стойке администратора меня ждал сюрприз — ответная телеграмма от Фараха: «Срочно возвращайся зпт, нужна твоя помощь».
Коротко, тревожно и не очень ясно.
Что там случилось — непонятно. Срочно приехать я не смогу, что бы там ни произошло, даже если Аиша замуж выскочила. Тут при всём желании не успеешь. Лететь с пересадками не комфортно и не очень быстро, где-нибудь могут возникнуть проблемы, да и денег у меня на это не осталось. Так что: будь, как будет! Хотя… Нет, всё же, придётся лететь, и я пошёл сдавать билеты на теплоход и покупать на самолёт.
Утром переоделся в гражданский костюм, заботливо уложив форму в сумку, и в таком виде взошёл на борт воздушного лайнера, что летел с пересадками в Аддис-Абебу. Аэропорт Пулково встретил меня многоголосицей многочисленных пассажиров и привычным дискомфортом раннего приезда и регистрации на рейс. Вещи мои особо не досматривали и диплом не обнаружили. Да и в Африке всё равно доказывать придётся, если кто спросит. Главное не диплом, а знания. Знания я получил, а диплом так, скорее, для подстраховки.
Но вот я уже и на борту самолёта, и об СССР пока можно забыть. Первое знакомство с ним состоялось, но отсутствие времени не позволило мне обрасти связями (половые не в счёт!). Да и из казармы не сильно-то новые знакомства заведёшь. Красивая стюардесса улыбнулась, объявив о необходимость пристегнуть ремни, и мы стали взлетать. Набрав высоту, самолёт стал потихоньку увеличивать скорость и направился в сторону Африки.
* * *
Гадкого негра уже и след простыл, когда Сима внезапно почувствовала в себе зарождение новой жизни, и побежала с этой новостью к Оксане, рассказать, что кроме, как с негром, она вроде ни с кем и не спала.
— Делай аборт, дура! — заявила ей Оксана, у меня тоже будет ребёнок, и чувствую, что от него же. Приедет со своего отпуска, предъявлю ему свой живот, пусть признаёт ребёнка своим. Он богатый, возьмёт меня в свою Африку. Буду бананы есть, да за павлинами присматривать.
— В Африке нет павлинов, — поправила подругу Сима, — они в Индии водятся.
— Ну и что? Тогда страусов. Всё подруга, иди, делай аборт.
Но Сима, хоть и была дурой, но делать аборт побоялась. Рассказав всё маме, она получила кучу отрицательных эмоций, но всё равно твёрдо решила рожать. А вдруг у Оксаны ничего не получится, и тогда уж она сможет захомутать этого странного негра. Но они так и не дождались своего ухажёра, он больше не вернулся в военное училище, чем немало огорчил обеих девушек.
Оксана родила раньше, и на свет появилась девочка с белой кожей и голубыми глазами, ничем не похожая на эфиопку.
«Вот же, Митька подлюка, опередил негра!» — негодовала Оксана и, выйдя из роддома, направилась предъявлять претензии к другому ухажёру.
Сима родила позже на две недели, и на свет появилась хорошенькая девочка с нежной кожей цвета какао с молоком и красивыми тёмно-карими глазами. Прижав к своей груди кудрявую головку смуглокожего ребёнка, Сима плакала, но не от горя, а от радости, что она родила на свет такое чудо. Крошка вырастет настоящей красавицей и когда-нибудь сможет найти своего отца, если это не сможет сделать сама мать. А назвать малютку решила — Азалия.
Путь до столицы Эфиопии оказался не простым. Приехав на центральный аэровокзал, что находился у метро Аэропорт, я прошёл регистрацию и таможню. Собственно, как такового досмотра в привычном для меня понимании не было. Как не было и рамок металлоискателей, никто не разувался и не раздевался, да и «зоной таможни» пару пограничников и тётку в форме можно назвать весьма условно.
— Предметы старины, оружие, семена полыни? — равнодушно спросили у меня, кинув понимающий взгляд на банки с икрой и водку.
— Нет, — ответил я на автомате, задумавшись: «А что не так с полынью? С каких пор её запретили к вывозу?», но задавать эти вопросы вслух не стал. Ещё начнут семена искать! С них станется!
Багаж забрали, и красно-белый Икарус с ветерком помчал меня в аэропорт Внуково, доставив прямо к трапу самолёта! Вот никак не ожидал я подобного сервиса за полтора рубля.
Полёт осуществлял новенький, ещё пахнущий краской Ту-154. На длительные рейсы эти самолёты не рассчитаны, поэтому летели с посадками на дозаправку в Симферополе и Каире. Самолёт не меняли, но во время дозаправки пассажиров, следующих до Эфиопии, везли в местный аэропорт и кормили в кафешках. Перерывы между рейсами составляли не более двух часов, поэтому в дороге в общей сложности я провёл около двенадцати часов.
Аэропорт в Аддис-Абебе не особо удивил. Негры из СССР, впрочем, как и не негры, мало интересовали сотрудников эфиопской таможни. Что с нас брать-то? Денег у меня осталось довольно прилично и, взяв такси, я поехал к Фараху.
После красивых старых зданий Ленинграда и Москвы трудно заново привыкать к убогим малоэтажным зданиям местных столиц, но человек я мало восприимчивый, поэтому освоился быстро. Честно говоря, я уже почти забыл Аишу, ведь и вспоминать-то, как оказалось, особо нечего. События, произошедшие со мной, её касались мало, а вот Фарах занимал в них много места. Тем не менее, я желал её увидеть и даже рассчитывал на кое-что.
Вскоре я добрался до своей квартиры, где временно жили Фарах с сестрой, и постучался. Однако мне никто не открыл. Аиши дома не оказалось, и за дверью царила тишина. Придётся идти в аптеку. Не торчать же мне весь день перед дверью? Ключей у меня с собой не имелось, поэтому я отправился к Фараху на работу.
До аптеки, в которой работал Фарах, идти оказалось недалеко, и вот уже минут через тридцать, слегка пнув закрытую дверь, я оказался в сердце фармацевтической промышленности Африки. Моей промышленности.
В небольшом помещении толпился народ, страждущий лекарств. На самом деле их имелось немного, просто стоявший за прилавком Фарах очень медленно отпускал товар. Встав чуть в стороне, я какое-то время наблюдал за тем, как он торгует. Но тот всецело отдался работе и не замечал меня, пока я сам не подошёл к стойке почти вплотную.
— Мамба! — вспыхнули радостью его глаза за стёклами очков.
— Бинго!
— Мамба, я так тебя заждался!
— Хорошо, тогда впусти меня к себе.
Проникнув за прилавок и бросив тут же вещи, я тоже подключился к работе, помогая другу торговать. Дело пошло намного быстрее
