной почты. NB: визит в Бостон — обязательно!!! Послать людей из команды, чтобы договорились обо всем по поводу конференции. NB: использовать ВСЕ выпадающие дни, настоять на этом. NB: подготовить почву в Буне, чтобы она могла бывать ВНЕ Лаба — какую-нибудь хитрую болезнь. PS. Думаю, я ее люблю.
G. Найти смотрителя за домом.
Н. Вернуть глупое животное в Буну, придумать подходящую историю. NB: избежать всякого намека на коррупцию.
I. Я действительно хочу остаться в живых, а не быть убитым из-за натравливания по Сети. NB: этот вопрос заслуживает более высокого приоритета.
J. Кто, черт возьми, организовал налет на Вустерский банк? NB: рациональная игровая стратегия невозможна, когда части невидимы, смутны или нематериальны.
К. Необходимо покончить с чрезвычайными комитетами. Они являются основным источником противостояния Бамбакиаса и Хьюгелета. Американская политическая ситуация в принципе неисправима, пока конституциональные права узурпируются безответственными органами. NB: даже должность главы администрации не спасает от их капризов.
L. Сен. Бамбакиас — голодовка вызывает состояние физической депрессии?
Оскар посмотрел на список. Он использовал почти половину букв алфавита и почувствовал, что даже воздух вокруг него сгустился от ощущения непредсказуемости.
Всего этого было слишком много. Это был хаос, сумасшествие, крутящийся клубок.
Все было слишком сложно. И совершенно не поддавалось управлению. Если только… если только не автоматизировать некоторые процессы. Некоторая реструктуризация. Проанализировать кризисные направления. Децентрализация. Кооптация. Мыслить более широко.
Но тогда встает вопрос о многих других. О тех, кто зависит от него. Он должен передать…
Нет, ничего не выйдет. Он окружен. С ним покончено, это конец, поражение. У него нет никакой возможности найти правильный выход. Ничто не двигается с места.
Нет, он должен сделать хоть что-то. Пусть это будет какая-то простая вещь, но он покончит хотя бы с одной проблемой.
Оскар поднял трубку настольного телефона. На звонок ответила секретарь Лорены. Нет, он еще поборется.
— Прости, Оскар, — ответила Лорена, — у меня Элкотт на другой линии. Могу я перезвонить тебе попозже?
— Это займет совсем немного времени, важный вопрос.
— Да?
— У нас новости. Мойра в тюрьме, здесь в Бостоне. Я пытался вразумить ее насчет нынешней ситуации. Она вышла из себя, впала в агрессию. К счастью, поблизости оказался полисмен. Бостонские копы забрали Мойру в тюрьму.
— О боже, Оскар.
— Я не хочу выдвигать против нее обвинений, но не собираюсь ей этого сообщать. Думаю, будет лучше, если ты возьмешь это на себя. Пора тебе подключиться. Мойра страдает. Я изображаю гнев, а ты играешь роль доброго ангела. Понимаешь? Ты утешаешь ее, все устраиваешь, успокаиваешь. Вот как мы это разыграем, и тогда все сработает.
— Ты шутишь? Позволить ей вернуться?
— Нет, не шучу. Я предлагаю тебе раз и навсегда решить эту проблему. Подумай хорошенько.
На том конце трубки воцарилось задумчивое молчание.
— Да, конечно, ты прав! Это лучший способ справиться с ситуацией.
— Мне придется немного поскрежетать зубами, но дело того стоит.
Задумчивая пауза.
— Ты действительно удивительный человек, Оскар.
— Это часть моей работы, мадам.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Хотя да. Скажи мне кое-что. Мой голос сейчас слышен нормально?
— Для зашифрованной линии просто прекрасно.
— Нет, я имею в виду, я не слишком быстро говорю? Это не похоже на жалобный скулеж?
Лорена понизила голос и зашептала в трубку.
— Нет, Оскар, ты говоришь чудесно! Ты действительно чудесный. Ты красив и обаятелен, ты преданный человек, и ты — настоящий политик! Я полностью доверяю тебе. Ты никогда не подводил меня, и, если бы я была в той проклятой Лаборатории в Колумбии, да я бы клонировала дюжину таких, как ты! Ты самый лучший на свете!
Грета приехала после полуночи на автоматическом такси. Оскар наблюдал за ней через дверной монитор. В кадр попадала северо-восточная часть Гринхауза, хлопья снега кружились в конусах света уличных фонарей. Наблюдающий за порядком полицейский аппарат парил позади головы Греты, похожий на черную кожаную ласточку. Оскар отпер пуленепробиваемую дверь, приготовившись встретить Грету веселой и игривой улыбкой.
Она ступила внутрь, громко топая и отряхиваясь от снега, лицо ее было мрачнее тучи. Ему пришлось отказаться от мысли ее обнять.
— Надеюсь, ты добралась без приключений?
— Здесь, в Бостоне? Конечно. Она сняла шапку и стряхнула снег.
— Бостон очень цивильный город.
— Тут были небольшие беспорядки на . улице, чуть раньше, — Оскар выжидательно помолчал, — но ничего серьезного. Расскажи, как прошла конференция.
— Я провела вечер с Беллотти и Хокинсом. Они пытались меня напоить. — Тут Оскар с некоторым опозданием сообразил, что она в самом деле пьяна и довольно сильно.
С осторожностью медсестры снимающей повязку, он освободил ее от пальто. На Грете был ее лучший наряд: шерстяная юбка до колен, мягкие туфли, зеленая ситцевая блуза.
Он повесил ее шапку и спрятал пальто в альков при входе.
— Беллотти и Хокинс, это, должно быть, те джентльмены, что исследуют фибрилы? — подсказал он.
Складки на ее лбу мгновенно разгладились.
— Да, на конференции все было отлично! Зато вечер прошел ужасно. Беллотти купил выпивку, а Хокинс пытал меня насчет того, какие мы получили результаты в нашем Лабе. Я не против того, чтобы поделиться результатами до опубликования, но эти парни играют нечестно. — Ее губы сжались в тонкую линию неодобрения. — Это может иметь промышленное значение.
— Понятно.
— Они индустриальные жулики, внедряют результаты. Злюки и грубияны, такие вот ребята с улицы. Безнадежный вариант.
Он провел ее сквозь дневную гостиную и включил свет в кухне. В мягком уютном освещении лицо Греты казалось застывшим и несчастным. Смазанная губная помада. Всклокоченные черные волосы. Невыщипанные брови производили особенно тягостное впечатление.
Она обвела внимательным взглядом одноногие стулья, хромированный стол, керамический угол с плитой и встроенной вытяжкой.
— Так вот какая у тебя кухня, — с удивлением сказала она. — Здесь так… чисто. Ты бы мог заниматься здесь лабораторной работой.
— Спасибо.
Соблюдая большую осторожность, чтобы не промахнуться, она приземлилась на пластиковый белый саариненский стул, сделанный в виде тюльпана.
— Ты имеешь полное право на жалобы, — подбодрил ее Оскар. — Тебя окружают сплошь эксплуататоры и тупицы.
— Нет, эти не тупицы, они умненькие ребята. Просто… Ну, не люблю я внедрение в промышленность. Фундаментальные исследования это… Наука предназначена для… — Она раздраженно махнула рукой. — Да для чего, черт возьми?
