По своему опыту работы на «Заводе сельскохозяйственного машиностроения…» знаю: тащили всё — что только можно стащить, без большого риска попасться и ответить. Вспоминаю свой опыт частного предпринимательства: сторожа автостоянки не трогали закрытые легковые или грузовые машины — но постоянно тырили с открытых фур таджиков или узбеков арбузы да дыни…
Всегда удивлялся: они, что? Голодные⁈ Платил нормально, фрукты да овощи в ту пору были дешёвые…
В чём дело?
Сложилось у меня мнение, что так — по мелочи воруя, человек повышает уровень самооценки… Поэтому с «несунами» бороться бесполезно. А зная тутошние реалии — когда могут убить за ношенные штаны или сапоги, ещё и небезопасно!
Что делать?
Поступим по хорошо известному в 21 веке правилу: если не можешь бороться с каким-то явлением, возглавь его и поставь себе на службу.
— Ладно, вы там это… Осторожней «тащите»! — понимающе кивая, говорю, — а в следующий раз — как «струмент» какой, или «железяки» — похожие на заводские станки… На заводе, хоть раз бывал?
— Ну… К свояку на Сормовский завод ездил… В депо в Ардатове — где кум работал, пока не помер.
— Значит, как станок выглядит знаешь?
— Ну… Так точно, знаю! Сам вот, когда в Питере…
— Хорошо! Как в «неопломбированном» вагоне будет что такое или нечто похожее — меня зовите. Всё понял, товарищ комвзвода?
Чеботарёв согласно кивнув:
— Так точно — всё понял…
Потом, что-то вспомнив озадаченно сморщил лоб:
— В восемнадцатом таких вагонов — с заводскими станками, сколь хошь было…
— «В восемнадцатом…»?
Мучительно напряг извилины, вспоминая — почему в этом году, по железной дороге ездило много вагонов с промышленным оборудованием. До великих строек коммунизма вроде, ещё далеко.
— Ну, да! Эвакуированные из Петрограда…
Точно! В восемнадцатом году, с началом немецкого наступления большевики так перепугались, что не только перенесли столицу и правительство в Москву — но и провели эвакуацию некоторых военных предприятий Петрограда. Большинство из них при этом — просто-напросто перестали существовать, а уникальное оборудование потерялось на наших необъятных просторах.
— … На нашем полустанке все тупики были забиты — три месяца простояли, потом протолкнули куда-то дальше — до Ардатова или Мурома.
Хм, гкхм…
— Ладно, спасибо — буду иметь в виду.
В принципе, можно его отпустить — но вижу, мнётся что-то:
— Что-то ещё, товарищ?
— Это, как его… — кто б поверил — краснеет! — сколько «доли» хочешь?
Кулаком по столу и, в три загиба матом:
— ТЫ ЧТО, КОМВЗВОД, БЕРЕГА ПОПУТАЛ⁈ КАКАЯ «ДОЛЯ», К ТАКОЙ-ТО — КАРЛА МАРСА, ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА И РОЗЫ ЛЮКСЕМБУРГ, МАТЕРИ⁈
Вытягивается в струнку:
— Понял, разрешите идти?
А, вид у него — донельзя довольный! Каким только бывает вид у подчинённого от осознания лихости своего начальника и заодно соратника по кой-каким «делишкам»…
— Идите, товарищ.
Провожая своего зама, комвзвода ОВО Чеботарёва взглядом в спину, подумал: интересно, а товарищу Кацу они «долю» отстёгивают? Может, с его стороны это какая-то подстава? Может, готовится что-то «по-крупному»?
Короче, надо держать ухо востро…
* * *
Обратно решил добираться пешком, хотя Чеботарёв и предлагал дождаться какой-нибудь попутной подводы… Нет уж, спасибо! Если даже на председательском тарантасе меня так укачивает, то представляю как будет трясти на деревянной крестьянской телеге.
Да и для здоровья это полезно — ходить пешком!
Конечно смотря на моё нынешнее тело в трюмо — меньше всего думаешь про ожирение и связанные с ним болезни: сколько не потребляю пищи, всё куда-то — как в прорву какую улетает, не задерживаясь.
К этому времени, я достиг достаточно хорошей физической формы — не мускулист, зато страшно жилист! Как только более-менее оклемался, от нечегоделанья тут же занялся обычной утренней зарядкой. Окрепнув, перешёл на отжимания от пола, приседания, «мостик»…
Затем, соорудил в поповском саду, из всего первого же — под руку подвернувшегося, турник и брусья и, принялся каждый день на них отжиматься-подтягиваться, не обращая внимание на множество любопытных глаз местных хроноаборигенов… Особенно — хроноаборигенок, недавно достигших детородного возраста: те чуть или не строем вокруг сада ходили и призывно глазками постреливали, да хихикали!
Набил мешок ненужными тряпками с поповского чердака и, от всей души бил-молотил эту импровизированную боксёрскую грушу руками и ногами. Ну и в заводском пруду — хоть раз в день, если погода позволяет, конечно — но обязательно плаваю-ныряю.
Так что к этому времени, ладони мои заметно загрубели — по сравнению с моментом переноса и, обзавелись почти «пролетарскими» мозолями, а физическая сила в руках стала довольно изрядной. Когда товарищ Чеботарёв при нашем первом знакомстве попытался проверить меня «на прогиб» — как бы случайно сжав мою кисть несколько сильнее чем того требовалось, я это спокойно выдержал все его потуги — даже бровью не поведя.
Как бы там не было, решил на «первую» службу и обратно ходить пешком — по возможности, конечно.
Не помешает!
Можно было бы конечно не ходить, а бегать — что ещё полезнее, но это приведёт к повышенному износу обуви — что пока крайне нежелательно по причине моей крайней бедности…
Ещё одна причина, по которой я решил прогуляться на своих двоих: мне приспичило пострелять из «Нагана» — для того и, полные карманы штанов патронами набил. Во-первых — сильно хочется, во-вторых — навык стрельбы вполне может пригодиться в это, не совсем безопасное время.
«Укромное» местечко для упражнений в стрельбе я заприметил, ещё на полпути сюда едучи — это, не так давно закрытый «трудовой стан» — концлагерь стало быть для «нетрудовых элементов», про который я уже рассказывал. Ворота нараспашку — заходи, бери что хочешь или делай что хочешь. Но, по словам Федьки, местные пока его всерьёз «бомбить» опасаются — из-за дурной «славы» присущей всем подобным местам.
Ульяновский «стан принудительных работ» как он официально именовался, был построен не в «чистом поле» — четырёхугольный кусок которого тупо огородили высоким забором с колючей проволокой и, с вышками по углам. СПР формировался вокруг какого-то отдельно стоящего, довольно крупного, деревянного двухэтажного строения с хозяйственными пристройками — в коих, видимо, находилась администрация сего учреждения. К этому добавили несколько довольно добротных «благоустроенных» бараков для охраны, да вчетверо больше бараков и землянок попроще — для собственно самих заключённых…
Лагерь не крупный — где-то душ на пятьсот сидельцев, поэтому я его за полчаса весь излазил-обшарил. Действительно, всё относительно целое — даже кое-какие вещи от «зэка» и «вертухаев» остались!
Зашёл
