– Странный барин, – промолвил Егор и мелко перекрестился. Родичи молчаливо согласились с ним и, переглянувшись, дружно приказали бабам отмыть с щелоком все, чего касался русский немчин. А мало ли, от чужинцев всяка хворь может быть…
Обошлось – только старшая дочка Антипа, Маланья, некоторое время кашляла надрывно, а привычный липовый отвар и сушеная малина мало помогали. Но ничего, через неделю выздоровела, переборов хворобу.
С капралом было еще двое военных и запасная лошадь – видимо, для него. Поправив стремена под свой рост и проверив подпругу, попаданец привычно вскочил в седло.
«Расположение» оказалось временным военным лагерем для двадцати пяти человек, а капрал[3] был здесь старшим. Хм… а Игорь-то думал, что старшим должен быть сержант или там унтер… Столь же неловкий разговор и внимательные взгляды солдат. Кстати, забитыми или голодными они не выглядели и вели себя с большим достоинством. Даже откровенно неуклюжий молодняк гонялся беззлобно и «отеческих» ударов в «фанеру» не наблюдалось. Максимум – что-то вроде «голова куриная», после чего этот самый молодняк отчаянно краснел и бросался исправлять ошибки.
Лагерь этот сворачивался: как понял Игорь, военные выполнили свою задачу – очистить окрестности от неких «татей». С десяток пленных они везли на телегах, были это мужички откровенно уголовного вида, так что парень понял, что «тати» – это попросту разбойники. Кого удалось захватить живым, тех ждал суд и каторга. Хм…
– Именно каторга, а не виселица какая? – осторожно осведомился попаданец.
– Матушка Елизавета никого не казнит, – назидательно поднял грязноватый палец молодой солдатик с жидкими по молодости белесыми усиками, приставленный к нему то ли для таких вот вопросов, то ли для охраны.
– Если сопротивляются – тогда да, порубить да подвесить, чтоб все видели – дороги охраняются.
Русин покивал задумчиво и снова насел на солдатика с вопросами, а их было много… Постепенно раскрывались местные реалии – необычные, мягко говоря. Для примера – люди, идущие в армию не по «призыву», пользовались нешуточными привилегиями. Их не могли бить, наказывать физически иначе как по приговору полкового суда и только за очень большие проступки; проще было продвижение по службе; можно было не уволиться, но перейти на службу гражданскую лет этак через десять-пятнадцать. Ну и другие поблажки.
Игорь всерьез задумался о поступлении на службу, и, честно говоря, особых альтернатив-то и не было… А куда еще? Ремесел он не знал и хотя хорошо рисовал, но исключительно графику, да и то пробелов хватало. Музыка? Неплохой гитарист и флейтист – именно неплохой, не более. Ну и понятно, что инструменты нужно еще и раздобыть, после чего раздобыть какие-то документы… Идти в землепашцы? Нет, спасибо – потомственный горожанин, он не горел желанием ковыряться в земле, да и статус…
Варианты откровенно авантюрные – ну там в наперстки всех обыгрывать, МММ устроить или поспешить к императрице и вельможам с россказнями о будущем – отмел как идиотские. Даже если поверят – истории-то он толком не знает…
Ну и самое главное – он сильно выделялся. Речь, движения, поведение, даже мимика – ВСЕ было другим, другим настолько, что затеряться не получилось бы в принципе. Возможно, через несколько лет дела будут обстоять иначе и он сильно пожалеет о своем решении, зная о других, более интересных вариантах… Но это будет потом, а сейчас ему нужно выжить – человеку, который СИЛЬНО отличается, который не имеет документов и внятной «легенды», который…
– А можно ли поступить на службу в ваш полк? – спросил попаданец, подъехав к капралу.
Поступить на службу оказалось возможно, но пока только в теории – такие вопросы решал не капрал, а исключительно офицеры. Так что до самого вечера приставленный к Игорю молоденький (а сам-то!) улан просвещал его о всяком разном. Парень слушал внимательно, и в голове его все больше зрело убеждение, что поступает он правильно.
Кто он? Игорь, адреналиновый «наркоман». Что он умеет делать по-настоящему хорошо? Бегать-прыгать, драться, махать всевозможными железяками. Компьютерный же дизайн в этом времени явно не котируется…
С шести лет – занятия дзюдо и фехтованием, к тринадцати годам тренер по дзюдо ушел на пенсию, а с новым отношения не сложились настолько, что и сам вид спорта резко опротивел. Фехтование – ну тут все бы хорошо, нравилось. Но вот беда, получалось не слишком хорошо. Второй взрослый – это маловато… Маловато-маловато! Фехтование – такой вид спорта, что и мастера в этом возрасте бывают. Так что постепенно его «ушли». Нет – не выгоняли, но друзья ездили на соревнования, его перестали брать; тренер стал реже подходить… Игорь оказался далеко не бесталанным – великолепная техника, тактика, но… Не хватало реакции. Для других видов спорта реакция была очень недурная, но вот конкретно здесь – не хватало.
Перешел на рукопашку, а затем занялся еще и спортивными танцами – просто компания хорошая попалась. Пошли результаты, а после полового созревания и реакция «проснулась». Мог бы вернуться, но уже «перегорел», да и компании в новых секциях подобрались получше – дружные, веселые.
Да и как-то так получилось, что здесь его таланты раскрылись – стал мастером по спортивным танцам, КМСом по рукопашке – и это если учесть, что фанатиком тренировок парень не был и немалую часть времени посвящал другим увлечениям.
Шпагу бросить окончательно не удалось – новый отчим в прошлом был в сборной университета по пятиборью. Достижение, прямо скажем, не самое большое, но он им жутко гордился. Если учесть, что испанец был далеко не бедным человеком и ему (точнее – его семье) принадлежало небольшое поместье и старинный особнячок с кучей колюще-режущего хлама с многовековой историей, да и бывшие сокомандники нередко навещали его… В общем, не успел мальчишка опомниться после развода и новой свадьбы матери, как на летних каникулах в Испании начал звенеть железом с отчимом. Причем порой этим железом были не спортивные рапиры, шпаги и сабли, а те самые раритеты.
Особого восторга от фехтовальных тренировок мальчик поначалу не испытывал – тяжело было вспоминать недавнее прошлое и отчуждение друзей и тренера. Однако отчим оказался настолько симпатичным человеком, что обижать его не хотелось. Так что время от времени скрещивал с ним клинки, а затем и не только с ним, но и с его университетскими друзьями.
Университетские друзья также оказались из состоятельных семей, и как-то так получилось, что именно шпага стала пропуском в их мир. Незаметно для себя Игорь научился ездить верхом и разбираться в лошадях, парусному спорту (весьма умеренно, впрочем), гольфу, теннису, этикету… А главное – научился держаться.
