— Деньги у всех есть, — Красавчик тоже старался говорить тихо, но все равно получалось у него кое-как, поэтому Марго постоянно на него шикала.
— Тшшш, фермер! Тихо! А меж тем, ваша барышня опять молодцом. Каков пассаж про цирк! А? Брависсимо! Если бы я вдруг искала себе ученицу, то взяла бы ее, не раздумывая.
— Марго! Прекратите!
— А что «прекратите», Артур? Ваша русская мадмуазель растет прямо на глазах. Вчера она прибрала к рукам все ваши предметы, потом без спроса воспользовалась одним из них и весьма ловко выследила нас. К тому же, вовремя предупредила об облаве. Потом довела всех нас до вокзала. И, между прочим, не хныкала, не ныла и не собиралась ложиться и помирать, как некоторые. А теперь, вот, подобрала нам отменную легенду! А ведь молодец девчонка. Все верно — артисты и шлюхи всегда вне подозрений! Нет! Из вашей Даши определенно будет толк... — Марго потянулась, расправляя крепкие крестьянские плечи. Правда, если кто-нибудь из присутствующих удосужился бы присмотреться, понял бы, что держится она из последних сил. Что руки ее дрожат, а губы посинели. Но ни за что Маргарита Зелле не позволила бы кому-нибудь увидеть ее немощной и слабой, поэтому она продолжала дразниться, вынуждая присутствующих ее изо всех сил ненавидеть. Лучше уж ненависть, чем жалость — это Марго решила для себя давно. — Я бы ее обучила. Исключительно ради искусства. По крайней мере, если я отброшу коньки, будет, кому меня заменить!
— Заткнулась бы ты! Или я тебя прямо сейчас задушу! — Красавчик еле удержался, чтобы не вдарить со всей дури кулаком по широкому мужицкому лицу. Удержал его лишь умоляющий взгляд Ходули!
— Ах! Иногда мне кажется, что «я-тебя-задушу» — мое второе имя. Смотри-ка, Генри! А ведь последний раз тоже был поезд, и та же компания, и ты тоже был не слишком со мной вежлив! И вот ведь чудеса — сейчас тебе опять никак нельзя меня придушить, как бы ты этого ни хотел — будет лишь хуже. Считай, у нас с тобой сложилась традиция. А традиция — первый шаг к дружбе!
— Стерва.
— Перестаньте! Мы сейчас тут всех перебудим! Лучше скажите, Генри, как вы меня нашли? Как узнали где я? Да вы просто, друг мой, словно Марк Антоний, пришедший на подмогу Цезарю в Иллирии. Появились как нельзя вовремя. Или это случайность...
— Mon cher, сравнения у вас, однако... — Маргарита скорчила презрительную гримасу. — Случайность... Боюсь, что нет. И ставлю свои лучшие шелковые чулки на то, что...
— Да засунь ты их себе!!! — вообще-то Красавчик был джентльменом до мозга костей, и такого с женщинами себе никогда не позволял, но Маргарита Зелле выводила Красавчика из себя почище, чем чикагские копы. — Ходуля! Тут, в общем, такое дело... Я про Стиви! Малыш мой братишка Стиви... Малыш... Он оказался не Малыш вовсе, а масон, вроде тебя... И такое дело... В общем, я вроде как не просто Красавчик, хотя я конечно все тот же Красавчик... В общем, Ходуля, ты в этих делах сечешь и мне нужно тебя кое о чем спросить...
— Наш косноязычный дружочек хочет сказать, что чикагские дружки его крупно подставили! Вместо братишки подсунули ему своего человека. А Генри у нас такой чувствительный, такой нежный, что не заметил подмены. Не куксись, Генри! Я тоже не заметила, хотя мне это было сделать проще, чем тебе. О! Артур! Похоже, наш Генри уже в курсе, что он — ищейка с даром. Что ж — это неплохо! Сэкономим на объяснениях время! Но знает ли он, что ты тоже — ищейка с даром, Артур? И что вы с ним в этой охоте соперники? Вот в чем вопрос.
***
Марго думала. Думала быстро, лихорадочно, отчаянно. Она снова думала, как ей выжить... как добраться до Гусеницы. Янки появился ох как некстати — весь ее тщательно проработанный план из-за него полетел в тартарары.
Вся эта история с Гусеницей была сродни ночному душному кошмару. Когда ей срочной телеграммой сообщили, что мальчишка-янки сбежал, и что теперь через Генри Баркера Гусеницу ей, скорее всего, не добыть, она целую ночь выла, закусив скрученную в жгут простыню. В то, что Уинсли-старший сдержит обещание и скажет ей, где же находится вожделенный предмет, она не верила ни единой секунды. И что ей оставалось делать? Только разыскать Уинсли-младшего, обвести его вокруг пальца и использовать его знания и дар для собственных целей. Главное, заставить его поверить в ее искренность. И, черт побери! Она почти преуспела!!!
Нет. Марго не была наивной кокеткой и не рассчитывала во второй раз соблазнить майора, но прекрасно зная о его бесконечном, наивном благородстве надеялась на успешный обман. Надеялась, что раскроет англичанину глаза на то, что сделал и продолжает делать с ним его обожаемый дед, разумеется, чуть сгустив краски. Надеялась, что сумеет сыграть на обиде, и осторожно перетянуть Артура на свою сторону. А еще больше рассчитывала на удачный блеф! У Марго все еще оставалась чудесная возможность блефовать — ведь майор Уинсли понятия не имел, что никакого Малыша Стиви не существует. Немного фантазии, искреннее обещание отпустить несуществующего Малыша — и можно требовать у майора помощи с Гусеницей.
Теперь же из-за янки, все снова разваливалось на куски. Да и сама она разваливалась. Сердце у Марго то начинало биться в бешеном темпе, то проваливалось куда-то вниз, ее бросало то в жар, слезились глаза, а легкие болели так, что невозможно было дышать.
Маргарита незаметно для остальных нащупала у себя пульс. Раз, два, три... пауза... четыре пять... пауза.
***
— ...в общем, такие пироги, Ходуля. Чуешь? — Красавчик взъерошил свой пшеничный чуб. — Ну я пораскинул мозгами... И куда мне теперь, раз я эта... ищейка? Опять дурачка включать, мол, я — не я, ничего не знаю, куда делся братишка мой Стиви понятия не имею? Что? За бабки с масонами дальше нюхаться, чтоб они меня через год-другой пришили? Или, может, плюнуть на масонов и прямо к президенту Уилсону в Белый Дом топать — здравствуй, господин президент — я тут малюю чудные побрякушки, так вдруг оно тебе для чего-нибудь надо? Или куда мне теперь? А так — смешно работает эта штуковина у меня в башке. Знаешь, как тебя нашел? Сперва по известному адресочку направился — там копы местные шныряют. Значит дело — труба. Тогда взял я и накалякал угольком на бумажке Жужелицу — я ж помню — ты ее разыскивал. И тут же... опа! Девчонку твою с Жужелицей в руке накалякал. Красивая, кстати, девчонка! Потом гляжу... Рисованная девчоночка к стене дома жмется, на стене той табличка, на табличке непонятные буквы. Креветка (ты не смотри, что он маленький — умный он у меня) буквы прочитал, и на карте нашел куда идти. Идти всего ничего — два шага. Ну, мы с ним туда бегом — гляжу, Ходуля! И девчонка тут же. Хотел я сразу объявиться, но решил поглядеть, что к чему. Да и Креветка отговорил. Шли за вами по следам. Вы за кошкой, мы сзади. Вы в дом, мы ждать. И вдруг смотрю: выходит сперва мой Ходуля, а потом эта стерва! Узнал я гадину в секунду, хоть она опять свою Бабочку нацепила. И девчонка выскочила через минуту из подъезда. Ну, я за ней бегом. А глаза у нее разные! Дальше ты видел... И вот эта дрянь говорит, что ты тоже ищейка. Что? Вроде как мы с тобой против друг дружки? Это как же так, Ходуля? Что мне делать? А?
