Ознакомительная версия.
Шаг Лаврентия становился все быстрее, он бегал и прыгал вокруг костра, а глаза его закатились, будто устремленные в черное ночное небо. Движения тела стали расслабленными и в то же время быстрыми, как у птицы, машущей крыльями.
Сидевший рядом Степан подумал, что Лаврентий уже как бы заснул – не видит ничего вокруг себя, не слышит и не реагирует на окружающее. Его друг погрузился в иной, внутренний мир, как бывает во сне.
– Не пора ли его разбудить? – подумал Степан. – Ведь он просил не особенно медлить с этим…
Но это был еще не сон. В какой-то момент колдун бросил в огонь зажатые в кулаке травы, от чего пламя вдруг загорелось ярче – взметнулись разноцветные языки кверху, послышалось шипение. Травы горели шумно, с потрескиванием, а самое главное – огонь был разного цвета, он переливался всеми цветами радуги.
Резко остановившийся Лаврентий склонился к огню и замер, всматриваясь в огненные всполохи. Иногда он потряхивал головой, чтобы вызвать звяканье бубенцов на шапке. Лицо его было напряженным, а на лоб из-под шапки катились крупные капли пота…
– Возьми, – вдруг хрипло сказал он Степану, – возьми в руки!
Он явно указывал глазами на светло-желтый камешек, лежавший на раскаленной добела металлической сковородке. Как же взять его в руки? Камешек хоть и небольшой, но обожжет все руки, да и не удержать будет от боли…
– Бери! – настойчиво и нетерпеливо велел Лаврентий. Сейчас он был старшим, и его приказаний следовало слушаться.
Степан привстал и, наклонившись над огнем, схватил камешек. Он уже приготовился к жгучей боли, но тут произошло чудо – камень был совершенно холодным. Даже ледяным, если быть точным.
Сначала Степан не поверил такому. Подумал, что просто сразу не ощущает боли от ожога. Так бывает, когда боль внезапна и очень сильна.
Но нет, камень и впрямь не нагрелся на раскаленной сковородке. Небывалое дело!
Но стоило Степану подумать об этом, как внезапно он почувствовал дурноту. Наклонившись над огнем, он вдохнул дым от сгоравших волшебных трав, брошенных туда Лаврентием. Вот тебе раз, а ведь Степан никогда и не предполагал, что его младший друг – действительно настоящий колдун…
Впрочем, додумать эту мысль до конца Степан не успел, потому что потерял сознание.
Это было странное забытье. Сон и бодрствование одновременно. Степану снился сон, но он понимал, что видения эти – результат травного дурмана, и что сам он лежит на земле возле горящего костерка на окраине леса.
Снилось море, и в этом не было бы ничего необычного. Отчего же помору не видеть во сне море? Но оно выглядело совсем не так, как море, по которому ходил на своем коче Степан. Оно было иного цвета: насыщенно-синего, и вода искрилась на ярком солнце. На море был корабль, и Степан стоял на его палубе. Однако корабль был не кочем – а куда больше размерами, да и устроен несколько иначе. Никогда прежде Степану не приходилось видеть таких судов. Конечно, он слышал о том, что далеко-далеко в южных морях ходят большие корабли, непохожие на поморские кочи. Может быть, это один из таких диковинных кораблей?
И снился остров – небольшой, покрытый камнями и иссушенной на солнце травой. Девушка в белых одеждах сидела на камне под раскидистым деревом, опустившим свои ветви книзу. Кругом была тишина, и царил покой, настолько полный и невероятный, что душа Степана пришла в умиротворение. Этот остров был обещанием счастья – несбыточного, но абсолютного…
Когда он очнулся и поднялся с земли, спрашивая себя, что за видение пришло ему на ум, Лаврентий лежал рядом. Колдун открыл глаза одновременно со Степаном и тоже сел. Лицо его было тревожным и сосредоточенным.
– Ты видел будущее? – спросил он. – Тебе открылось, что ждет нас впереди?
– Видел, – кивнул Степан. – Это было так странно. Не знал, что ты владеешь колдовским искусством. Я действительно видел будущее.
– Ужасно, правда? – покачал головой Лаврентий. – Ты уверен, что нам следует так рисковать?
Он выглядел страшно огорченным и подавленным.
– Может быть, лучше остаться здесь, в родных местах? – добавил он. – Пусть у нас ничего не осталось, хоть не случится того, что я видел.
Они видели разные сны. Если Степану явился красивый корабль на море, а затем девушка необычайной красоты на острове под раскидистым деревом, то Лаврентия посетило совсем иное видение.
– Я сидел в каком-то темном и грязном закутке, а на шее у меня было железное кольцо с цепью, – сказал Лаврентий. – Наверное, это была тюрьма. А потом я оказался в подземелье, где горели факелы и вокруг были демоны.
– Демоны? – переспросил Степан.
– Ну да, демоны. Много фигур, и все в черных балахонах и с капюшонами. Сначала я решил, что это монахи-чернецы, но у монахов совсем не такие балахоны, и капюшонов они не носят. Нет, это было царство демонов…
Когда потрясенный Степан рассказал о своем видении, Лаврентий совсем опечалился.
– Это значит, что у нас с тобой разное будущее, – сказал он.
– Тебе – корабль и остров с девушкой, а мне – цепь на шею и царство демонов. Нет уж, наверное, мне лучше остаться здесь. Наймусь к кому-нибудь работником и проживу.
– А ты держись поближе ко мне, – заявил Степан. – Давай не допустим, чтоб нас разлучили, и тогда мое будущее станет нашим общим. Ты же ничего не имеешь против кораблей, островов и красивых девушек? Может быть, под тем деревом на острове сидят две девушки? Просто я увидел одну, а другая куда-то отошла?
– Если будем все время держаться вместе, – усмехнулся Лаврентий, – то неизвестно, что будет. Мое будущее может стать твоим, и мы вместе окажемся в цепях в царстве демонов.
Тем не менее спустя день друзья двинулись в путь. Оставаться на выжженном месте, где ни кола ни двора, смысла не имело. Да и пропал бы Лаврентий в одиночку без своего старшего друга – в этом Степан был совершенно убежден…
* * *
– Хотели в Нарву попасть, – испуганно и злобно сказал один из шагавших рядом стрельцов.
– Вот теперь и попадем. Да только не победителями, как собирались, а пленниками.
Но вышло по-иному. Сопровождаемые солдатами, пленники прошли под высокими стенами Нарвской крепости, между бастионами и берегом реки. Нарва осталась позади, а пленников гнали все дальше и дальше.
Их даже не связали, только обезоружили. Но что могли сделать десять измученных безоружных людей, из которых трое были ранены, против десятка шведских кавалеристов, окруживших их со всех сторон.
Несколько раз Степан с Лаврентием глядели на реку, вдоль которой их гнали. Оказавшись в воде, они могли бы рассчитывать на спасение. Но пока еще добежишь до волн Наровы…
Сотника Василия пришлось тащить на себе, попарно, сменяясь на ходу. Ясно было, что рана у него не слишком серьезная, но голова у парня кружилась от потери крови и идти самостоятельно он не мог.
Ознакомительная версия.
