— А что с этого получите вы? — Спросил сенатор, лукаво улыбнувшись. — Нет, я понимаю, интересы Российской Империи зиждутся на недопущении превращения США в мощную военно-морскую державу. Поэтому вы решили вкладывать деньги в Испанию. Большие деньги. Но свои. Поэтому мне интересно, на что конкретно рассчитываете вы лично для себя?
— Мои интересы неразрывно связаны с интересами России.
— И все же. Меня не поймут, если я не назову им хотя бы фиктивные желания. Так ведь не бывает.
— Извольте, — чуть подумав, ответил Владимир. — Понимая затруднения Испанской короны в деньгах, я готов приобрести у нее в пользу России какие-нибудь малополезные острова. Например, Марианские острова. Все. И южные, и северные. С условием, что из них образуют, допустим, герцогство и титул передадут мне. Герцог де Гуам. Как вариант. За них я могу прямо сейчас положить пять-шесть миллионов фунтов стерлингов.
— Острова значит. Хорошо. Хм. Почему именно Марианские острова?
— Да мне не принципиально, — улыбнулся Владимир. — А их я назвал потому, что в случае войны американцы станут эти острова использовать как опорную базу в своем наступлении на ваши Филиппины. Как говорится — мне плевать, а вам приятно.
— Пять миллионов фунтов стерлингов… — медленно проговорил Рамон. — В нашей казне постоянно пусто. Полагаю, что за такой подарок вас и без общества с броненосцами легко возведут в гранды. Этого откровенно мало. И выглядит как насмешка. Если вы не запросите что-то равноценное, то мои оппоненты станут искать второе дно в наших переговорах.
— Я подумаю. Если отталкиваться от лично моих интересов, то, пожалуй, меня могут заинтересовать концессии или владения на Филиппинах. Там есть кое-какое интересующее меня сырье. Плюс какой-нибудь остров на Канарах.
— Остров? Но для чего?
— У меня, знаете ли, очень большая страсть к океанографическим исследованиям, — лукаво улыбнулся Владимир. — И моему судну нужна еще одна база…
21 июня 1895 года. Российская Империя. Колхоз 'Светлый путь'
Мир менялся. Медленно, неохотно и во многом неуловимо. Но менялся. Разворачиваясь в нужную сторону, словно гигантский корабль с чудовищной инерцией и невероятными усилиями на штурвале. Казалось, что ничего не происходило, несмотря на огромные деньги и силы, прикладываемые Ульяновым. Однако некоторые моменты было уже заметно даже невооруженным взглядом….
В этот солнечный летний день Сергей Юльевич Витте ехал на пассажирском сиденье первого в мире нормального автомобиля и молча боялся. А все потому, что Ульянов, выступая в роли водителя, гнал на совершенно невероятной для тех лет скорости в шестьдесят километров в час по проселку.
Что представлял собой этот автомобиль? Своего рода реплика Ford T Touring 1923 года, само собой, переделанная с учетом технологических и конструктивных требований, силами нескольких инженеров-технологов в XXI веке. Поэтому, на голову превосходила свой и без того неплохой прототип. Особенно в плане надежности, ресурса и простоты изготовления. Все-таки понимание многих технических и технологических нюансов времен зари успеха Генри Форда и началом XXI 'несколько' отличалось. Поэтому, даже несмотря на то, что этот образец был собран 'на коленках' в мастерских завода 'Валар', машинка вышла замечательная.
Но не это главное. Один автомобиль, пусть и опережающий свое время почти на три десятилетия, не так уж важно. А вот то, куда они ехали, должно было положить основу реконструкции и реструктуризации экономики Российской Империи. Серьезную и кардинальную.
— Вот. Машинно-тракторная станция, — произнес Владимир, выводя Витте из состояния ступора, когда они остановились во дворе, странной постройки.
— Простите, что? — Немного нервно переспросил Сергей Юльевич.
— Машинно-тракторная станция, — терпеливо повторил князь. — Это сердце моей новой задумки — крупного сельскохозяйственного предприятия, в котором вместо крестьян трудятся наемные рабочие. А все что только можно — механизировано.
— Но зачем? — Удивился Витте. — Таким же рабочим нужно намного больше платить! Да и стоимость техники немаленькая.
— Безусловно. Но это все более чем оправдано. Я провел сравнительную оценку методов сельскохозяйственного производства и пришел к очень неутешительному выводу. Если 1800 году в Северной Америке на производство одного килограмма…
— Фунта!
— Нет килограмма! — Настоял Владимир. — Пора отвыкать от этой древности!
— Вы не сможете переломить людей, привыкших все считать в фунтах, — продолжал настаивать Витте, развивая их затянувшийся спор.
— Вы недооцениваете мои возможности и упорство, — усмехнулся Ульянов. — Все, кто пожелает иметь со мной дело должны будут или начать все мерить по-человечески, или не иметь со мной дел.
— Вы серьезно? — Удивился Витте.
— Да. В свое время Петр рубил бороды не потому, что любил потешаться, а потому что нежелание что-то менять — беда. Трагедия. И с ней нужно бороться. Но мы отвлеклись. Так вот. На производство одного килограмма, — с нажимом произнес Ульянов, — зерна тратилось примерно столько же человеко-часов, что и в России. Поэтому вывозить оттуда зерновые в Европу было невыгодно. Стоят столько же, а везти дальше и риск, опять же. Но, мир не стоял на месте и развивался, порождая технические новинки, которые, в свою очередь, активно внедрялись в США. Ведь там не было никаких традиций. А значит, ничто не мешало научно-техническому прогрессу. Сначала это была механизация на конной тяге, а потом паровые трактора и локомобили. В общей совокупной массе к настоящему моменту это позволило сократить в восемь раз количество человеко-часов на производство одного килограмма зерна. Вы понимаете? В восемь!
— И вы считаете, что это покрывает рост зарплат?
— С лихвой. Тем более что кроме решительного роста эффективности труда, появляется возможность значительно увеличивать обрабатываемые площади. Считайте, что на порядок, да не абы как, а полноценно и качественно. Ни одна лошадка не даст такой пропашки, как паровой трактор. Но я пошел дальше и решил переходить сразу к технике на двигателях внутреннего сгорания. В отличие от тяжелых и неповоротливых локомобилей и паровых тракторов эти — дадут еще более радикальный прирост производительности. Да и топлива они 'жрут' много меньше. Что, вкупе с агротехникой и селекцией…
— Понятно, — кивнул Витте, скептически оглядывая хозяйство. Хотя необычный внешний вид знаменитого Lanz Bulldog его не мог оставить равнодушным. Ведь Сергей Юльевич был довольно продвинутый человек для своего времени и видел немало технических новинок, понимая особенности их эксплуатации. Слабости и преимущества. Поэтому столь компактная 'машинка' на него смогла произвести впечатление. Особенно в свете того, что ее товарка рядом таскала тяжеленный прицеп, загруженный кирпичами. — А в остальное время от уборочных и посевных, чем эти молодцы будут заниматься? Простаивать?
