Дмитрий Колодан - Зеркала. Маскарад

— Не рыпайся!

Снуппи тут же обмяк, как куль с мукой, странным образом став от этого тяжелее раза в два. Томка едва его не выронила, чувствуя себя, как цирковой силач, которому подменили гирю. В этот момент она и услышала голоса. Кто-то шел по коридору в ее сторону.

Томка замерла, прислушиваясь. Слов она не разобрала, но один из голосов определенно принадлежал графине М. Он рокотал и булькал, как прибой, грохочущий о скалы. Томка быстро огляделась. Не то, чтобы она испугалась, но ей не хотелось, чтобы графиня застукала ее в этой комнате. Еще примет за воровку, а лишние расспросы и объяснения совсем ни к чему.

В критических ситуациях Томка умела соображать быстро.

У стены стоял массивный шкаф темного дерева. Не прошло и секунды, а девушка уже сидела внутри, крепко прижимая к себе собаку и затаив дыхание.

В шкафу было темно, тесно и душно; от крепкого нафталинового духа у девушки заслезились глаза. Томка устроилась на чем-то мохнатом и жестком, подозрительно похожем на шкуру гигантской обезьяны. Скорее всего, это была шуба, которую не удосужились повесить на вешалку. Размеры же одеяния наводили на мысли о том, что Кинг-Конг существовал на самом деле, и конец его был печальнее, чем принято думать. Над головой девушки колыхалось еще несколько тяжелых шуб — графиня определенно любила меха.

Снуппи задергался, пытаясь вырваться на свободу, и девушке стоило немалых трудов его удержать. К тому же пришлось зажать ему пасть, чтобы возмущенное рычание звучало не столь громко. К счастью, меха заглушали лишние звуки.

Полностью закрыть дверь Томка не успела — осталась крошечная щель, сквозь которую девушка видела небольшой участок комнаты справа от зеркала. В тонкой полоске света кружились мириады блестящих пылинок. Когда Томка только запрыгнула в шкаф, пыль поднялась столбом, и если бы не сильный запах псины и нафталина, девушка бы расчихалась. А так — минус на минус дают плюс, и Томка держалась.

Звуки шагов быстро приближались. Графиня топала как слон, будто целью ее жизни было переломать паркет в собственном доме. Сложно было ее не услышать. Томка надеялась, что графиня пройдет мимо и не будет заглядывать в комнату. Но нет — так далеко ее везение не распространялось.

Дверь комнаты хлопнула, послышалось шумное сопение.

— Уф... Проходите, доктор. Нам сюда, — сказала графиня М. с интонациями кита, всплывшего из пучины перевести дыхание.

— Благодарю, синьора.

Есть звуки, которые вызывают чисто физиологическое отвращение. Например, скрип гвоздя по грифельной доске, визг разрезаемого пенопласта или тот мерзкий сосущий звук, когда кто-то допивает остатки молочного коктейля через соломинку.

Прозвучавший голос был из той же когорты. Он походил на скрип ржавых дверных петель, забитых песком. На очень вежливый скрип — именно с такой вежливостью палач интересуется, удобно ли подсудимому на плахе. Томка не видела говорившего, но перед мысленным взором сразу возник образ белой птичьей маски. Так мог говорить только жуткий карлик, и никто другой.

Томке показалось, что шкаф вместе с ней рухнул в пропасть. Дыхание у нее перехватило, под ложечкой образовалась неприятная пустота. Девушку бросило в жар, затем спина и шея покрылись ледяным потом, в висках застучала кровь...

Первым желанием было с визгом выскочить и бежать прочь из этой комнаты. Но крошечная часть сознания, которая не впала в панику, успела подсказать: стоит выйти из укрытия и Томка первым делом столкнется с карликом. Вряд ли после этого она сделает хотя бы шаг. Как пить дать — замрет, точно кролик под взглядом удава. Девушка не понимала, почему карлик вызывает у нее такую реакцию, но факт остается фактом — она в жизни не боялась ничего и никого так сильно, как этого типа в маске, похожей на птичий череп. Любые доводы разума здесь были бессильны.

Томка зарылась в шубу, мечтая превратиться в маленькое, незаметное существо. Сгодилась бы, например, мышь-невидимка — говорят, такие есть в секретных лабораториях ЦРУ. Отличным выходом стала бы и скрытая в шкафу дверь в Нарнию — по крайней мере, Томка знала, к кому там обратиться за помощью. Но шубы остались шубами и не спешили превращаться в зачарованный лес. А скрипучий голос карлика звучал все ближе и ближе...

— Так, так, так, — проговорил он. — И что тут у нас?

Томка приготовилась к тому, что доктор распахнет дверь шкафа и уставится на нее пустыми черными глазницами маски. Но нет — карлик разговаривал с графиней.

— Самое старое зеркало в этом доме, — с придыханием заявила графиня. — Оно принадлежит моей семье несколько столетий. Я не делала экспертизу, но полагаю, к нему приложил руку сам Челлини. Слышали историю про зеркало мадам де Пуатье?

— Челлини? Сомневаюсь, синьора, — голос карлика был абсолютно спокоен. — Это более поздняя работа: середина восемнадцатого века, не раньше. Скорее всего, зеркало работы мастера Пьетро Аретти, но нужно посмотреть клеймо на оборотной стороне.

— Что?! — графиня засопела. — Хотите сказать, что это — подделка?

Карлик громко скрипнул. Томка не поняла, что означает этот звук. Может, карлик усмехнулся, возможно — расхохотался, не исключено и то, что это скрипнула маска, когда доктор повернул голову.

— Почему же подделка?

— Только что вы сказали, что Челлини... — начала графиня, но карлик ее перебил.

— Челлини! — язвительно воскликнул доктор. — Что в имени, синьора? Челлини не знал и половины того, что полагается знать зеркальщику. Аретти же настоящий мастер. Он понимал, что и для чего делает. Последний из тех, кто действительно понимал.

Томка услышала несколько звонких ударов — карлик постучал тростью по раме.

— Настоящий мастер, — повторил он и в голосе послышались довольные нотки. — Да, синьора, это одно из тех зеркал.

Графиня запыхтела и минуты две не могла уняться. Было слышно, как она мечется по комнате. Пол дрожал, а вместе с ним дрожал и шкаф, в котором прятались Томка и Снуппи.

И если девушка еще могла это вынести, собаке шкафотрясение пришлось совсем не по душе. Пес задергался сильнее, царапнув лапой по задней стенке. Если б он ворвался в оркестровую яму, кусая подряд всех музыкантов, и то было бы тише.

— Вы слышали? — резко спросил карлик.

Томка попрощалась с жизнью.

— Что? — удивилась графиня.

— Кто-то скребется...

— Это мыши. Старый дом, развелось, как грязи. Чем только не травили... Видите, как Мими разволновалась? Она их чует — кошачий инстинкт.

— Ах, мыши... — протянул карлик.

Даже сквозь дверцу шкафа Томка почувствовала его взгляд: он жег точно кислота. Девушка не сомневалась — карлик знает, что в шкафу кто-то прячется, и знает, кто именно. Казалось бы: что ему стоит подойти и открыть дверь? Сейчас Томку можно брать голыми руками. Но ничего подобного карлик не сделал. Он ни на шаг не приблизился к шкафу, и от этого Томке стало еще страшнее.