В воображении ему рисовалось что-то самодельное, больше похожее на шалаш для детских игр на дереве. Однако в ветвях разместился настоящий дом, построенный явно по проекту, правда, очень маленький. Издали казалось, что могучий дубовый ствол пророс сквозь него. При ближайшем же рассмотрении выяснилось, что домик не был приколочен, словно скворечник, а удерживала его наверху хитрая система опор и канатов. Причем все было так добротно и грамотно устроено, что виделась за всем этим профессиональная работа. В домике было два окна, из глухой стены выходила жестяная труба с подкопченным грибком, а наверх вела крутая лестница, делавшая вокруг толстого ствола полный круг. Причем с другой стороны дерева рядом с одним из пролетов был прилеплено еще одно крошечное сооружение со слуховым оконцем.
– Необычно? – раздался сзади голос.
Альберт вздрогнул, обернулся и увидел неслышно приближающегося мужчину лет пятидесяти, с проседью, в легкой серой ветровке. В каждой руке у него было по пакету с названием местного супермаркета. Он улыбался загадочно и словно в предвкушении, точно собирался сообщить Альберту что-то очень интересное, что пока еще никто не знает.
– Необычно, – охотно согласился Альберт. – Что-то из детской мечты. Хотя в то далекое время я не испытывал склонности к уединению.
– А сейчас? – спросил мужчина, ставя звякнувшие пакеты к ногам. – Сейчас ведь появляется желание послать все к черту, залезть на дерево и пожить так недельку-другую, отключив телефон и читая все те книги, до которых раньше не доходили руки?
– Иногда хочется, – опять согласился Альберт, разглядывая незнакомца, чья улыбка ему определенно нравилась. – Так это вы здесь живете?
– Я, – гордо ответил мужчина и для убедительности достал ключ, помахав им в воздухе. – Уже вторую неделю. И мне это нравится. Да только я человек общительный, и сейчас уже становится тяжеловато. Но вы не подумайте, что условия неважные, нет, все продумано.
– И душ есть? – поинтересовался Альберт.
– А вон в той коробочке сзади есть и душ, и биотуалет. А за продуктами меня Андре возит.
– Так вы имеете отношение к замку?
– Еще бы. Поэтому-то меня и отселили, чтобы не болтал. А вы здесь какими судьбами?
– Я приглашен в замок покопаться в его истории. Найти что-нибудь интересное, – ответил Альберт.
Воцарилась неловкая тишина, нарушаемая лишь перепалкой птиц в ветвях, незнакомец насупился, а потом спросил:
– Ну и нашли?
– Нашел, – ответил Альберт. – Очень много здесь интересного. Но хочется спросить вас, почему же вы должны молчать? Если, конечно, в ответе не потеряется смысл вашего вынужденного переселения.
– М-да… А я уж обрадовался, что нашел на вечер собеседника… Впрочем, не желаете все-таки подняться ко мне наверх, выпить кофе или… – он поднял пакеты, – пива?
– Ну, если вы так уверены, что ваш общительный характер не раскроет мне все секреты, то с удовольствием, – усмехнулся Альберт. – Неловко только, что я поставил вас в дурацкую ситуацию. Надо было мне сначала представиться, ведь что-то подсказывает, что отселили вас именно для того, чтобы мы не пересеклись. Вы работаете в замке?
Незнакомец неопределенно склонил голову, что могло означать и 'да', и 'нет', укоризненно посмотрел на Альберта и стал подниматься по лестнице. Историк направился следом.
Как и представлялось, внутри домик оказался очень уютным, а продуманности столь малого внутреннего пространства могла бы позавидовать и яхта. Он был совсем новый, еще сохранился дух свежевыструганного дерева, пока не забитый запахом людей; еще не прижились в его углах различные лесные жучки, и пол блестел свежим лаком. Вдоль стены стояла узкая невысокая кровать, застеленная одеялом, напротив была маленькая кухня с плитой в две электрические конфорки, стол со складывающейся столешницей, а между кухней и кроватью, напротив двери, разместилась та самая печурка с выведенной наружу трубой.
– Итак, пива? – спросил хозяин, открывая крошечный гостиничный холодильник.
– Пожалуй, – ответил Альберт, который не хотел заставлять хозяина возиться с кофе.
Хозяин открыл и протянул ему банку, взял себе вторую и уселся на кровать, указав Альберту на табурет. Некоторое время они молчали, раздумывая, как обойти щекотливые вопросы.
– Как к вам обращаться? – спросил Альберт, подразумевая, что настоящее имя не обязательно.
– Жан-Пьер.
– У вас замечательный домик, Жан-Пьер, – сказал Альберт. – Одному здесь просто… – он долго подбирал слово, – сказочно.
– Я бы не отказался жить здесь и не один, – заметил Жан-Пьер и фамильярно подмигнул. – Но только не с женой: тесное пространство не для семейного человека. Чем дольше живешь с женщиной, тем больше нужно свободного места обоим.
Они опять помолчали, шумно прихлебывая из банок пиво, а потом Альберт все-таки закинул удочку:
– И все-таки, надеюсь, это ваше отселение никак не связано с угрозой для жизни, скажем, мне?
– Что вы! – воскликнул Жан-Пьер, неподдельно округлив глаза. – Просто я известен как правдолюб, не умеющий держать язык за зубами. Я и сам толком не знаю, что такого могу сказать, просто последнее время ходят покупатели, смотрят, ну и, наверное, чтобы я не сболтнул лишнего, меня отселили. А я могу невзначай сказать, и что крыша протекает, и что трубы надо менять… Так, например, думает Ивет. Она считает, что я захочу проявить себя перед новым хозяином, ну чтобы остаться работать дальше. Не знаю, так ли считают и все остальные, но мне предложили здесь отдохнуть в свое удовольствие. А я и рад пожить в этом скворечнике. Тут хорошо и спокойно.
– Вас управляющий попросил?
Жан-Пьер засмеялся.
– Нет, конечно. Дело в том, что управляющий… – тут он сделал театральную паузу, хитро прищурил левый глаз и уже открыл было рот, чтобы договорить, как его прервал громкий свист извне.
– Это Андре, – удивился Жан-Пьер. – Сейчас выйду, узнаю, что ему нужно, а вы не высовывайтесь.
Жан-Пьер вышел за порог, плотно прикрыл дверь и спросил с крохотной площадки:
– Что такое, Андре?
– Придется переехать, – донесся до Альберта знакомый голос.
– Зачем? Куда? – удивленно спросил Пьер.
– Да тут недалеко – в гостиницу в Шато-де-Луар. А почему – не знаю. Только срочно. Я буду ждать в машине на дороге.
– В 'Обитель' что ли?
– Да… Ладно, я пошел к машине.
– Вот новости… – обескуражено почесал затылок Жан-Пьер, вернувшись в домик. – Хорошо хоть, вещей почти нет, я с утра все отдал Ивет в стирку, – бормотал он, собирая сумку.
– Так и не поговорили… – сказал Альберт. – А между тем со мной в этом замке произошло много поразительных вещей.
– Да? – глаза Жан-Пьера загорелись. – И неудивительно. Если бы я поделился тем, что повидал в этом замке, то… Послушайте, а подходите-ка завтра ко мне в гостиницу, потолкуем? Называется она 'Обитель'. Ближе к вечеру, а? Часов в семь?
– Охотно, – ответил Альберт. – Как раз, подскажете, как мне себя вести в одной очень непростой ситуации.
– Договорились, – Жан-Пьер протянул руку. – Ну все, я с вами прощаюсь, сразу за мной выходить не надо, минут через десять заприте дверь и возвращайтесь в замок, а ключи мне завтра передадите, – и он протянул Альберту брелок с ключом.
Выждав положенное время, Альберт запер дверь и спустился по лестнице. Домик на дереве ему определенно понравился, и в других обстоятельствах он тоже с удовольствием пожил бы здесь несколько дней. Но гораздо больше Альберт был заинтригован таинственным отшельником и его неоконченной фразой, так что теперь с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы все выяснить. Тем более что очередной день путешествия в средневековье обещал быть спокойным. По крайней мере, никаких трудностей не предвиделось.
3
– Меня беспокоят не лошади, – сказал Валентин за завтраком, – а то, что у нас слишком лихой вид.
– Вы как хотите, но я свою не оставлю, – не согласился Альберт. – Вы же мне доспехи обещали. И как я потом в этих доспехах на осла сяду?
– Хотя бы спрячьте оружие… Конечно, хорошо, что нам попалась рыцарская лошадь – попона нам прекрасно служила вместо одеял, но…
– Хозяин, наверное, рвет и мечет, – усмехнулся Альберт, доедая последний кусочек сыра. – Булаву, кстати, можно выбросить, а цеп сунуть в вашу пустую суму. Главное далеко не убирать, потому что Псы Господни наверняка идут по следу.
Валентин мрачно надвинул куколь.
– Стефан, а они знают, из какого ты монастыря? – вдруг спросил Альберт.
– Они знают все, – глухо отозвался монах. – Надеюсь, братья придумают…
– Мое дело – привести брата в монастырь, а уж аббат сам решит, как уберечь Стефана от смерти, – Валентин вздохнул. – Полагаю, его отправят в какой-нибудь далекий бенедиктинский монастырь. И все же меня беспокоит наш вид. Лишние следы совсем ни к чему. Конечно, лошадей можно продать, а вырученные деньги раздать бедным, но…
