Утолив довольно серьезный голод, я привычно прикопал все, что после меня остается, включая консервную банку, и, накинув рубаху, надел снова заполненный доверху крестьянский, на вид полный мешок за спину и быстро побежал по лесу в сторону опушки. То есть, если судить по заходящему солнцу, в сторону Ровно. По карте я уже примерно определился, где нахожусь, от места боя я удалился километров на десять, вряд ли больше, потому что через двенадцать километров от того места, где был бой, находился брод, а я его не пересекал — значит, я все еще в зоне поисков. Это плохо, нужно уйти от реки как можно дальше.
Лес действительно был небольшой. Пробежав его насквозь за десять минут, я пересек всего лишь две дороги, одну уже заросшую, на другой были свежие колеи и следы копыт. Последней проехала одноконная телега пару часов назад, пара грузовиков была утром, и, кажется, мотоциклист-одиночка, но это где-то в обед. Одним словом, дорога особой популярностью не пользовалась.
Когда я пересек лес и, используя все меры предосторожности, выбрался к опушке, то кивнул сам себе: на этой самой опушке, всего метрах в двадцати, пробегала полевая дорога. Тоже не особо популярная, но до самой темноты проехало три телеги, набитые полицейскими, одна с местными крестьянами, семья там была с малыми детьми, наверху огромной телеги сидели, а возница вел коня в поводу. Потом два грузовика проехали, один раз в сопровождении двух мотоциклов с пулеметами, легковушка, на нее я посмотрел как на уходящую жирую дичь, вот и все. Но перед тем как солнце скрылось и наступили сумерки, еще пролетел на приличном ходу мотоциклист-одиночка, видимо посыльный. Помимо этого, я выявил ближайший наблюдательный пост, он контролировал также и опушку, где я лежал.
Крепко, я смотрю, за меня взялись, реально все силы брошены, и, похоже, если еще не прибыли, то вот-вот тут будут спецы по ловле диверсантов и партизан. Появились у немцев подобные команды, еще как появились, егеря и ягдкоманды, причем за лето они набрались приличного опыта, и сейчас будут использовать его в охоте на меня. Но тут мы еще посмотрим, кто дичью будет. Да-да, посмотрим.
После того как наступила ночь, все движение на дорогах прекратилось. Вот это был плохой знак, точно спецы прибыли и взяли ловлю в свои руки. Ночью они искать меня не будут, просто установят засады на самых удобных местах движения, а утром уже прочесывать начнут. Разнообразные подразделения немцев и их прихвостней все прибывают и прибывают — значит, появятся у них силы прочесать все гребенкой. Вывод? Или найти такое место и схорониться на пару недель, чтобы переждать поиски, или уйти как можно дальше, провести там громкую акцию, чтобы немцы туда перебросили все силы, тихой сапой вернуться сюда и дать возможность отряду уйти. Уверен, Середа даже не подозревает о том, что колечко вокруг леса снова стягивается. Никто об этом не знал, даже тот подсыл, он об акции в Луцке даже не слышал.
Выбирал я недолго. Естественно, выбор пал на то, чтобы уйти как можно дальше. Думаю, эта акция в Ровно будет моей последней в этом году на территории Союза, исполню все задумки, отправлю парней на Большую землю, теперь это становилось сделать неимоверно сложно, и возвращаюсь в Швейцарию. Раз тут такой гостеприимный прием, нужно переждать зиму. А вот весной можно вернуться, тут поработаю, потом в Западной Белоруссии, как раз на лето хватит, а потом уже окончательно можно перебраться в Канаду и ждать первых беглецов. Планы планами, а из колечка постов и наблюдателей выбираться нужно уже сейчас.
Прождав пару часов, пока внимание наблюдателей притупится, я покинул лес, не забыв снять рубаху. Она светлая, привлекает внимание, тело у меня загорелое, практически замаскированное, не так бросается в глаза и не блестит при лунном свете, к тому же я воспользовался опытом Шварца. Искупался в ближайшей луже и обмазался грязью. Да-да, небо было чистое, ни облачко, луна да звезды.
Выбравшись на дорогу, которую я не знал, ни разу тут не ездил, побежал по ней в сторону Ровно, внимательно вслушиваясь в ночь. Это помогло, обошел стороной один пост, там был десяток солдат при двух пулеметах, половина спали, оставшиеся бдили. Только вот не очень это им помогло, ночью жизнь в полях не прекращается, и если знать, что слышать, можно понять, где тише, а где тише — там люди. Меня этому один боец научил из Азии, вот он был чисто степной воин и учил меня слушать правильно. Два месяца ему хватило, чтобы научить этому мудреному умению. Тут в принципе другой эффект: где идет человек по лесу — там шум, животные и пернатые предупреждают всех об опасности. А в полях наоборот — там, где тишина, там опасность.
Не спать несколько суток мне было привычно, несмотря на сонливость и усталость, как-никак сорок километров отмахал за ночь, где бегом, а где и быстрым шагом. Все ничего, только вот грязь высохла и отваливалась, да кожа чесалась, пару раз обновлял маскировку. Ушел бы дальше, да вот беда, ноги подводить начали, а точнее, разбитые ступни. Они у меня, конечно, были жесткие, испытанные, но деревенским я не был и долго босой пройти не мог, поэтому, когда перед рассветом прошел мимо села, свернул к трем одиноким березкам — нужно отдохнуть и поспать.
За время пути я преодолел три поста, на дорогах их действительно было мало, один из постов, кстати, был фельджандармов — последний, что километрах в десяти был мной замечен и обойден стороной. Думаю, немцы не предполагали, что я буду перемещаться по дорогам, открытым со всех сторон, а не по оврагам и другим складкам местности. Уверен, все силы брошены на создание постов, чтобы перекрыть все направления, а с учетом того что никто не знает, куда я шел, то становится понятным: этих постов было мало, чтобы перекрыть весь район, но все же с прибытием подкреплений дыры закрывались. За время пути по дороге проехало три крупные автоколонны и большой обоз из двадцати телег с вооруженными людьми. Я не смог разобрать в темноте, но кроме полицаев, кто еще это мог быть? Да уж, хорошо старались, ночью ни одного одиночки не было, передвигались по дорогам исключительно крупными партиями, точно спецы прибыли. Плохо дело. Получается, сразу после акции я должен быть как можно дальше от Ровно, причем оставляя ясные следы, что удаляюсь в противоположную Луцку сторону, чтобы меня там искали и оставили временно наш лес в покое. Яцко-то я хорошо допросил, и тот рассказал о двух аэродромах подскока, где садились транспортные самолеты, направляющиеся в тыл советских войск для выброса диверсантов. Оказывается, все же используют немцы нелюдей из «Нахтигаля» для диверсий в тылу наших войск, еще как используют. Помимо этого он выдал мне координаты площадки, где всегда можно найти транспортный самолет. Тот был хоть и приписан к транспортному полку, однако постоянно дежурил на поле у одной из деревушек рядом со школой подготовки агентов абвера. Школа располагалась на территории бывшего санатория. От леса эта школа и, соответственно, площадка находились в ста километрах. Далековато, понимаю, но шансы угнать самолет не такие и призрачные, проще говоря, имеются они. Нет, все же придется просто так отправлять отряд на Большую землю, не дадут мне его тут использовать, а если и получится, такими силами мигом загоняют. Я-то уйду, а остальные как? Нет, только на Большую землю. Если я их потеряю, это будет на моей совести. Решено, акция в Ровно и обеспечение отправки парней на Большую землю, а сам на «Шторьхе» в Швейцарию, топливо можно с транспортника слить, оно и так на все время пути запасено, кроме того что взлететь не на чем, баки пустые.
