Оля быстро переоделась в Ростикины шмотки, он был чуть выше и крупнее нее, но с помощью английских булавок, она быстро укоротила брюки и рукава куртки, спрятала свои короткие волосы под его широким картузом и положив во внутренний карман куртки гвоздодер, выйдя через черный ход, дворами прошла на улицу, и копируя походку Ростика, направилась в сторону описанного им дома. Через десять минут выйдя на нужную улицу и сверяясь с номерами, зашла в большой арочный подъезд, ведущий в четырехугольный двор окруженный со всех сторон домами. Сразу определив нужное направление, обойдя по дуге детскую площадку и скамейки со старушками, Оля нырнула в подъезд и быстро спустилась к черному входу. Взглянув на него, она облегченно вздохнула, двери были закрыты так, как описал Ростик, в створки забили большие скобы, через которые был пропущен кусок железной цепи, соединенной в кольцо навесным замком.
Не трогая конструкцию, Оля вытащила гвоздодером одну из скоб, а затем затолкала руками на место. С виду ничего не поменялось, но теперь, если толкнуть цепь через неплотно закрытый проем в правильном направлении, скоба вылетит и дверь откроется. Если просто толкать дверь, то скоба будет держаться, цепь будет тянуть ее в сторону. Крайне довольная грамотно проведенной операцией, Оля поспешила к выходу. Вылетев из подъезда, она чуть не сбила с ног бдительную старушку, которая попыталась перекрыть дорогу.
– Вы к кому, гражданин?
– К Степанычу, гражданка, – на ходу буркнула себе под нос Оля, огибая бабулю по дуге и двигаясь в сторону выезда со двора.
– К кому, к кому? – Не унималась бдительная соседка.
– Да пошла ты в… к доктору, глухая тетеря! – Не прекращая целеустремленного движения, порекомендовала ей Оля.
– Хулиган! – Сделала окончательный вывод старушка и шустро нырнула в подъезд, искать причиненный ущерб.
В тринадцать сорок, обогнув по дуге знакомых старшего поколения, которые в свою очередь не горели желанием общаться с Ростиком, Оля нырнула через черный ход в подвал. В тринадцать пятьдесят с повесткой в руке шагала в сторону здания, адрес которого был указан в повестке, но которое в городе любой нашел бы и так. По дороге она в аптеке купила тюбик вазелина и упаковку аспирина, кто его знает, как там, в милиции, дело обернется. Предусмотрительность и дальний прогноз незаметно становились превалирующими чертами ее нового характера.
Предъявив повестку дежурному на входе, она стояла, ожидая пока следователь не придет за ней на проходную. Он пришел такой же хмурый и худой. Завел ее в кабинет и усадил на стул, привинченный к полу посреди комнаты.
– Рассказывай, – коротко обронил он, описывая круги вокруг нее. Оля старательно вращала головой вслед за ним.
– Я все вспомнила, товарищ милиционер! В воскресенье, 21 апреля, я была на свидании с Ростиком. Ну и он, впервые за все время что со мной водится, пообещал что женится на мне, как только мне шестнадцать стукнет. Видно от волнения у меня, когда домой возвращалась, в голове закрутилось, вот я и ударилась. Бытовая травма, товарищ милиционер, никого из посторонних рядом не было.
– Бытовая травма, говоришь. А откуда ты такие слова знаешь?
– Ростик сказал.
– Сегодня, Ростика своего, уже видала?
– Видала, товарищ милиционер, правда недолго, убежал куда-то, сказал дела у него. Велел после четырех часов его во дворе ждать.
– Какие у него дела?
– Он мне про свои дела никогда не рассказывает. Говорит, что я дура, всем все выболтаю.
– А что еще говорил?
– Говорил, если вы меня вжарить захотите, чтоб я не выдрючивалась, и внимательно рассмотрела какие у вас особые приметы на теле есть, потом ему рассказала. – Следователь буравил ее своими глазами, взгляд не обещал ничего хорошего.
– Совсем нюх потерял, сучонок. А скажи Стрельцова, это он сам придумал, или советовался с кем-то?
– Как я ему рассказала про повестку, так он сразу велел мне сделать, что я вам рассказала.
– Хорошо, Стрельцова, так и напишем, как ты тут пропела. – Следователь заскрипел карандашом. – А что, Стрельцова, ты совсем врать не умеешь?
– Нас в школе учат, что врать нехорошо, товарищ милиционер. Враньем полсвета пройдешь, а назад не вернешься. Комсомольцы никогда не врут!
– А ты разве комсомолка?
– Нет, не приняли меня. Но я стараюсь быть на них во всем похожей.
– Понятно. Расскажи еще что-нибудь, Стрельцова, пока я пишу, чтоб нам не скучно сидеть было.
– Отчим мне проходу не дает, лапает и пристает, хоть домой не появляйся.
– Так напиши заявление, мы его мигом приструним.
– Мать сказала, если я на него пожалуюсь, на порог не пустит. А еще я будущее знаю. Вот всем говорила, что с Нового года карточки отменят, никто мне не верил. А их отменили! Не все, правда, остальные осенью отменят. А еще в этом году шахтер, по фамилии Стаханов, трудовой подвиг сделает, и о нем вся страна узнает.
– Ты, вот что, Стрельцова, ты это лучше никому не говори, а то положат тебя в психушку, поняла?
– Нет, товарищ милиционер, не могу я. То, что я знаю, нужно нашей Родине. Я напишу и отправлю письмо товарищу Сталину. – По мере того как она говорила, лицо следователя потеряло свое флегматичное выражение, он смотрел на нее с удивлением, как будто увидел впервые.
– Все мне казалось, что ты хитрая сучка и просто дурочку из себя корчишь… Ладно, Стельцова, есть у меня приятель, малолетней шпаной занимается, попрошу его, может он тебе поможет. На, читай протокол, тут напишешь, с моих слов записано верно, дата и подпись.
После того как Оля с отмеченной повесткой вышла из кабинета, следователь задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Он ничего не понимал, и это раздражало до зубовного скрежета. Его совершенно не успокаивала мысль, что все связанное с ней, выеденного яйца не стоит, и у него есть масса более важных дел. С девкой было что-то не так. Чаще всего ему казалось, что она наглая стерва, которая это не особо скрывает, и косит под дурочку, иногда он был уверен, что у нее серьезные проблемы с головой. Но последняя ее фраза, даже не столько она, а как она была сказана, сказана без фальши, без патетики, по-взрослому, перечеркивала все остальное.
– Жаль девку. Пропадет ни за понюх табака. А девка вроде правильная, мог бы толк с нее быть.
Следователь записал в настольном перекидном календаре очередную строку, "позвонить Женьке насчет Стрельцовой", сложил протоколы в папку, и поставил в сейф. У него были другие дела, которые нужно было закрывать, к тому же Ванька сегодня выставлялся, у него на неделе день рождения был.
Оля выходя из здания взглянула на часы в фойе, они показывали начало четвертого. Время еще было. Барыга, в гражданской жизни директор продуктового магазина, имеющий оригинальное хобби – скупку краденого у братвы и реализацию оного через своих знакомых в других городах, в обычный день уходил с работы ровно в пять, а в субботу ровно в час. Пятница для планов Оли была более подходящим днем. В субботу слишком людно и слишком неопределенно. У людей возникают неожиданные планы, кто-то приходит в гости, кого-то ждут в гости, слишком много случайных факторов способных вмешаться в задуманное. В пятницу спокойнее. Впереди у всех, пусть короткий, но рабочий день, поэтому вероятность непредвиденных случайностей существенно меньше. Откладывать задуманное дальше, чем на день тоже не было возможности, вся стройная логическая схема накрывалась медным тазом.
