Да тебя раскатают, как блин на сковороде! Лучше давай договоримся и решим все полюбовно…
— Снять ремень, стянуть руки за спиной! — будничным тоном сказал я.
— Лейтенант!
— Не лейтенант, а Герой Советского Союза, кавалер ордена Ленина, медали «Золотая Звезда» и ордена «Красного Знамени». А еще у меня есть пистолет, подаренный лично Лаврентием Павловичем Берия. С дарственной гравировкой! А еще два свидетеля, которые, надеюсь. доживут до дачи показаний. Так кому, говорите, поверят в первую очередь: вам или мне?..
Иванов выслушал все это с ошарашенным лицом. После одной рукой стянул ремень, в мгновение ока превратившись из бравого капитана в обыкновенного преступника.
Потом посмотрел на меня и негромко сказал:
— Ну и сволочь ты, танкист…
Едва мы вышли из леса, как нас тут же заметили часовые. Меня узнали — я уже давно стал местной знаменитостью, и тут же доложили комроты и комбригу. Иванов шел тяжело, баюкая раненное плечо, а я двигался легкой упругой походкой, насвистывая веселый мотив.
Первым примчался Дуюн. Он остановился в трех шагах от нас и, грозно шевеля густыми усами, тихим голосом поинтересовался:
— Товарищ лейтенант, что происходит?
Ну, я и рассказал и про броневик, и про капитана Иванова. А потом закрутилось-завертелось. Быстрым шагом подошел заместитель командира бригады полковник Фомичев, тут же прибежал и наш смершевец — майор Веселый, а с ним несколько бойцов с винтовками. Пришлось мне докладывать обо всем повторно, а дальше пошло по возрастающей, и уже через час в бригаду прибыл генерал Родин.
— Не слишком ли часто мы стали видеться с тобой, лейтенант? — с усмешкой спросил он, когда я в очередной раз начал рассказывать свою историю.
— Товарищ генерал-лейтенант, — я смущенно опустил взгляд вниз, — поверьте, я не специально…
— Верю! Есть такие люди, которые за хлебом сходить не могут, чтобы не найти приключений на свой зад… ты как раз из подобной породы, Буров. Пока тебе везет, ты удачливый сукин сын, но учти, это не может длиться вечно…
До полного выяснения ситуации меня оставили ждать на пригорке, а чуть ниже вроде бы ненароком топтались на месте пара караульных.
Что же, и на том спасибо. Видно, доверяют! Или же именно пистолет Берии вновь сыграл свою глобальную роль. Его, кстати, в этот раз не отобрали.
Иванова же почти сразу куда-то увели.
По поводу собственной участи я совершенно не тревожился — отпустят, когда разберутся. Вот только в животе урчало — весь день ничего не ел, а ужин мне никто предлагать не собирался.
Ну, ничего, утро вечера мудренее. В ночь Родин вряд ли кого-то отправит в лес, а вот с рассветом стоит ждать новостей. Я подробно описал, как добраться до броневика, и не сомневался, что майор Веселый отыщет нужное место. Тем более что тело Зыкина все еще оставалось там.
Через полчаса пришел вестовой от майора и передал приказ ночевать в отдельной землянке.
Я пожал плечами, забрался в землянку, прислонился к стенке и уснул, как младенец, почти мгновенно. Сны мне не снились, а если и снились, я их не запомнил, но вот кушать хотелось даже во сне. И проснулся я именно от вкусных запахов, донесшихся до моего носа. Пахло жареной картошкой!
— Буров, выходите! — полог откинулся и внутрь заглянул один из караульных. — Товарищ майор требует. Без конвоя.
Я выбрался наружу, щурясь от яркого солнечного света. Погода с утра стояла отличная, на небе вновь ни облачка, было достаточно жарко, словно лето вернуло на время свои права.
— Дмитрий, — послышался знакомый голос Корякина, — поешь-ка сначала!
Он скромно стоял в сторонке, держа в руках котелок. Именно оттуда так дурманящее пахло, что запах проник даже сквозь полог землянки!
— Михалыч, ты чего тут дежуришь?
— Поесть тебе принес, а тут тебя как раз и отпустили. Удачно совпало!
Я набросился на угощение с такой скоростью, что глотал практически не прожевывая, настолько было вкусно. Вдобавок мне достался крупный кусок хлеба.
— Откуда богатство? — с полным ртом спросил я.
— Полуторки с припасами прибыли, а с ними две полевые кухни. Там повара, скажу я тебе, настоящие асы своего дела! Я у них выпросил немного картошки, да сковородку и пожарил на костерке.
Наевшись, я побежал к майору в палатку, а потом до полудня вновь и вновь отвечал на вопросы, писал рапорт и надеялся, что рано или поздно и это пройдет.
К счастью, броневик нашли и уже пригнали в расположение. Из ценностей ничего не пропало. Обнаружили и тело уголовника.
Потом меня все же отпустили, майор Веселый оказался человеком правильным, и никаких инсинуаций в мою сторону не предпринял. А я уж думал, что сейчас начнется допрос с пристрастием на тему, не запрятал ли я где-то в кустах пару золотых слитков. И ведь хрен докажешь, что ты не верблюд. А Иванов просто из вредности мог рассказать обо мне нечто подобное.
Но, к счастью, ничего такого не произошло, а если и были оговоры, то Веселый им не поверил.
— Служи, лейтенант! — напутствовал он меня, — и постарайся обойтись без ЧП.
Я и сам был бы рад этому. Влезать в очередную историю совершенно не входило в мои планы, но то ли, как сказал генерал Родин, человек я такой, то ли судьба специально раз за разом подбрасывала мне очередное испытание — ведь и жил я сразу за двоих человек: за себя и за Димку. А значит и проблем получал двойную порцию.
— Отпустили? — встретил меня Корякин. — Вот и славно! Надо тормозные ленты поменять! Подмогни-ка!
Леха и Иван, перемазанные в масле и чумазые, улыбнулись мне одновременно, словно негритянские близнецы.
Ленты заменили, но этим дело не кончилось. План ремонтных работ у Корякина оказался обширным, тем более что он сумел разжиться кое-какими запчастями у тех, кто уходил на доформирование. Наконец, мы получили нормальную рацию, которую как раз вчера, пока я охотился за золотом, смонтировали в танк техники из рембригады.
Так и провозились до вечера, зато успели многое. Петр Михайлович был доволен. Для нас с Лешей работа была привычной, да и Перепрыга служил в ремонтной части, так что дело спорилось.
Вечером к нашей машине один за другим начали подходили бойцы, интересовавшиеся подробностями поисков таинственного клада. История с «золотым» броневиком получила широкую огласку в бригаде. Золото всегда будоражило людские умы, и
