6) Установлено название соответствующего подразделения противника. Это спецподразделение «А» Первого Главного Управления НКГБ СССР. Указанное подразделение нам неизвестно. Информация о нем отсутствует. Единственное обнаруженное нами упоминание о существовании данного подразделения относится к 1941 г. Тогда сотрудник этого подразделения убил несколько военнослужащих ремонтно-восстановительного батальона и после этого нанес серьезный урон преследовавшим его подразделениям специального назначения вермахта под командованием оберстлейтенанта Карла Рейнеке. Несоответствие в первоначальном наименовании подразделения (КГБ СССР вместо НКГБ СССР) можно объяснить неточностями перевода. По полученным нами данным это подразделение существует уже около двадцати лет.
К своему сожалению, должен отметить также и то, что, несмотря на предварительную подготовку, мы так и не смогли противостоять русским диверсантам на должном уровне. Погибли профессор Маурер и все руководство управления «С». Практически полностью уничтожена спецгруппа гауптмана Борга, а он сам погиб в бою. Наши надежды на специалистов, подготовленных управлением «С», не оправдались. Их применение в данных условиях оказалось неэффективным, и в ряде случаев они даже нападали на наших солдат.
Советник первого класса
Ганс Вернер.
Скрип колес я услышал под утро. Никак хозяин шалаша приехал? Ну, раз так… Я на локтях отполз в ближайшие кусты. Не забыл утащить туда и весь свой хабар, благо что его уже не так много и осталось. Интересно, сколько там будет народу? И что это будет за народ? Если это местные обитатели — одна песня, если полицаи — совсем хреново. Нет, положить-то я их сумею. А что дальше? Опять в шалаше залегать, ждать следующих гостей? Даже если я захвачу лошадь с повозкой, то куда поеду?
Скрип приближался. Я уже слышал негромкий разговор. Ага, значит, не один едет… Ну, давай, родной, покажись…
Телега, влекомая понурым конягой, выползла из-за поворота. И я опустил винтовку…
Негромко разговаривая между собой, на телеге сидели… две девчонки. Молоденькие, лет по пятнадцать. Головы повязаны платками, на плечах что-то среднее между телогрейкой и пиджаком. Как называется это одеяние? Лапсердак? Нет, это не у них… На ногах обыкновенные сапоги. Солдатские кирзачи? Ну… не совсем, но похоже. Блин, а моим-то уже скоро каюк…
Тем временем телега протиснулась между деревьев и подъехала к шалашу. Девчонки спрыгнули на землю. Та, что выглядела постарше, подвязала поводья лошади к кусту, и они обе принялись грузить сено. А ведь за один раз они все это не увезут… Значит ли это, что они приедут сюда еще раз? Не факт… Еще кто-то приедет? Тоже не факт. В шалаш они еще не залезали, а то увидели бы там мои следы. А зачем им туда залезать? Там, скорее всего, косари спали, а девчонкам-то он на фиг нужен?
Прошло полчаса, никто больше не появился. Ну что — рискнем? Я кашлянул.
Девчонки почти мгновенно оказались за телегой. О как, пуганые?
— Кто тут?
Это та, что постарше, выглянула из-за телеги. М-да, а в руке-то у нее… топор… Интересно тут гостей встречают… Однако надо что-то говорить, а то просто так убегут.
— Свои… — я постарался сделать голос как можно жалостливее. Ага, как же! Будто ржавым ножом по железной бочке проскрежетал.
— Свои все дома сидят!
— Значит, не все, — тут уже голос получше вышел.
— Что вам надо?
— Ходить я не могу… Мне бы из леса как-то к людям выйти…
— А кто вы такой?
— Солдат я… окруженец… к своим выйти хотел…
— А сюда как пришли, колы ходить не можэте?
Интересный у нее говор. Или от волнения так сбивается?
— Сюда дошел, переночевал, а вот встать уже и не смог.
— Ружье у вас есть?
— Есть…
— Бросьте! Вон, на траву! А то… знаем мы таких…
Интересно, откуда? Я тут такой не первый уже?
— Ради Бога… — выщелкнув из СВТ патроны, я высыпал их в карман. Размахнувшись, насколько хватило сил, бросил винтовку в указанном направлении. Недалеко, но все же девчонок успокоил. Спокойнее и мне стало, пусть у них винтовка, зато патроны у меня. А то, знаете ли, бывали прецеденты… Может, у них папа полицай или типа этого?
Ободренные этим моим жестом, девчонки вылезли из-за телеги. Подошли поближе, и младшая сноровисто подхватила с земли винтовку. Передернула затвор — умеет! И разочарованно вздохнула.
— Нету там патронов, девоньки. Нет их у меня… кончилось все…
Они подошли, и, рассмотрев меня получше, младшая ойкнула. Ну да, видок был еще тот… Грязный, заросший щетиной. Немытая морда. В общем — бомж военного времени.
— Вы снайпером были? — это младшая.
— Нет, куда мне. Подобрал я ее.
Старшая передала свой топор подруге и присела около меня на корточки.
— Что у вас с ногами?
— Не знаю, милая. Не ходят и все тут. Чувствую я их, даже чуть пошевелить могу, а вот уже согнуть ногу не получается.
— Болят?
— Нет, не болят.
— Давно вы здесь?
— Четвертый день лежу. Вон, в шалаше все время прятался. А вас услышал, так и уполз. Мало ли кто едет, вдруг это немцы?
— А что ж вы ели-то?!
— Ну, есть у меня еще немного еды. На пару дней еще хватило бы.
Отойдя в сторонку, девчонки стали о чем-то совещаться. Разговор у них был бурный, причем заводилой в нем выступала младшая. Во всяком случае, напор у нее был — будь здоров! Наконец, о чем-то договорившись, они умолкли и направились ко мне.
— Мы вас к дядьке Хрисанфу отвезем. Он посмотрит, что там с ногами, может, и сделает чего.
— А немцев там нету? А то они меня тоже… враз вылечат…
— Нет. Они вообще к нам заезжают редко. Деревня маленькая, нету у нас ничего для них интересного.
— Ну, к дядьке — так к дядьке. Хоть не в лесу лежать буду — и то хлеб!
Общими усилиями меня водрузили на телегу и засыпали сеном. В процессе погрузки мы и познакомились. Старшую девчонку звали Валентиной, а младшая назвалась Аней. После бурных обсуждений мою винтовку спрятали в кустах, и телега тронулась в путь.
Аня оказалась весьма любознательной девицей и всю дорогу донимала меня расспросами о положении дел на фронте. Что я ей мог сказать? Сослался на то, что был в лагере, и поведал ей некоторые подробности лагерного житья. Судя по тому, как ошарашенно она умолкла, рассказчик из меня вышел неплохой.
Под стук колес я даже задремал и проснулся только от шепота Валентины.
— Дядя Саша!
— А… Что?
— Мы в деревню въезжаем. Сейчас к дядьке Хрисанфу завернем, так что вы того… готовьтесь!
— Эх, милая, да меня сейчас как бревно ворочать можно, ничего от меня-то и не зависит. К чему ж готовиться-то?
