сказал он, поднимая кулак вверх! — Я несу боль и страдания злодеям! Бойтесь меня — героя Пэйна!
Парни рассмеялись, после чего Мики продолжил:
— Итак, теперь настал твой черёд. — сказал он, приложив ладонь ко лбу.
— Быть может, «Чистильщик»? Типа, я очищаю мир от плохого. — предложил Айкава.
— Это было бы неплохо, но в народе ты можешь прослыть уборщиком. — рассмеялся рыжий друг.
— Тоже верно. Что насчёт «Солдатика»?
— Хороший вариант, но так ты просто скопируешь имя у героя комиксов. Тебе нужны судебные тяжбы с правообладателями?
— Этого мне бы хотелось избежать.
Настала тишина, но не совсем долгая, ибо уже через минуту Мики ударил кулак об ладонь и с радостью заявил:
— «Сценарист»! Ты будешь «Сценарист»!
— А почему так? — недоумевал Син.
— Твоя причуда — сцена, на которой ты можешь творить всё, что только хочешь. Ты управляешь каждым действием, каждым явлением и каждым предметом на своей сцене, и только ты решаешь, что будет на ней происходить. Ты, буквально, пишешь сценарий для собственного боя! — с энтузиазмом говорил Мики.
— Думаю… — произнёс Айкава и улыбнулся. — Я с радостью приму это имя!
Оба мальчика лучезарно улыбнулись друг-другу, от чего атмосфера в комнате изменилась на очень дружелюбную, да настолько, что даже само солнце не устояло и отправило несколько своих лучей в окно комнаты, осветив её своим светом.
— Пэйн и Сценарист! Мы станем прекрасным дуэтом! — сказал Мики.
— Да. — с такой же улыбкой произнёс Син.
* * *
— Айкава! Ты меня слышишь? — вывел меня из мыслей голос героини.
— Что такое? — поинтересовался я.
— Ты остался последним. Какое имя ты себе выбрал? — спросила Полночь, ожидая, что я прямо сейчас назову его.
Что же, пусть будет так.
Начеркав нужное имя на табличке, я подошёл к учителю и показал всем своё геройское имя.
— «Сценарист»? — поинтересовалась леди.
— Да. — коротко ответил я.
— Всё из-за причуды? Или же что-то иное?
— Думаю, можно применить оба этих фактора к объяснению причины выбора данного имени.
— Хорошо. — с улыбкой произнесла она. — Теперь ты — Сценарист!
— Всегда им был.
* * *
Уроки закончились и всех отпустили по домам. Я быстро собрал свои вещи и уже собирался выйти из кабинета, как меня тут же остановил учитель Айзава.
— Айкава, останься на пару минут.
Все вышли из класса и мы остались вдвоём. Взгляд его был… немного беспокойным, но всё таким же строгим. Я же спокойно сел за переднюю парту и откинулся на спинку стула, смотря на него.
— Скажи, что у тебя на душе, мальчик? — спросил он.
— У меня много чего на душе, но я не думаю, что это вам будет интересно. — ответил я.
— На фестивале ты отметился весьма жестоким поведением. Были ли конкретные причины для этого? — продолжал расспрашивать учитель.
— Разве это поведение было жестоким? Я думал, что вёл себя вполне обычно. — продолжал незаинтересованно отвечать я, надеясь, что он перестанет донимать меня глупыми вопросами.
— Я уже видел этот взгляд. — говорил он, смотря мне в глаза. — В нём таится сильная боль, множество страданий и злоба на весь мир. Что с тобой произошло?
— Учитель Айзава. — сказал я, поднимаясь со стула. — Даже если я бы хотел вам сказать истинную причину всего этого, вы бы не поверили. Вы правы — на моей душе действительно много злобы, боли и страданий, вот только их причина кроется в прошлом, на что вы не можете никак повлиять. Давайте сойдёмся на том, что это особенности моего воспитания. — многозначно проговорил я, давая ему намёк.
— Я не думаю, что есть информация, в которую я бы не смог поверить. Особенно, после того, что случилось на фестивале. Твоя сила… — говорил он, тщательно подбирая слова. — Ты долго её практиковал. Это не так, как занимаются твои одноклассники. Ты использовал её раньше… — пытался как можно спокойнее сказать он. — против людей?
На моём лице возникла злобная ухмылка.
— Вы довольно проницательны, Айзава-сенсей, но ваши предположения… — призадумался я. — не точны. Если вы хотите конкретных ответов, то попробуйте изучить моё личное дело. Если вы сможете понять, что там не так, то выйдете на весьма интересный путь. Сам же я ничего не буду отвечать. — сказал я и собирался покинуть класс.
— Чем ты будешь заниматься во время стажировки? — спросил он, останавливая меня.
— Буду сидеть дома. Монстру же не нужно светиться на улице, верно? Людей распугаю. — ответил я.
— Ты не монстр. — уверенно произнёс он.
— Вы ничего не знаете, учитель. В добавок, после фестиваля каждый меня считает таковым. Даже Мидория. — от этих слов мне аж самому стало грустно и я опустил голову. — Однако, на моём фоне даже Бакуго выглядел, как настоящий герой, так что в моём положении есть хоть какой-то плюс.
— Ты не монстр. — продолжал твердить учитель.
Эти слова я оставил без комментариев, выйдя из класса. Не хочу сейчас говорить об этом всём, да и понимаю, что этот разговор ни к чему не приведёт.
* * *
— Ты поговорил с ним, Айзава? — спросил Незу, сидя в центре длинного стола, по бокам которого расположились преподаватели академии.
— Он что-то скрывает. Он отказался говорить мне причины, но посоветовал изучить его личное дело. Кажется, он намекнул, что причины его поведения скрываются в нём. — ответил Шота, попивая горячий чай из кружки.
— Поведение юного Айкавы… — произнёс Всемогущий. — Вызывает много вопросов. Давно не было такого, чтобы все люди так сильно ненавидели определённого студента. Скорее, это даже не ненависть — это страх.
— И я не понимаю, почему все боятся этого парня. Да, он обладает разрушительной причудой, но он остаётся ребёнком. — дала свой комментарий Полночь.
— На фестивале он не был похож на ребёнка. Скорее, он выглядел как тот, что был готов убить. — произнёс Сущий Мик.
— Я бы не советовал делать поспешных выводов, мой друг. В глазах этого парня достаточно боли и ненависти ко всем, но это не значит, что он может пойти на такое. Я ставлю на то, что его поведение связанно с психологической травмой, полученной в детстве.
