— Охрим, посмотри, как тебе вот то местечко?
Лейтенант на своей батарее панибратства не заводил, но наводчик Патрыкин, имея статус «суперветерана», все-таки с лейтенантом уже не один бой прошел, имел какие-то дисциплинарные поблажки. Учитывая, что за спиной наводчика была еще и Финская, то…
— Этого овражка, товарищ лейтенант на карте нету, а только там такая яма с водой, что танки обойти должны. Так мы там пристрелялись…
— Ориентир?
— Четыре…
— Ясно. Вот оно! Лейтенант черканул карандашом по карте в планшете, обозначая овражек, который и овражком назвать было сложно.
— Товарищ лейтенант, скажите, это ведь то поле, где шведов били?
Семен поднял глаза. Это заряжающий Мишка Романов, вот уже неугомонный тип.
— Нет, рядовой Романов, твой неполный тезка, Петр Романов бил шведа к Полтаве ближе. Город разросся, там сейчас дома стоят, ну и памятник, конечно же.
— Так что, товарищ лейтенант, мы до этого самого города отступать будем, чтобы оттуда немца погнать?
— Зачем? Ты скажи, Миша, что слышал ночью?
— Технику слышал. Только тихо как-то.
— А теперь сам посмотри: что-то большое тихо ехало недалеко от нас. Так?
— Так.
— А поутру ни слухом, ни духом… Так?
— Так.
— Значит технику пригнали и замаскировали. Так?
— Так…
— И что из этого следует, боец?
— Так… Дык откудова мне знать, я ж не маршал Будённый…
— Миша, Миша, вроде бы интеллигентный городской житель из цельного города Мариуполь, а говорите как необразованный грузчик из заштатного Бердянска: «дык», «откудова», а подумать немного никак? Если подтянули техник и хорошо ее замаскировали, значит, готовят контрудар.
— Ну да…?
— Опять… «ну да», «ну нет»… Немцы сюда прут больше четырехсот километров, мы им сколько танков выбили? Выдыхается Роммель. Как раз сейчас его и прижучить!
— Так кто ж его прижучит?
— Мы и прижучим… А если еще там какие САУ или танки спрятались так и назад погоним! Вот так, рядовой Романов!
— Окаво оно как! — выдал Романов, почесывая репу под смешки товарищей.
* * *
Козельщина. Штаб 2-й танковой армии.
26 сентября 1942 года.
Человек, которого так и не назвали «Лисом пустыни», примчался в свой штаб, проверив состояние переправ через Днепр. Точнее, удостоверившись в факте их отсутствия. До вчерашнего дня всё шло более-менее хорошо. Конечно, растянутые коммуникации доставляли генералу серьезные опасения, но худо-бедно интенданты справлялись, во всяком случае, в последние дни, когда части его армии перебрались через Днепр, мосты через который большевики при отступлении взорвали, снабжение стало реально ухудшаться. С 24 сентября в небе над Украиной разгорелась невиданная по масштабам битва. Почти месяц немецкого наступления русские сдерживали действия целого воздушного флота, приданного его армии. Преимущества не было ни у кого. Красные цепко держались за небо, и Люфтваффе несли постоянные обидные потери, теряя не только рядовых летчиков, но и экспертов. Двадцать четвертого случилось то, что иначе как катастрофой никто не называл: в небе появились стаи новейших русских истребителей, которые просто смели немецкую авиацию. Имея решающее преимущество по скорости, вооруженные скорострельными пушками, они сначала выбили истребительное прикрытие Вермахта, а потом под их прикрытием русские самолеты: штурмовики и бомбардировщики нанесли удары по аэродромам. А потом пришла очередь переправ: они были уничтожены одна за другой. Самолеты красных патрулировали Днепр, не давая навести даже самые шаткие мостки, даже в ночное время прилетали их посланники, осыпая бомбами берега великой реки, не давая перебросить ресурсы даже в короткие летние ночи. То, что удавалось доставить — это было крохи. Сегодня Роммель приказал соорудить по дну Днепра бензопровод, по которому горючее для танков должно было быть перекачено для его роликов.
В штабе Роммеля ждал генерал-майор Ханс Шпайдель, начальник штаба его танковой армии. Он был очень толковым и деятельным штабистом, кроме того, он как-то быстро нашел общий язык с командующим, потому что оба были «военной косточкой» — настоящие профессионалы, они были в восторге от личности Гитлера, восстановившего военную мощь Рейха, но вот идеология нацизма была им не по вкусу. Ни о какой оппозиционности дела не шло, но в своих частях командующий 2-й танковой армии приказ о расстрелах комиссаров на месте отменил, требуя строго придерживаться кодекса ведения военных действий. Гиммлер получал множественные доносы от айнзац-групп, которым военные этой армии никакой помощи не оказывали. Исключение составляли противодиверсионные операции, обязательно проводившиеся с привлечением армейских частей. Сейчас, пока танки Роммеля шли к Харькову, генерал мог себе позволить наплевать на ребят из СС, но те умели ждать своего часа.
— Ханс, что у нас со связью? — Роммель отставил стек, с которым ходил в последнее время и уселся за стол, на котором были расстелены карты.
— Аномалия, мой генерал. Уже 8 часов работа радиостанций невозможна. Проводные линии связи работают, в некоторые части приказы доставлены курьерами. Нам надо увеличить проводную сеть, но если сейчас начнется наступление, то нам надо опираться на курьерскую систему, посыльных.
— Обратите на это особенное внимание. Нам надо выйти за реку в районе Полтава, дальше откроется прямая дорога к их промышленной столице Харьков. Создав плацдарм, я дам войскам два дня отдохнуть. Нам надо ворваться в город раньше, чем начнутся осенние дожди. Сколько?
Шпайдель понял вопрос командующего без лишних слов.
— Триста одиннадцать. Через неделю мы сможем ввести в строй еще сорок четыре ролика, это пока что всё.
Роммель задумался. Он как никогда понимал Наполеона под Бородино, когда тот так и не решился ввести в бой свой последний резерв — гвардию. У него тоже был последний резерв — шестьдесят танков «Тигр», которые еще не были в бою. Но сейчас их необходимо было вводить в бой: большевики всё это время упорно оборонялись, создавая почти на всем пути его армии постоянные противотанковые узлы обороны, стачивая его силы, из почти тысячи двухсот танков до Полтавы дошли чуть больше трёхсот. И большая часть их — две с половиной сотни были из ремонтных парков! Восстановленные машины, поломанные ролики! Если бы он не настоял на таком увеличении реммастерских, он бы сейчас стоял у Полтавы как король Карл — с пехотой и конницей. Особенно сильно были оборудованы позиции противотанковых узлов на речных рубежах. Сейчас его части действовали в междуречье притоков Днепра — Псёл и Ворскла, об эти русские названия сам чёрт зубы обломает! Роммель встал и уставился на карту, где начштаба изобразил направления ударов его частей. Они решили не брать Полтаву вообще! Потерять последние ролики под этим городком немцы не собирались. Отвлекающий удар наносился вдоль реки Голтва, а основной — в районе городка Белики, где не было такой мощной обороны, замысел был форсировать Ворсклу в этом районе и идти на Полтаву с другой стороны реки, а уже из этого района начать наступление на Харьков. Роммель был уверен, что этот маневр заставит противника оставить этот овеянный историей городок, который нужен был ему как база для снабжения армии в последнем рывке этой кампании. А дальше пехотные корпуса начнут укреплять оборону на новых позициях, а его армия отойдет для пополнения в тыл. Но чтобы это произошло, город надо было обязательно взять! Если бы фюрер дал им хотя бы одну дивизию из 3-ей танковой! Но никто не согласился ослабить Гудериана ради Роммеля! Задача Быстроходного Гейнца была в этой кампании главной — ворваться до дождей в Крым!
— Горючее?
— Пока что достаточно, но если не будет восстановлена доставка…
Шпайдель пожал плечами.
— Будет. Обещали ночью перекинуть бензопровод через реку, так что горючее мы получим. Уже завтра ночью или рано утром. Так что можно начинать. Через один час и восемнадцать минут.
