- Почему? - несмотря на то, что Викентьев прекрасно знал, на чем основывается уверенность Когана в победе СССР над агрессорами, ему явно хотелось еще раз это услышать.
- Да потому, что главное - это даже не подавляющее качество оружия, которое есть у державы, да и не в качестве дело, а то, что это оружие окажется в нужное время в нужном месте. А вот с этими вопросами мы той нашей стране обязательно поможем, - улыбнулся полковник, указав рукой на экран компьютера с планом "Барбаросса".
- И вот что еще, Юра, - сказал Коган, убрав улыбку с лица, - пора, наверное, передавать им информацию по ядерному проекту. Понимаю, что несколько рановато, но надо. По твердотельной электронике и реактивным двигателям - тоже. Пусть помаленьку начинают. Только надо обязательно предупредить Сталина, чтобы особо не усердствовали с этими проектами. А то поломают уже налаживающуюся нормально экономику нахрен.
****
Спокойный, всегда умеющий держать себя в руках, директор Службы Государственной Безопасности СССР был взбешен:
- Мальчишка! Сосунок! Мы только летом подписали с германцами договор и осенью брали с ними Польшу. А сейчас ты приходишь ко мне с этим, - Берия потряс моей докладной на его имя, - и утверждаешь, что Гитлер нападет на нас вместе с Англией и Францией, с которыми он находится в состоянии войны! Ты хоть понимаешь, что это невозможно?!
- Товарищ Маршал Советского Союза, я настаиваю на правильности выводов моих аналитиков. Более того, я уверен, что Даладье и Чемберлен уже заключили мир с Гитлером.
Еще бы, моя уверенность базировалась на ночном сеансе связи. Полковник Коган полностью подтвердил мои самые худшие опасения и даже перечислил основные пункты директивы Барбаросса. Хотя сомнений в выводах моих специалистов у меня и так не было.
- Да кто ты такой, чтобы... - Лаврентий Павлович неожиданно успокоился и сел.
Попал я, что называется, под горячую руку. В приемной я встретил вылетевших из кабинета министра взмыленных Королева с Кербером. Берия, как известно, курировал все производство военной техники в стране. А Сергей Павлович запускал в серию противокорабельные крылатые ракеты универсального базирования, сделанные инженерами Викентьева на основе известных П-15М "Термит". Точнее, они уже полгода стояли на потоке. Эти ракеты, запущенные с корабля, самолета или береговой пусковой установки, должны были лететь на семьдесят километров, пробивать любой бронированный борт у самой ватерлинии корабля противника и взрываться внутри. Лететь-то они летели на необходимую дальность. Вот только попадали в цель в пределах двадцати - двадцати пяти километров. Никак не удавалось наладить качество управляющей аппаратуры ракет. Подполковник Злобин, мой заместитель в КСК, только вчера вечером вернулся из Курска, куда летал по моему заданию разобраться именно с производством этих крылатых монстров. С собой он привез Королева и его главного специалиста по автопилотам ракет Кербера Леонида Львовича, чтобы здесь решить все вопросы по скопившихся проблем ракетостроителей. Я сегодня с утра был занят в управлении "Р" известными проблемами, а министр перехватил инженеров и, очевидно, поговорил с ними по-душам. Берия создавал нормальные условия для работы, но требовал полную отдачу. Вот я сейчас и нарвался на разогретого разговором с ракетчиками министра.
- Давай, Синельников, еще раз пройдем по всем пунктам твоей докладной. И, - маршал снял пенсне и стал тщательно протирать его платком, - и, прости меня Егор за крик.
Ого! Если сам Берия извиняется, то, похоже, немного уважает.
- Лаврентий Павлович, мы должны немедленно доложить это товарищу Сталину, - я показал рукой на докладную, - Скрывать от него такую информацию мы не имеем права.
- Вот проверим и поедем к Иосифу Виссарионовичу, - уже спокойный маршал посмотрел на меня и усмехнулся, - Какой ты, Синельников, быстрый. Сколько тебе лет? Двадцать шесть?
- Вы же сами неделю назад меня с днем рождения поздравляли, - делая вид, что обижен, говорю я ничего не забывающему министру.
- Ты, Егор, дурака не валяй, - уже серьезно сказал Берия, - понимаешь ведь, о чем я.
Чего уж тут непонятного. Из молодых, да ранних. А надо так! Мне там поставили задачу выдвинуться? Поставили. Вот мы, Воропаев и Синельников в одном лице, ее и выполняем. Тем более что это на пользу нашей Родине. И здесь, и там.
Уже по пути в Кремль, сидя на кожаных сиденьях министерского "Паккарда", я спросил, что решили с противокорабельными ракетами. Оказывается, был принят относительно удачный паллиатив: временно, до доведения качества автопилотов до нормы, уменьшить максимальную дальность пуска до двадцати пяти километров с одновременным увеличением мощности взрыва. Королев с Кербером гарантировали, что основной боезаряд будет пробивать бронированный борт, а вспомогательный вместе с неотработавшим ракетным горючим взорвется внутри корабля. Инструкция по применению уже поставленных в ВМФ крылатых ракет должна быть подготовлена и доведена до всех немедленно.
****
- Лаврентий, ты ему веришь? - Сталин раскурил трубку и требовательно посмотрел на собеседника своим чуть прищуренным взглядом.
- Знаешь, Иосиф Виссарионович, - Берия давно уже умел определять, когда с вождем можно, а иногда и нужно было говорить на "ты", - я лучше ему поверю, чем лживому Гитлеру. Вот в чем я точно не сомневаюсь, так это в преданности Синельникова нашему делу.
- Поручишься за него, Лаврентий? - вождь выпустил клуб сизоватого дыма.
- Смотря в чем, Коба, - улыбнулся министр, он уже понял, что разговор перешел на другой уровень, - свою жену я бы ему не доверил.
Оба рассмеялись.
- Да, молодой, - подтвердил Сталин, - но ты и сам Лаврентий по чужим женам ходок тот еще. А Синельников... Моя Светка, когда я у нее на городской квартире бываю, все о нем спрашивает: Когда дядя Егор придет? Влюбилась, что ли?
- А не рано ей? - спросил Берия, - В феврале только четырнадцать исполнится.
- Ты сам, когда по девкам бегать начал? Вот и предупреди его на счет Светланы, когда дела передавать будешь. Ей действительно еще рано на моих генералов заглядываться. Мне, сам понимаешь, не очень удобно говорить Синельникову об этом.
- Какие дела передавать? - удивился всемогущий министр. Беседа становилась серьезней.
- СГБ ему отдашь.
- Снимаешь меня?
- Нет, Лаврентий, просто поручаю более важное дело. Вот посмотри, - Сталин достал из папки несколько листков бумаги, - война на носу, а тут такие подарки. Все настолько серьезно и сложно, что больше мне это поручить некому.
