Вот с флотом ситуация гораздо сложнее. Для начала нужно определиться, а зачем он нам вообще нужен? Строить флот просто 'чтобы был' непозволительная роскошь для государства никак не могущего свести концы с концами. По вполне понятным причинам в ближайшие полтора десятка лет Франция, Пруссия и Австрия будут очень заняты своими разборками и чтобы России вписаться в войну с ними это надо очень неслабо сглупить. На Дальнем Востоке, учитывая наши текущие дружественные отношения с САСШ, на Аляску сейчас тоже никто покушаться не станет. То есть, по сути, наиболее вероятными нашими противниками на ближайший десяток лет остаются Британская и Османская империи.
Итак, на Балтийском море и Тихом океане – турок не ожидается, а Британцам нам все равно противопоставить нечего. Итого имеем – на Тихом океане флот нужен только для поддержания престижа, ну и пиратов с контрабандистами там погонять. На Балтийском море для флота реальных противников и задач в ближайшие годы не предвидится. Это конечно не значит, что там флот строить совсем не будем – но одного, максимум двух броненосцев должно хватить. Остальные, по мере устаревания, сразу в утиль. Нечего на бесполезный металлолом тощую казну растрясать. Совершенно иная ситуация в море Черном. У нас намечается война с турками (правда об этом кроме меня пока никто не знает), а без преимущества во флоте быстро её не закончить. Что будет если войну не закончить быстро и убедительно, мы уже проходили. Берлинский конгресс, когда практически все достижения русского оружия пошли псу под хвост повториться не должен.
Значит, решено – флот на Черном море нам необходим. Причем в количестве достаточном для гарантированной отправки на дно турецкого. Ну и достаточное количество транспортников для переброски десанта, само собой. Короче нужен кто-то кто займется созданием Черноморского флота, причем как военного, так и торгового (в перспективе десантного). А учитывая, какую решающую роль во флоте несет техническое превосходство (даже рядом не стоит с армией по значению), было бы неплохо сразу озаботиться постройкой продвинутых броненосцев к предстоящей войне. Имеются ввиду броненосцы, которые укатают корабли противника в асфальт… пардон, в море. А для таких корабликов нужны и пушечки поновее да помощнее, броня потолще, да покрепче, а преимущество в скорости перед противником оно вообще само собой! Заглянув в дневник и пересчитав броненосцы противника к моменту боевых действий(двенадцать) я прикинул, что при раздавляющем превосходстве в тактико-технических характеристиках достаточно будет и трех-четырех броненосцев с десяток тысяч тонн водоизмещением (у турок только один в 9000, остальные куда поскромнее). Вот только кому бы поручить…
Аналогично дела обстояли и с металлургией, тяжелой и химической промышленностями, добычей ресурсов. Хотелось поскорее внедрить новые технологии, приступить к выпуску конкурентоспособной продукции. Да хотя бы пенициллин начать производить. Но вот кому поручить? Причем желательно так, чтоб радостно тянул и не жаловался.
Мельников под вопросом. Посвящать его в мои секреты совершенно не обязательно, со всем и так неплохо справлялся сам, а некоторые его огрехи вполне можно устранить в приказном порядке.
Ладно, оставим поиск подходящих кандидатур на потом, а пока Обухов и пенициллин.
Долго раздумывать над тем, кого следующего посвящать в мою тайну я не стал и уже через пару дней имел откровенный разговор сначала с Игнатьевым, тут же ставшим начальником моей разведки, а затем и Рихтером, ставшим в свою очередь начальником моей охраны. Конечно под 'посвящением в мою тайну' я имел ввиду строго дозированную выдачу информации не содержащую ничего лишнего. Ещё я на всякий случай доступно разъяснял новопосвященным, что никто кроме меня моим дневником воспользоваться не сможет. Даже не поленился прибегнуть к нескольким демонстрациям, когда в руках Игнатьева мой чудо-дневник был обычной тетрадкой в черном переплете, а спустя минуту, оказавшись в кабинете один, я мог выдать практически любую запрошенную им информацию в распечатанном виде. По сути, от любого из этих двоих будет долгое время и очень сильно зависеть моя жизнь. Вероятность того что меня попытаются свергнуть была очень и очень велика, так что я не пожалел усилий для убеждения этих двоих в том что я знаю что делаю и делаю я это исключительно для дальнейшего процветания России.
Решив на будущее перестраховаться, я принял решение никому даже Игнатьеву не рассказывать про Рихтера, хотя тому, в свою очередь планировал рассказать обо всех посвященных. Также я поставил перед ними в дополнение ко всему задачу приглядывать за остальными посвященными, состоящими, впрочем, пока из одного лишь Рейтерна. В конце концов, лишняя перестраховка нам не повредит!
Таким образом, завалив этих двоих необходимой им информацией и в который раз выдав Блудову нагоняй, чтобы не совал Игнатьеву с его новым управлением палки в колеса, я смог вздохнуть спокойней. Через год-два у меня будет отличная охрана достаточная для оказания сопротивления хоть всей гвардии и боле менее налаженная разведка внутри страны, а возможно и за её рубежом.
Конечно, в то время как я с помощью Игнатьева налаживал новую русскую разведку, я не мог не заинтересоваться разведывательными сетями в России. И был приятно удивлен, французская разведка практически отсутствовала как таковая, английская… впрочем, была на уровне, как и всегда, но что самое интересное – в совершенно зародышевом состоянии сейчас находилась прусская разведывательная сеть возглавляемая Вильгельмом Штибером. Стоит нам сейчас устранить этого персонажа и Пруссия тут же потеряет все только-только набирающие обороты немногочисленные шпионские группы, завербованные Вильгельмом. Кстати он как раз сейчас в России – его покровитель прусский король Фридрих-Вильгельм сошел с ума и Штибер на время бежать из Пруссии.
Нет ну каков красавец! Принимал участие в реорганизации русской тайной полиции (3 отделения), конечно, навербовал там кучу народа, собрал и предоставил в Пруссию кучу сведений о состоянии русской армии, а его агентурная успешно действовала видимо вплоть до 1917 года и даже позднее! Необходимо срочно озадачить Игнатьева его физической ликвидацией, попутно Австрии доброе дело сделаем, а то он похвалялся, что у него там в каждом батальоне свой человек был…
Вызвав к себе Игнатьева, прочно обосновавшегося в кабинете по соседству, я принялся за давно остывший чай.
– Что думаете по этому красавцу, – затянувшись трубкой, поинтересовался у своего начальника разведки я.