– Есть, товарищ подполковник!
Положив трубку и надев фуражку, Ветров выскочил в приемную. Там дремал за своим столом молоденький старшина.
– Лебедев, подъем! – Ветров стукнул того по плечу. – Немедленно поднимай всех наших и собирай у здания райотдела. Быстро!
– Есть, товарищ старший лейтенант! – сонным голосом, но довольно бодро ответил лейтенант.
Ветров вышел на крыльцо, достал из кармана мятую пачку папирос «Беломорканал», закурил. Через десять минут у здания райотдела собрался весь состав райотдела в количестве пяти человек милиционеров, кто с автоматом, кто с карабином через плечо. Все ежились от утренней прохлады и украдкой позевывали в кулак.
– Товарищи, – заговорил Ветров, – неподалеку от нашего города совершил посадку немецкий самолет с диверсантами на борту. Мною получен приказ сделать все от нас зависящее, чтобы этих самых диверсантов задержать.
– А куда они подались, диверсанты эти? – спросил один из милиционеров.
– Мы с тобой для чего здесь служим, Шишкин? Откуда в Москве могут знать, куда поехали диверсанты, высадившиеся в Карманове?
– Да он бы не возражал, товарищ Ветров, если бы москвичи и задержали этих фрицев, – хмыкнул Лебедев.
– Разговорчики! Не на балагане здесь.
– Я думаю, товарищ старший лейтенант, в сторону Ржева нам нужно идти. Оттудова до Москвы ближе всего, – предположил второй милиционер, лет тридцати, по фамилии Шендрик.
– Это дело, Шендрик. Вот и я также…
В этот момент вдалеке показался мотоцикл. Все замолчали и повернулись в сторону дороги. Мотоцикл несся на большой скорости в направлении райотдела НКВД.
– Лебедев, к дороге, – крикнул Федосеев, потянувшись за пистолетом в кобуре.
Однако Лебедев не успел сделать и пару шагов, как мотоцикл промчался мимо. Зато все заметили, что за рулем сидел майор в армейской плащ-палатке и рядом с ним молодая женщина-лейтенант.
– Эта ж дорога только до соснового бора и тянется, а там конец, – произнес Лебедев.
– Значит, сейчас развернется и подъедет к нам. Все по местам, товарищи, – скомандовал Ветров.
Милиционеры едва успели разойтись (кто в пикеты у дороги, кто остался около здания райотдела, кто вошел внутрь), как снова показался пятнистый мотоцикл М-72, возвращавшийся обратно. Ветров в сопровождении двух рядовых милиционеров подошел к краю дороги, подал сигнал остановиться. Таврин, подъехав к ним, затормозил и, держа руки на руле, обратился к Ветрову.
– Товарищи, подскажите, как проехать в Ржев. Заплутали мы маленько.
– Старший лейтенант Ветров, начальник Кармановского райотдела НКВД, – Ветров приложил руку к козырьку фуражки. – Прошу предъявить ваши документы, товарищ майор.
– В чем дело, старший лейтенант? – сердито спросил Таврин.
Ветров опытным глазом осмотрел мотоцикл и решил играть ва-банк.
– Извините, товарищ майор, нам сообщили, что в окрестных лесах сел немецкий самолет с диверсантами. Нами получен приказ проверять документы у всех проезжающих.
– Вот оно что! – Таврин, как ни странно, тут же взял себя в руки и спокойно подал милиционеру документы. – Ну, тогда, товарищи, вам нужно быть более бдительными.
«Таврин Петр Иванович, заместитель начальника отдела контрразведки СМЕРШ 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта», – прочитал милиционер удостоверение, не без интереса всматриваясь в документ.
– Ого, майор из СМЕРШ!
Таврин самодовольно хмыкает.
– Мы спешим в Москву, лейтенант, с особо срочными и важными пакетами.
– Откуда едете?
– Из-под Гжатска. Всю ночь едем, лейтенант. Не задерживай.
Ветров еще раз осматривает Таврина и Шилову, затем снова проверяет документы. На первый взгляд все документы в порядке, есть даже удостоверение за № 1284 от 5/IX 44 г. со штампом начальника п. п. 26224, что он командируется в г. Москву, Главное управление НКО СМЕРШ, и телеграмма Главного управления КРО СМЕРШ НКО СССР № 01024, и такого же содержания командировочное предписание на имя Таврина. И все-таки интуиция еще никогда не обманывала немолодого уже старшего лейтенанта. Ведь от Гжатска до Карманова почти двести километров, всю ночь лил дождь, а оба мотоциклиста сухие, да и мотоцикл больше покрыт пылью, чем грязью. Он понял, что это именно та самая залетная птичка, немецкий диверсант. Но его смущали смершевские документы Таврина. Если вдруг ошибка, потом ведь не отмоешься. Здесь нужно действовать наверняка.
– Извините, товарищ майор. Я вас надолго не задержу, нужно поставить штамп, что вы проехали через наш НП.
– Какой еще штамп? – возмутился майор. – Это еще что такое? Делать вам тут в тылу нечего!
– Отметку, что вы выехали из нашей зоны. Приказ не мною придуман. Уж извините – такой порядок. Да и на следующем посту вас все равно задержат, ежели без отметки. Так что, товарищ майор, пройдемте со мной. А заодно, может, и посоветуете нам, как разыскать диверсантов.
Последний довод прозвучал убедительно, и Таврин, ворча сквозь зубы, нехотя последовал за ним. Но при этом расстегнул плащ-палатку, ту самую, рижского покроя, выпячивая Звезду Героя Советского Союза на правой стороне кителя, пять других орденов и две медали.
– Шендрик, проверь документы у товарища лейтенанта, – скомандовал Ветров и слегка кивнул головой на Шилову. – Там тоже нужно поставить штамп.
Таврин оглянулся назад и посмотрел на свою напарницу. Та явно начинала нервничать. Ее нужно было успокоить, и Таврин негромко, спокойно произнес:
– Товарищ лейтенант, оставайтесь в мотоцикле и никого к особо секретному грузу не подпускайте!
– Слушаюсь, товарищ майор, – ответила Шилова, одновременно протягивая документы милиционеру.
Таврин в сопровождении караульных вслед за Ветровым вошел в дом. Там было довольно жарко, и Таврин, желая ослепить милиционеров блеском наград, тут же снял плащ-палатку. Старшина Лебедев даже присвистнул. Таврин лишь ухмыльнулся. Но Ветров, едва взглянул на него, тут же все окончательно понял. Подошел к столу, выдвинул один из ящиков, достал оттуда какой-то штампик и шлепнул его на командировочное предписание, но возвращать документы не торопился.
– Нельзя ли побыстрее, старший лейтенант? – Таврин стал явно нервничать. – Я не имею права опаздывать. Я везу очень секретные документы, и нужно прибыть в Москву точно в срок.
Ветров нарочито медленно подошел к Таврину, протянул ему документы и отдал честь.
– Извините, товарищ майор, все в порядке. Но я бы хотел задать несколько вопросов вашей спутнице-лейтенанту.
Таврин взял документы, положил их в нагрудный карман и пожал плечами.
– Пожалуйста!
Таврин вышел, а Ветров подошел к окну и открыл его.
– Шендрик! Сопроводи ко мне товарища лейтенанта.
Шендрик повернулся к Шиловой.
– Товарищ лейтенант, вас просит начальник.
– Я не могу оставить груз. Вы же слышали приказ майора.
– Никуда ваш груз не денется. Он под охраной милиции. К тому же вон и товарищ майор уже возвращается.
Шилова спустилась на землю, посмотрела на Таврина, но тот был совершенно спокоен.
– Все в порядке, Лидия Яковлевна. Необходимые формальности.
В это время Ветров подошел почти вплотную к Лебедеву и заговорил громким шепотом:
– Это они, Коля.
– Откуда знаете? – так же тихо спросил Лебедев.
– Ну, во-первых, он же сказал, что ехали всю ночь. Но всю ночь у нас лил дождь, а они даже не промокли.
– И то верно! Как же я не догадался.
– А во-вторых, ты видел, на какой стороне у него ордена? Полтора месяца назад был приказ о новом порядке ношения наград, а немцы, видать, этого не знали.
Лебедев кивает головой и чешет затылок. На крыльце послышались шаги Шиловой и Шендрика.
– Вот что, Коля, – зашептал Ветров. – Предупреди ребят. Но только чтоб тихо. Главное, не спугнуть прежде времени.
– Понял, Петр Евгеньевич.
Вошла Шилова. Лебедев, пропустив ее, тут же вышел из кабинета.
– Проходите, товарищ лейтенант. У меня к вам всего пару вопросов.
Ветров достал из планшета карту местности, развернул ее и разложил на столе.
– Покажите, пожалуйста, по каким дорогам вы ехали от дислокации своего штаба до Карманова.
Шилова на секунду замерла, растерявшись, но тут же взяла себя в руки.
– Я не могу вам раскрыть маршрут нашего передвижения.
– Почему?
– Это военная тайна!
Ветров задумчиво смотрит на Шилову и делает несколько шагов взад-вперед.
– Хорошо, идите.
Шилова быстро вышла, а Ветров подошел к окну и кивнул трем вооруженным ребятам. Те тут же направились в здание райотдела.
– Товарищ майор, вы не могли бы еще раз подняться ко мне, – крикнул Ветров в окно. – У меня к вам последний вопрос.
– Лейтенант, если мы сию минуту не уедем отсюда, я сделаю все, чтобы вы никогда не стали капитаном, – раздраженно произнес Таврин, тем не менее возвращаясь в помещение.
