пусть и выросли давно.
Помолчали. Мне было неловко что-то говорить в такой ситуации. Он сам заговорил через минуту.
— Если она будет стараться, дай ей шанс. Ради меня, — сложил он обе руки на груди и с мольбой уставился на меня.
И что я мог ответить? Конечно, согласился. Но с условием.
— Только, Загит Джиганович, если она опять выкинет какой-нибудь фортель, как с помадой на моей рубашке, то вы уже сами будете всё Галие объяснять и спасать нашу семью.
— Очень надеюсь, что это не понадобится. Но если, всё же, случится, то в последний раз. Обещаю. И Галие всё сам объясню. Не беспокойся, твоей семье ущерба не будет…
— Договорились, — кивнул я. — Оксана Евгеньевна хочет на ноябрьские приехать. Пусть приезжает. Для начала посмотрим, как этот визит пройдёт.
Ну, раз такое дело, то я теще шанс дам. Но без всякой наивности, не верю я, что такие люди, как она, на старости лет меняются к лучшему. Как только приедет, поговорю с ней обстоятельно один на один. Есть у меня дополнительный козырь, помимо угроз Загита, который должен сделать ее шелковой в нынешней ситуации. По моей задумке, с его помощью получится пронять ее как следует. Предъявлю его ей, и посмотрю на ее реакцию. Должно сработать.
Я начал разбирать привезенные бумаги. Они были сгруппированы по месяцам, а внутри месяца никак не сортировались, ни по датам, ни по автомобилям, ни по водителям. Видимо, существуют ведомости, куда с путёвок разносятся данные для расчёта зарплаты, так же как ведомости учёта топлива. Надо будет, кстати, узнать, на окладах у них водилы или на сделке. Сейчас уже поздно Ганину звонить, а завтра надо этот вопрос выяснить.
Загит тихонечко сидел на противоположном конце стола и с интересом наблюдал за мной. Когда я потянулся за стопкой четвертинок тетрадных листов, которые использовал для заметок, то обратил внимание, каким взглядом он смотрит на кучу документов передо мной и улыбнулся.
— Неужели ты что-то понимаешь во всех этих бумагах? — заметив мою улыбку, потрясённо спросил он.
— Это моя работа, — рассмеялся я.
Тут в кухню пришла Галия, налила себе чаю с молоком и села рядом с отцом, потому что я занял почти весь стол.
— Спят орлы? — спросил я.
— Спят, спят, — улыбнулась жена. — Забыла сказать, Маша Шадрина хочет с бабушкой приехать. Я их на пятницу пригласила.
— Хорошо, — кивнул я. — Это гости, которым тут всегда рады, — пояснил я для Загита, — они и вам понравятся, вот увидите.
Она ушла к детям и Загит засобирался на боковую.
— Я так понял, ты мне диван уступил? — спросил он. — Если хочешь, давай, я буду спать на раскладушке?
— Не надо, спасибо. Мне всё равно, где спать, — улыбнулся я. — Лишь бы голову до подушки донести.
— Ты во сколько вчера спать-то лёг?
— Сегодня лёг, а не вчера, — ответил я.
— И часто так?
— Ну, бывает.
— М-да… Ну, спокойной ночи. Не работай слишком много, а то тебя так надолго не хватит.
— Угу, — кивнул я, а сам подумал, что кто бы говорил. Два месяца сутками мужик в его-то возрасте по пожарам бегал, непонятно чем дышал, жизнью рисковал…
Но долго я, и правда, сидеть не стал. В час уже пошёл спать. Успел на каждую путёвку сделать записку с датой поездки, характеристиками машины, маршрутом, объёмом и весом груза.
Решил сильно не мудрствовать и не изобретать велосипед. Для начала куплю карту автодорог, разобью её на сектора и зоны вдоль основных магистралей, сгруппирую свои записки по этим направлениям и посмотрю, насколько эффективно используется транспорт.
* * *
Москва. МГУ.
Утром в четверг девочки в группе Быстровой удивлялись перемене, которая произошла с ней. Ещё вчера она глядела на всех исподлобья, как дикий зверёк, готовый покусать любого, кто подойдёт слишком близко, а сегодня она смотрит на всех со снисходительной улыбкой небожительницы.
— Вот же, стерва, — сказала одна из них. — Уже и на собрании пропесочили, а ей всё нипочём!
Девчонок это так заело, что они решили пойти к комсоргу факультета и нажаловаться на Быстрову за вчерашнюю потасовку.
Луппиан, услышав про драку, в которой Регина разбила нос Любочке Шершневой, пришла в ярость.
— Ну, это уже переходит все границы! Для чего мы ей строгий выговор объявляли? Где работа над ошибками? Где стремление исправиться? Я пойду к Самедову, и он ей задаст!
Однокурсницы уходили от комсорга в полном восторге. Сразу, как вышли, поздравили друг друга с тем, что уж теперь-то этой задаваке влетит по полной программе.
— Авось и отчислят эту стерву! — мстительно сказала Любочка.
Проводив комсомольцев, Луппиан набрала Самедова, но у него было занято. Главное, что на месте, обрадовалась она, а то комсорг МГУ очень уж часто и вовсе отсутствовал на работе по непонятным для Жанны основаниям. Жаль, не ее дело выяснять, где он шляется в рабочее время…
Луппиан пошла к Самедову. Постучав, обнаружила, что он уже договорил. Комсорг МГУ был в прекрасном настроении, тут же поманил ее к себе пальцем.
— Ну, с чем сегодня пришла, Луппиан? — спросил ее бодро, и как ни в чем не бывало, словно и не орал на нее вчера по телефону.
Жанна возмущенно сообщила о новом происшествии с Быстровой.
— Считаю, что надо ее выгонять из Комсомола. Выводов эта девушка не делает. Начала с вранья, а теперь носы подругам разбивает. Что дальше? Нож принесет и по горлу кого-то им чиркнет?
— Ну, бывает, — вдруг снисходительно улыбнулся Самедов, как будто она рассказала, что Быстрова слишком много сахару в чай кладет, а это вредно для здоровья, а не про драку сразу после строгого выговора, — что, ты не знаешь, как это у вас, у девчонок, случается? Сама же говоришь, что они её первые ударили по щеке. Что ей было делать? Думаю, надо спустить эту историю на тормозах. А то, если сейчас начнём разбираться, ещё непонятно, кто будет виноват.
Растерявшейся от такого неожиданного поворота Луппиан не оставалось ничего другого, как только кивнуть и уйти не солоно хлебавши.
А зашедшим на следующей перемене узнать, как будет реагировать комсомол девочкам из группы Быстровой она так и ответила, что вы же первые начали, так что, лучше, молчите, а то ещё и виноваты окажетесь.
Отпустив
