Причем, что любопытно, 'The Beatles' к лету этого года выпустили не свой знаменитый альбом 'Help!', а другой, под названием 'Clouds over the house of Jennifer', то есть 'Облака над домом Дженнифер', соответственно с такой же заглавной песней. Услышав ее впервые, я малость прифигел. Это реально был ХИТ, потрясающе грустная и мелодичная вещь, аж ком в горле стоял, особенно когда ты знаешь, о чем поется в этой песне. А пелось в ней о девушке Дженнифер, умирающей от рака в своей постели. Она лежит и смотрит в окно, на проплывающие мимо облака, и понимает, что каждое облако - это чья-то отлетевшая душа. И вот настает момент, когда и ее душа становится облаком... А учитывая, что и остальные вещи с альбома держали высокий уровень, да и предыдущие их сборники после моего попадания в этот мир выглядели достойно, я подумал, что все-таки был прав, когда решил, что взамен стыренных у них песен авторы сочинят новые, вполне вероятно, ничуть не хуже по качеству. Так оно, в общем-то, и вышло, и не только в отношении 'битлов'. За четыре года моего пребывания здесь я услышал немало новых вещей, которые в моей реальности никто сочинить не удосужился. Причем в нескольких вещах угадывались мелодии из песен моего будущего. Вот такой парадокс!
И я по-прежнему не оставлял задумки реализовать идею мюзикла 'Notre-Dame de Paris'. Но на это требовалось слишком много сил и времени. А не переложить ли мне основную нагрузку на чьи-нибудь плечи? И не подойдут ли для этого плечи моего старого знакомого Матвея Исааковича Блантера, с которым я не виделся год, если не два...
Телефон у Блантера был все тот же, и к счастью, он оказался дома - на отдых в любимый санаторий с семьей он собирался в начале сентября. Ну ничего, по возвращении возьмется за продвижение мюзикла, если, кончено, вообще даст свое согласие.
Встретились мы у него дома, без посторонних. Я заявился в гости с бутылкой эксклюзивного коньяка и уже несколькими готовыми русскоязычными либретто, а также с общей идеей, изложенной в письменном виде. На объяснение ушло около часа, после чего Блантер сказал, что идея интересная.
- Как вы понимаете, Матвей Исаакович, на вас ляжет основная нагрузка. С меня только либретто главных героев и музыка к ним. Ну и сюжет, а все остальное - ваша епархия, как творческая, так и техническая часть. В том числе и поиск режиссера. Соответственно вы - полноценный соавтор. И, как я уже упоминал в начале разговора, роль Эсмеральды я обещал Адель. Она уже в курсе. Конечно, может ничего и не получиться, массу времени и сил потратите впустую, но с другой стороны, может и выгореть. Ну как, согласны?
Колебался Блантер недолго. В итоге ударили по рукам, а я до своего отлета в Лондон пообещал принести еще несколько либретто. А в Лондон я улетал, как выяснилось пару дней назад, 6 августа. То есть по идее должен был как раз успеть к старту предсезонной подготовки, как и говорил Ряшенцеву. То-то Дохерти обрадуется! А уж как Олдхэм будет рад моему возвращению!
- Кстати, Лида Клемент про тебя спрашивала недавно. Она сейчас как раз в Москве, завтра у нее выступление.
- Жива значит! - воскликнул я.
- А что, должна была умереть? - напрягся Блантер.
- Э-э... Да ну, с чего бы это.... Ну это просто присказка такая, вроде как 'Жив, курилка!'
- А-а-а, а то я уж подумал...
- А где она, кстати, выступает?
- В сборном концерте для передовиков производства, в Центральном Доме Работников Искусств, на улице Пушечной.
Сходить что ли, глянуть на нее, показаться самому... А если идти - то не с пустыми руками. А что я могу предложить певице? Естественно, песню! А их у меня хоть одним местом ешь.
Но все же я весь вечер потратил на выбор композиции. Она должна быть однозначно на русском, лирической и мелодичной... Что ж, Володька Мигуля, друг ты мой сердешный, возьму-ка я твою замечательную вещь 'Поговори со мною, мама' на стихи Виктора Гина, то бишь Гинзбурского. За несколько минут набросал текст и ноты, а на следующий день, как порядочный человек, заявился в ЦДРК.
Билеты на мероприятие не продавались, но, на мое счастье, администратор ЦДРК, поджидавший на входе какое-то начальство, меня узнал.
- Вы же тот самый Мальцев! А к нам-то какими судьбами?
- да вот, надо бы с Лидой Клемент встретиться, столько не виделись, а она вроде бы меня искала. Думал, билет куплю, а тут закрытое мероприятие.
- Да бросьте вы, Егор, какой билет! Проходите, я найду вам местечко.
- Мне бы за кулисы...
- Сделаем. Подождите меня в холле, сейчас приедет профсоюзное руководство, встречу, проведу, а потом вами займусь.
Администратор оказался человеком слова, и через пятнадцать минут я оказался за кулисами.
- Егор! Мальцев!
Лида, несмотря на высокие каблуки, бегом кинулась ко мне, обвила мою шею, обдав ароматным облаком изысканных духов.
- Ты выглядишь просто на миллион! - отстраняясь от Клемент, сделал я ей комплимент.
- Да и ты неплохо смотришься. Видела по телевизору, как ты голы бразильцам забивал...
- Да ладно, всего-то один.
- Все равно молодец... А ты знаешь, - она разом посерьезнела, на переносице пролегла складка. - Знаешь, ведь и правда, у меня выявили меланобластому. Но к счастью, на ранней стадии, поэтому опасности удалось избежать, хотя обследования у врачей прохожу регулярно. Страшно представить, что было бы, не послушайся я твоего совета и не обрати внимания на разраставшееся пятнышко на коже.
- Вот и молодец, что заботишься о своем здоровье.
Пощебетали еще немного о всяких глупостях, потом я, сделав вид, будто только что вспомнил, хлопнул себя по лбу.
- Чуть не забыл, у меня же песня для тебя.
- Серьезно? А что за песня?
- Вот, текст, ноты... Тебе когда на сцену?
- Сейчас Рашид Бейбутов выступает, значит, через один номер выходить мне.
- Отлично, тогда я подожду здесь, а после твоего выступления найдем где-нибудь фортепиано и порепетируем. Не против?
- Конечно не против! Я заранее уверена, что песня замечательная.
- И вот тут я не буду возражать.
Мы вместе в голос рассмеялись, на нас тут же зашикала какая-то бабушка в очках, видно, дежурная, пришлось сбавить обороты. А после того, как Лида отработала свой номер - незнакомую мне песню на музыку Баснера и стихи Дербенева - мы уединились в одной из комнатушек ЦДРК, где следующий час посвятили музицированию.
- Пою - и слезы наворачиваются, - констатировала Лида, когда решили, что пора заканчивать.
- Да уж, сам сочинял - чуть не плакал.
Хотя у меня-то слезы наворачивались от мысли, что стащил я песню у своего друга Володи Мигули, которого не станет в середине 90-х. Боковой амиотрофический склероз, от которого еще не придумали спасения, да и покушение ускорило течение болезни. Мда, как говорится, давился, но жрал. Это точно про меня.
