– Выходит, у его чести двойное дно, – заметил один из визирей.
– Он никого не обманывал и не совершал бесчестных поступков. Его победа как на одном броде, так и на втором были закономерны. В обоих случаях он не давал ни татарам, ни нам воспользоваться численным превосходством. А войти с горской воинов в стан врага во много раз превосходящих его числом – это ли не мужество?
– Ты разговаривал с ним?
– Я договаривался с ним о перемирии и погребении павших.
– И какой он? Какое он оставил о себе впечатление?
– Умный. Взгляд цепкий, но смотрит без злобы. Словно опытный ремесленник на привычное дело. Уверен в себе, на равных разговаривая с князем Вишневецким, но в нем не видно ни чванливости, ни заносчивости.
– Князем Вишневецким? – нахмурился Сулейман.
– Это литовский князь, что предводительством группой казаков, примкнувшей к Белому волку. Он ему переводил.
– Князь? Переводил? – удивился один из визирей.
– Они общались на равных и вместе вышли ко мне. Но решение принимал Белый волк.
– Ты сказал, что в первой битве на броде его воины справились с татарами из-за лучших броней. Как такое возможно? – поинтересовался другой визирь. – Ведь у урусов в ходу такие же брони, что и у татар.
– О нет. У этих урусов все было… хм… не так, как у остальных. Во всяком случае, о том сказали мне татары. О Великий, если ты позволишь, я продемонстрирую их доспехи. Несколько воинов их пали во время нападения на юрту и мне удалось забрать их снаряжение.
Султан молчаливо кивнул.
И глава отряда янычар поклонившись, удалился. Но совсем ненадолго. Ибо у дверей ждал его человек, облаченный как помещик сотни. Он незамедлительно вошел и проследовал за своим командиром.
– Интересно, – произнес один из визирей, встав и приблизившись.
Он медленно обошел вокруг этого ряженого. Подергал снаряжение. Попытался провернуть пластинку ламеллярна. Постучал по груди и спине.
– И что же? Все люди Белого волка были в такой ладной защите?
– Насколько я могу судить – все, что входили в его сотню. Они словно братья близнецы. Только у командиров хвосты на голове для отличия. Татары сказывают, что у них еще большие щиты в форме капли и они ладно бьются на копьях. В лоб с ними лучше не сходится. Когда же татары прорвались к первому завалу, то именно эти воины и сдержали их.
Сулейман встал и сам подошел к этому ряженному.
С минуту смотрел на него. А потом заявил:
– Где-то я уже видел шлемы с такими вот, – обвел он пальцем вокруг глаз.
– Варанги, о Великий, – произнес самый старый из присутствующих советников. – Такие шлемы носили лучшие воины старых правителей ромеев. Я видел несколько их изображений.
– Варанги… – медленно произнес султан, пробуя на вкус это слово.
– Они служили ромеям давно. Еще до того, как латиняне взял сей град.
– А Всеслав? Этот князь, про которого сказывают. Когда он жил?
– В те же времена, о Великий. Или чуть позже.
Сулейман задумался.
Похлопал по груди этого воина, проверяя, насколько добро сидит на нем доспехи.
– Такие брони, – продолжил тот престарелый советник, – были в части в старые времена у ромеев. Богато украшенные они и у тебя в сокровищнице найдутся. Еще их любили в степи. Но этот шлем…
– Сам Белый волк носит кованную маску, на которой изображено улыбающееся лицо, – заметил командир отряда янычар.
– Улыбающееся?
– Да. О Великий.
– И почему этот улыбчивый оказался у хана в тылу? – сменил тему султан. – Надеюсь ты в своем уме, чтобы не говорить мне о колдовстве?
– По всему войску болтают, будто кто-то из сыновей хана предал отца. Он жаждал свергнуть его и самому править.
– Предал?! ПРЕДАЛ?! – рявкнул Сулейман, резко разворачиваясь к командиру янычар.
– Да, о Великий, – еще ниже склонился командир янычар. – Через что он предал и тебя.
– И Царь послал этого воина во главе своего войска?
– Во главе стоял опытный воевода по прозванию Шеремет. Но он то ли погиб, то ли оказался ранен в первой битве у брода. Как и остальные старшие командиры. И оставшееся войско возглавил Белый волк. Возглавил и уже вторую битву у брода он организовал намного лучше. Шеремет выиграл стычку. Белый волк – сражение, да и, по сути, всю кампанию. Располагая при том меньшим количеством воинов.
– Может мне за его голову поднять награду? Чтобы свои же мне его привезли в цепях? – тихо спросил сам себя Сулейман.
– Велика честь для простого сипаха! – воскликнул один из визирей.
– Велика?! А много ли сипахов могут выиграть горсткой воинов сражение с целой армией?! Много?! Он этой победой снискал себе честь много выше.
– Колдун, – развел руками другой визирь.
Сулейман резко развернулся и остро на него посмотрел, от чего тот побледнел. А потом елейным голосом поинтересовался:
– И в чем же его колдовство заключалось?
Тишина.
Визирь пустил глаза и промолчал, не зная, что ответить.
– Вот ты, – ткнул Сулейман в грудь командира отряда янычар, – тоже скажешь, что колдун?
– Нет, о Великий. Он умный и толковый командир. И если бы он служил вам, то принес бы много славных побед.
– Ты уверен в своих словах?
– Уверен, о Великий. – твердо произнес командир отряда янычар. – Пока мы отходили я слушал рассказы татар о кампании прошлого года. Как и что он устроил под городом Тула. И соотносил с делами, которые видел сам. Белый волк находчив и хорошо пользуется обстоятельствами. Там, где нужно, он отходит. Там, где можно – атакует. Он гибок и непредсказуем. Может напасть ночью на спящий лагерь. Может забросать пролесок коваными колючками и дразнить противника, вынуждая его пойти в этот пролесок. Может ударить в лоб, когда противник не в силах отвернуть и не в силах должно ответить. Он охотно и ловко использует засады. Как засады конные, ударяя в спину или фланг конными в копья, так и стрелковые. Сражаясь с ним никогда не знаешь, где, когда и что он предпримет. Он настоящий волк. Матерый волк. Опасный волк.
– Ты слышишь? – спросил он у визиря. – Скажешь, что он врет?
– Нет, – неохотно ответил визирь, исподволь нехорошо зыркнув на янычара. Но тот не отвел взгляда и даже не вздрогнул. Отчего визирь нахмурился еще больше.
– О Великий, – произнес великий визирь, – пока что Белый волк – всего лишь сотник. И он не представляет значимой угрозы.
– Прошлым летом он был обычным сипахом. А три года назад – нищим недорослем, увешанным неподъемными долгами. Ты поклянешься своей головой, что еще через три года он не возглавит войско Царя в походе на меня? Если он такой одаренный командир, то он в будущем может натворить массу нехороших дел.
– У нас есть друзья в Москве. Торг мехом приносит Царю большую выгоду, из-за чего он прислушивается к ним. Через них мы можем сделать так, чтобы он ничего не возглавил.
– Это хорошо, – кивнул Сулейман, слегка оттаяв.
– Сомневаюсь, что Царь прислушается к этим советам, – заметил визирь, отвечающий среди прочего за разведку.
– Это еще почему?
– Белый волк откуда-то берет редкую краску – ляпис лазурь. И польза Царя от этих дел Белого волка превышает или сопоставима с его выгодой от торговлишки мехом с нами. Мы ведь не напрямую с ним торг ведем, а через посредников. Царь вряд ли охотно прислушается к нашим наветам на него.
– Так постарайтесь, чтобы прислушался! – рявкнул Сулейман. – Мне в степи этот волк не нужен. А то, не ровен час, он мне всех овец там зарежет!
– Татары не овцы, – возразил один из визирей. – Их предали.
– Не овцы? А кто?
– Белый волк не оказался бы в тылу ханского войска и не увел бы у него обоз. А не лишив обоза он не смог бы поставить все войско в неудобное положение. Кровь воинов Аллаха на руках мерзких заговорщиков. А Белый волк? Ему просто повезло.
– Два года подряд?
– В прошлом году он сражался с людоловами. Это не воины.
– Кстати, прояснилось, что там за мракобесие с жертвоприношением у курганов?
