- Впрочем, - хозяин протянул собеседнику кожаную папку с тиснением, - все подробности изложены здесь. На этом, полагаю, можно закончить. Чек, как вы помните, я подписал в субботу.
- Да-да, разумеется.
- В таком случае, господа, если у вас больше нет вопросов...
- Если позволите, герр барон, - Генрих остался сидеть, хотя ректор уже начал выбираться из кресла. - Вы сказали, что история - ваше давнее увлечение. Я прекрасно вас понимаю. Без знания прошлого трудно давать советы монарху. Но все же - почему вас интересует именно та эпоха?
- Генрих! - укоризненно сказал ректор.
- Все в порядке, - барон взглянул на Генриха с любопытством. - Я мог бы ответить вам, герр фон Рау, что именно в те годы закладывались основы политики, которую мы проводим сегодня. И это будет чистая правда. Но в данном случае есть и другая причина, вполне банальная. Эпоха Старого Короля - это моя юность, взросление, первый карьерный взлет. И много других приятных деталей, составляющих прелесть человеческой жизни. Вас удовлетворил мой ответ?
- О, несомненно. Вы ведь уже тогда были при дворе, выполняли важные поручения - порой довольно деликатного свойства. Не только в столице, но и в провинции. В том же Дюррфельде, например.
Повисло молчание. Ректор нахмурился и, похоже, проклял тот час, когда встретил Генриха в коридоре. Барон, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, произнес:
- Герр ректор, я знаю, что вы крайне занятой человек. И не хотел бы отнимать ваше драгоценное время. А ваш коллега, смею надеяться, уделит мне еще несколько минут.
- Да, но как же...
- Не беспокойтесь, все наши договоренности в силе.
Ректор, обиженно засопев, поднялся. Не глядя на Генриха, коротко поклонился и вышел. Хозяин, взяв кочергу, поворошил догорающие полешки. Плеснул себе еще коньяку, откинулся в кресле.
- Итак, герр фон Рау, почему вы заговорили о Дюррфельде?
- Мне кажется, у вас с этим местом связаны особые впечатления.
- Возможно. Но откуда это известно вам?
- Извольте, я объясню. На днях скончался Рудольф Штрангль, профессор-историк...
- Я в курсе. Мы были знакомы без малого четверть века.
- Ах да, простите, я не сообразил. Королевский советник и королевский биограф, вполне логично. Так вот, буквально за день до смерти герр Штрангль попросил в университетской библиотеке некую рукопись. В ней содержались очерки о тех временах. И о фигурах, которые тогда имели влияние. В том числе - о вас, герр барон.
- В самом деле? - советник, кажется, искренне удивился. - Вот уж не думал, что стану литературным героем. И что же было в том очерке?
- Ваша поездка в провинцию с поручением. Деревня Дюррфельд, мимо которой вас вез извозчик. Остановка возле домика у развилки...
Генрих умолк, наблюдая за реакцией собеседника. Тот скривился, словно от боли, и разом опрокинул в себя остатки коньяка из фужера. Прикрыл глаза и долго сидел, не двигаясь. Потом заговорил:
- Да, у развилки. Кучер остановился. Я вылез... Очень хотелось пить... В глазах потемнело... Полуобморок, приступ... Может, с него все и началось...
- Что началось?
Но хозяин, не слушая Генриха, продолжал:
- Сегодня я проснулся посреди ночи. Меня как будто подбросило. Знаете, как бывает - просыпаешься от кошмара? Да, вот именно, только кошмар так и не развеялся. Я вдруг понял, что меня давно нет. Есть кто-то чужой, живущий вместо меня. Вор, укравший мое тело и разум. А ведь я, бывало, и раньше нечто подобное ощущал, только очень смутно, не мог даже сформулировать. И вдруг - будто обухом... Ну, как вам такое, фон Рау? Давайте, скажите прямо - советнику Его Величества пора в клинику...
- Боюсь, все еще сложнее.
- Ах, в самом деле? Так, может, будете столь любезны и просветите - почему этот бред меня донимает? И почему мне кажется, что мою жизнь забрали не где-нибудь, а в этом проклятом Дюррфельде? О котором вы сразу заговорили, едва явившись в мой дом? Хватит молчать! Отвечайте!
- Я попробую, герр барон. Только один, последний вопрос. Он деликатный, и я заранее прошу извинения. Вы хорошо помните момент знакомства с вашей супругой?
Барон сгорбился в кресле и разом как-то усох. Спросил тихо:
- Кто вы такой, фон Рау?
- Я сотрудник Третьего департамента.
- При чем тут моя жена?
- Она может быть свидетелем по важному делу. Почему она сегодня уехала?
- Сказала утром, что у нее объявилась дальняя родственница. Какая-то тетушка, живет в пригороде, и ее надо навестить. Прозвучало, как нелепая отговорка, но я даже не удивился. Меня больше занимал мой кошмар. Я ни о чем другом не мог думать. Позвонил референту Его Величества, сказался больным. Впрочем, к обеду я почти успокоился, взял себя в руки. Даже встречу с вашим ректором не отменил - и зря...
- Ректор ничего не знает, - вступился Генрих. - Я просто попросил взять меня с собой, а он согласился.
- Черт с ним, неважно... Что это за дело, по которому вы ищете Сельму?
- В двух словах не расскажешь. Важно другое. Вы ведь и сами поняли, просто боитесь себе признаться - именно с Сельмой связаны ваши нынешние кошмары. Я спрашиваю не из праздного любопытства...
Хозяин снова привстал и принялся орудовать кочергой. Движения его были неловкими, неуклюжими, как у механической куклы. Голос звучал надтреснуто:
- Договаривайте, фон Рау.
Генрих, поколебавшись, понял, что терять уже нечего - и так выболтал слишком много. Придя сюда, он не рассчитывал на игру с открытыми картами, но раз уж так получилось...
Железо надо ковать, пока горячо.
- Вы уверены, что Сельма - ваша жена?
На секунду барон застыл, будто не мог осмыслить услышанное. Потом медленно развернулся - и Генрих едва узнал его. Мертвец сбросил маску, не в силах больше притворяться живым.
Барон резко взмахнул рукой. Генрих рефлекторно отдернул голову - кочерга вонзилась в мягкую спинку кресла. Мертвяк рванул орудие на себя, вспарывая обивку. Генрих схватил его за предплечье. Барон навалился, кресло опрокинулось вместе с ними.
Наверно, со стороны это выглядело дико и мерзко. Двое хорошо одетых господ катались по полу, сцепившись, как псы. Хрипели яростно, скаля зубы. Извивались, елозя спинами по ковру.
Генриха спасло то, что он был массивнее и моложе. Подмяв противника под себя, он вывернул ему руку, заставил выпустить кочергу. Схватил за горло и сжал.
Барон обмяк - оставался еще в сознании, но уже не сопротивлялся. Силы его оставили. Теперь он просто лежал, уставившись на Генриха пустым взглядом. В камине мирно потрескивали дрова.
- Дерешься, значит? - пробормотал Генрих. - Ладно...
Полосками темной изморози он начертил на лбу у Роберта руну - вертикальную палочку с двумя косыми ветками справа. Знак 'скот', уже опробованный сегодня на ректоре. В тот раз Генрих, правда, был осторожен - знал, что навыков не хватает, и опасался навредить человеку. А вот мертвеца не жалко. К тому же, разум барона сейчас в смятении, и воздействовать будет проще.
