Война была Карфагеном проиграна — но не по вине Ганнибала. Более того, великий полководец сумел сберечь свою армию и перебросить ее в Африку для защиты родного города. Там он и был разбит, а точнее, попросту раздавлен превосходящими римскими силами.
Таким образом, не Ганнибал был лишен стратегического таланта, не Ганнибал не умел пользоваться плодами побед. Тит Ливий, выдумавший его разговор с Магарбалом, был не прав.
Карфаген войну проиграл, но Ганнибал со своей задачей полностью справился, поэтому он заслуженно считается величайшим полководцем.
А Спартак?
4. СПАРТАК — ОСВОБОДИТЕЛЬ РАБОВ?
Спартак ставил своей целью освобождение рабов.
Это мнение не мое, оно общепринято, зафиксировано в учебниках, популярной литературе, а также литературе художественной. Всерьез его никто еще не пытался оспаривать.
Итак, Спартак хотел освободить рабов… Так почему же не освободил? А не освободил он рабов, отвечают историки вкупе с писателями, потому что проиграл войну и сам погиб. Значит, считать Спартака великим полководцем все же не стоит, ибо поставленной цели он не добился. Логично?
Не будем, однако, спешить. Прежде всего подумаем, как можно освободить рабов? А освободить их можно так:
1. Выкупить у хозяев или уговорить хозяев отпустить рабов безвозмездно.
2. Помочь бежать и увести туда, где хозяева их не найдут.
3. Перебить всех хозяев.
4. Издать государственный акт об освобождении рабов и проконтролировать его исполнение.
Задумаемся.
Спартак рабов не выкупал и римских рабовладельцев не уговаривал — по крайней мере, об этом ничего не известно. Государственных актов на подобную тему не издавал потому, что не был государственным деятелем. А вот все остальные методы им применялись. Однако…
Однако в действительности все выглядит иначе. Вспомним.
Несколько десятков гладиаторов из школы Лентула Батиата бежали летом 74 года до Р.Х. Побег — уже свобода, однако свобода, скажем так, неполная. Беглецов ищут, их могут поймать и даже убить. Естественно, беглецы спрятались, затаились в лесах на склонах Везувия. Чего можно было ожидать? А ожидать стоило того, что беглые гладиаторы, опустошив кошельки неосторожных путников, потихоньку переберутся туда, где их никто ловить не станет. Лучше всего — за море, благо пиратских кораблей ходило у побережья достаточно. Уехали — стали свободными. Однако беглецы никуда не уехали, более того, их предводитель Спартак начал готовить большую войну против Рима. Между тем времени для того, чтобы скрыться и стать свободными, было более чем достаточно — беглецы просидели в чащобе у Везувия целый год.
Итак, тех, кто бежал вместе с ним, Спартак не собирался освобождать, он хотел сделать их ядром будущей повстанческой армии. Но, может быть, Спартак считал, что надо помочь освободиться куда большему числу невольников?
Через два года, летом 72 года до Р.Х., армия Спартака оказалась в Цизальпинской Галлии. В войске было несколько десятков тысяч человек, большая часть — беглые рабы. Оставалось одно — уйти из Италии. Конечно, рабов преследовали бы, ловили, но шансы на спасение возросли бы многократно. Достаточно вспомнить, что рядом находилась еще не завоеванная Римом Галлия, а ведь в войске Спартака, как считается, было много галлов! Армия Спартака повернула назад, шанс на освобождение был утерян.
Можно возразить: далеко не все восставшие стремились покинуть Италию. Что в этом случае должен был сделать мечтающий об освобождении рабов Спартак? Ясное дело — отдать боевой приказ, а если не послушают, доходчиво разъяснить, что вернуться в Италию — значит вернуться на верную смерть (как в действительности и случилось). Покинув же Италию, восставшие могут найти союзников (например, свободных галлов), взбунтовать лежащие рядом римские провинции, получить там подмогу, подучить и вымуштровать армию, а уж тогда можно и о возвращении подумать. И в любом случае Спартак ОБЯЗАН был отпустить из Италии тех, кто этого хотел, иначе все сочли бы его обманщиком и предателем. Действительно: хотел освободить, обещал — и на тебе!
Спартак никого никуда не отпустил. Возможно, кое-кто просто разбежался, но большая часть армии охотно повернула назад, и никто не обвинил вождя в обмане и предательстве.
Но, может быть, Спартак хотел освободить всех рабов Италии или даже в Римском государстве?
Может быть. Но в этом случае требовалось уничтожить Рим. Не город — державу, ежели не перебить всех рабовладельцев поголовно, то, по крайней мере, лишить их возможности быть таковыми. Мог ли Спартак ставить себе такую задачу?
Допустим (теоретически) — мог. Но тогда он должен был сделать следующий шаг — создать свое собственное ГОСУДАРСТВО, в котором отменено или ограничено рабство. Восставшие рабы обычно так и поступали:
1. Во время первого восстания рабов на Сицилии было основано Новосирийское царство, которое законодательно ограничило рабство.
2. Во время второго восстания на той же Сицилии рабы вновь основали свою державу.
3. Восставшие под руководством Аристоника в Пергаме, среди которых было много рабов, провозгласили Государство Солнца, где рабство было полностью отменено.
Все логично: мы уничтожаем одну державу (плохую), создаем другую (хорошую). Эта хорошая держава освобождает рабов и следит за тем, чтобы решение было выполнено.
Но Спартак даже не пытался создать что-то подобное, а ведь у него было целых два года, восставшие контролировали немалую часть Италии и…
И ничего! Спартак не объявляет себя царем (диктатором, консулом) и не издает указ об отмене рабства. Может, Спартак вообще чуждался власти? Вовсе нет. Римский историк Флор сообщает, что восставшие, желая придать себе вид настоящего войска, преподнесли Спартаку взятые в качестве трофея преторские знаки отличия и ликторские связки. Спартак отказался?
Флор:
"От этих знаков отличий Спартак не отказался, этот солдат из фракийских наемников, ставший из солдата дезертиром…"
Претор — высокая должность в Риме. Преторы — заместители консулов, перед каждым из них полагалось идти шести ликторам (перед консулом — двенадцати). Преторы — судьи, они могли также командовать легионом, а в исключительных случаях несколькими. Римлянин Флор не мог не возмутиться тем, что дезертир присвоил себе высокие военные знаки отличия.
Итак, Спартак не возражал стать претором, то есть присвоил себе функции административного и военного руководителя восставших. Но не руководителя государства! Между прочим, по римским законам претор имел право освобождать рабов. Претор Спартак такого указа не обнародовал — по крайней мере об этом ничего не известно.
