Китченер заключил с африканерами (бурами) Феринихингский мирный договор, что стало его неоспоримым достижением в глазах английского общества.
Хотя были и те, кто осудил его методы войны против буров, а именно тактику выжженной земли и концентрационные лагеря. Чтобы победить африканеров, пришлось в эти лагеря загнать половину буров. Точнее, в основной массе стариков, женщин и детей, так как способные держать оружие мужчины партизанили.
Стариков, женщин и детей силой сгоняли в концентрационные лагеря, бурские фермы жгли, весь скот безжалостно и поголовно забивали. Забивали в таких масштабах, что англичане сами съесть столько мяса не могли, точнее не успевали, и туши тысяч коров и овец гнили под палящим солнцем Республики Трансвааль и Оранжевого Свободного Государства.
В английских газетах писали, что бурские женщины и дети концентрируются в лагеря добровольно, обретая счастье и покой под сенью британской короны, пока их звероподобные мужчины безнадёжно пытаются сопротивляться королевской армии. Но нашлись в английском обществе те, кто осудил тактику Китченера.
«Особенно постаралась эта сучка Эмили Хобха-уз, которой через свою тетушку – жену лорда Артура Хобхауза – удалось получить разрешение на доставку двенадцати тонн благотворительного груза в Блумфонтейнский концлагерь. – Китченер мысленно сплюнул. – Её фотографии и репортаж, вышедший в газетах Великобритании после возращения в Лондон, потрясли английское общество. Правительство поначалу изображало из себя оскорблённую невинность, но из-за либералов, подхвативших тему концлагерей, было вынуждено направить для разбирательства целую госкомиссию под началом Миллисента Фосета».
Генерал, мысленно поморщился, вспоминая те события, потому что Эмили говорила правду. Заключённые концлагерей, в большинстве своём женщины и дети, размещались в лучшем случае в убогих палатках, в принципе не получали мыла, да и выдаваемой воды едва хватало для питья, а уж о гигиенических водных процедурах не было и речи. Одежду «стирали» в лужах. В том же Блумфонтейне на три с половиной тысячи заключённых было всего десять туалетов. Больных содержали вместе со здоровыми, причём медикаментов, как и мыла, люди не получали.
По последним подсчётам, в британских концлагерях с 1900 по 1902 год содержалась почти половина бурского населения того времени: сто восемнадцать тысяч нон-комбатантов, из которых умерло 23,7 процента – почти 28 тысяч человек, причем 22 тысячи из них дети до шестнадцати лет.
И за это либералы обозвали Китченера «мясником» и «палачом». В «Evening News», популярной вечерней газете Лондона, в одной статье критика дошла до того, что Китченера объявили утратившим право называться джентльменом. А в системе ценностей англичанина это был весьма чувствительный упрек.
Вспомнили и обстоятельства его победы над Омдурманом в Судане с массовыми убийствами раненых фанатиков, и его приказ вырыть из могилы тело Махди и сбросить его в Нил. В «The Morning Post» также написали, что, хотя война закончилась победой англичан, однако она оказалась не такой уж и славной. Численное превосходство английской армии к концу боевых действий стало более чем пятикратным – четыреста пятьдесят тысяч англичан против чуть более восьмидесяти тысяч буров, но количество погибших в боевых действиях было примерно равным: семь тысяч у британцев и восемь у африканеров. Кроме того, пятнадцать тысяч солдат англичане потеряли умершими от ран и болезней. И это тоже ставили в вину Китченеру.
Тем не менее два года назад его назначили главнокомандующим британских войск в Британской Индии. А сейчас он командовал объединенными войсками, вторгшимися в Русский Туркестан. И вот здесь Хабибулла-хан оказался прав во второй раз, когда говорил, что лёгкой прогулки у англичан на территорию Российской империи не получится.
Так оно и оказалось. Сообщения, пришедшие с мест первых боевых столкновений, говорили о том, что русские дерутся самоотверженно и очень грамотно, нанося вверенным ему войскам огромные потери.
Генерал взял со стола бумажку и ещё раз прочитал текст рапорта, после чего скомкал лист и бросил его на пол. Это был доклад полковника Меллора, командира 2-го Королевского Ливерпульского полка, героя стовосемнадцатидневной осады Ледисмита бурами и командира арьергарда британских войск, которые должны были пройти горный Памир через Хорогское ущелье, далее – на Миргаб, крепость Душанбе-Курган и Фергану.
В авангарде шли 24-й Пенджабский, 2-й Королевский Ливерпульский полки и две батареи по восемь горных десятифунтовок. За авангардом следовало ещё четыре полка. Всего около пятнадцати тысяч человек.
И вот передовой отряд из двух полков, почти в пять тысяч человек, на перевале Шит-Рака столкнулся с заслоном русских из Хорогского отряда. Китченер по данным разведки знал, что этот пограничный отряд состоял из двух сотен стрелков, сотни иррегулярной конницы, которую русские называют казаками, и артиллерийской полубатареи из двух горных трехдюймовок.
По его расчётам, этот отряд должен был уйти на перевал Шаджань и только там совместно с силами Миргабского отряда дать бой, пытаясь удержать дорогу через горный хребет.
Однако русские поступили иначе. Они небольшим отрядом встали насмерть на перевале Шит-Рака. Меллор пишет, что их было больше полутысячи. Врёт, конечно, чтобы оправдаться за такие потери. Он же сам пишет, что русские не использовали артиллерии, а только пулеметы и стрелковое оружие. Кроме того, он вскользь упомянул, что на поле боя осталось больше десятка тел русских.
«Десятка!!! Всего десятка!!! Черт побери!!! А у нас пятьсот три убитых и двести шестнадцать раненых, из которых не выживет и половина, – подумал генерал и в сердцах грохнул кулаком по столу. – А раз русские не использовали артиллерии, значит, на перевале был заслон, может быть, из сотни стрелков, усиленных четырьмя станковыми и четырьмя ручными пулеметами, которые остались на поле боя. Опять бурская тактика. Где же русские этому научились?!»
Китченер взял следующий листок. На нем был доклад командующего британскими войсками, которые должны были через Мазари-Шариф идти на Самарканд.
Здесь британцы столкнулись при переправе через Амударью с русскими из бригады пограничной стражи. И опять огромные потери, причем в первую очередь противник выбивает офицеров и унтер-офицерский состав, плюс работа артиллерии с закрытых позиций. Два дня упорных боев, с трудом захваченный плацдарм в районе Патта-Гиссаре. И это в бой еще не вступили основные силы русских?!
Генерал отошел от стола и направился к небольшому столику, где стояла коробка с сигарами, но в этот момент в дверь кабинета постучали.
– Войдите, – громко произнес Китченер.
На пороге материализовался адъютант генерала.
– Сэр, срочная телеграмма от лорда Керзона, – вытянувшись в струнку, доложил офицер.
– Что там? – несколько недовольно произнес генерал, у которого с вице-королем Индии в последнее время не складывались отношения.
Барон Керзон считался крайним тори. В вопросе о защите границ Британской империи и интересов Англии в Азии он был горячим защитником теории буферных государств, поэтому прямого вторжения
