Приятно когда тебя хвалят! Внутренне улыбнувшись, я представил, как обучаю Макарова тактике морского боя и превентивно бью морду Небогатову.
— Не знаю насколько я смогу быть полезен в этом вопросе. Тут вот в чём дело… Просто необходимо понимать, что флот — это квинтэссенция научного, технологического и промышленного развития страны. Грубо говоря, какую страну мы имеем, такой флот у нас и будет. Россия на рубеже веков не отличалась сильным промышленным потенциалом.
— За промышленность и науку отвечает как раз Димка, — прервал меня Альбертыч. — Думаю, проблем с этой стороны у тебя не будет.
— Ну что же, уже проще. Кстати, в какой год и в кого я должен буду попасть?
— 1887. Ну а в кого, ты сам выбирай. Персоналии тебе лучше знакомы. Хотя, могу рекомендовать не мелочиться и брать в разработку кандидатуру морского главнокомандующего, великого князя Алексея Александровича.
Я вытянул сигарету из пачки, прикурил и задумался. В словах Альбертыча был свой резон. Путь по карьерной лестнице долог, и, как правило, адмиральские «орлы» украшают погоны людей далеко не молодых. Надо будет посмотреть, сколько лет тогда было тому же Макарову.
— В 1887 год? Любопытно. Только знаете, лучше уж в 1881. Собственно, Алексей Александрович назначен главным начальником кораблей и флота именно тогда. Чисто практически больше шансов влезть в кораблестроительную программу и модернизировать флот эволюционным путём, а не с шумом, грохотом и революционным порывом устраивать экстренное потрошение бюджета на неотложные нужды.
— Нет, Серёга, в 81-й не получится, — Альбертыч покачал головой. — Планида, тьфу, бифуркация не позволяет.
— Ты ещё скажи, ешкин дрын, что тебе надо дать лет двадцать, чтобы личный состав воспитать и адмиралов вырастить! — добавил Илья Петрович.
— А без этого никак! «Железо» — половина флота! Личный состав — основа основ! — постепенно заводясь и, чувствуя копчиком, что именно этого старики и добиваются, сказал я. Сделав над собой могучее внутренне усилие, я постарался успокоиться и продолжил уже не столь запальчиво. — Придётся работать и над тем и над другим. Но я хочу заметить, что сколько матросиков не дрючь и какой самый современный броненосец им не дай, если командование использует корабль не по назначению, а в пожарном порядке затыкает свежеобразовавшиеся дыры, то ничего хорошего из этого не выходит. Сплошной героизм и самоутопление, там, где тонуть должны враги. Опыт, к счастью не личный, подсказывает, что можно долго пытаться сломать берёзу половым членом, но каким бы толстым и крепким он вам не казался, ничего хорошего, кроме заноз вы не добьётесь. Лучше взять топор или пилу — с инструментом надёжней и практичней. В нашем случае, флот является тем самым инструментом, который мы будем заботливо отстраивать, готовить и затачивать к конкретно намеченным датам. Слава богу, до русско-японской время ещё есть…
Я подскочил в постели как ошпаренный.
М-мать моя родина, отец Северный флот!!! Меня согнуло дугой от боли в животе. Так, потихоньку, полегоньку свесил ноги вниз. Продышался. Ф-фуф, чуть на койку не стравил. Что же это такое получается?
Всё именно так как говорил Альбертыч, я нахожусь в теле великого князя Алексея Александровича Романова, последнего в нашей истории генерала-адмирала российского флота! Волна адреналина, прокатившаяся по телу, медленно сходила. Ну и наверчу я здесь дел, в век не разгребёте, «будущане»!
Эх, дурень я стоеросовый. Дитё малое и неразумное. Ввязался, как карасина зелёная, Бог знает во что. Хотя, на что жаловаться. Что хотел, то и получил. Назвался груздём — полезай в короб. Меньше надо было выпендриваться и языком болтать.
Всё! Отставить самобичевание! Теперь я снова в строю. На этот раз лично от меня зависит очень многое. И «железо» и экипажи. И их жизнь, и их появление на свет. История в том варианте, что был у нас, повториться не должна.
Ох, «железо», ты моё «железо», кубрики в гарнизонных гостиницах, погодные «варианты» да любимый личный состав! Кабы вы знали, как по вам можно соскучиться, когда, уволившись со службы, после того как пройдёт первый запал, убедившись в глупости и неорганизованности цивильного существования, понимаешь, что обратно не повернуть.
Жить на гражданке, не в отпуск слетать. Тут другое требуется, совсем другая приспособленность и умение. Правильно говорили во времена массовых сокращений по оргштатным мероприятиям, увольняйся пока молодой, не тяни. А я тянул, не верил, хоть выходов почти не было. Кто-то служить-то должен. Кто если не я? Платовы служили на флоте всегда, менять этой традиции добровольно не желал совершенно. Вот и тянул. Тянул иногда на чистом упрямстве. О некоторых годах даже вспоминать не хочется.
В одном проще было, пока молодой был, жениться не успел. Многие хорошие грамотные ребята из-за этого ушли. Их можно понять, когда по полгода только на пайкé живёшь, а детям хочется яблок и мандаринов. Тех, что под Новый год в военторг завезли самолётом, только о том, что даже финчасть, точно также как ты, денежного довольствия давно не видела, этот чёртов военторг предупредить забыли. Вот и получается, что смотришься ты даже перед собственным ребёнком — сидящим на голом вассере. Не выдержавшим и уволившимся в те годы только бог судья. Сам не знаю, что делал бы, будь у самого за спиной жена и ребёнок.
Вышло так, как вышло. Служил. Встречал осень, провожал зиму, организовывал сбор «подснежников». Отец корил, конечно, за характер: после окончания училища, имея выбор по распределению, выбрал СФ, а не ЧФ, где отец уже был начальником управления. Не хотел быть сынком под папой. Насколько вышло… не знаю. Карьеры по «командам» не делал, да и не сложилось при мне рядом черноморской команды. Отец достаточно быстро уволился, а его бывшим сослуживцам и друзьям существование Платова-младшего, в нашем быстро обновляющемся обществе, было не интересно. Просить же за себя я не привык.
Незаметно для себя всерьёз увлёкся историей флота. Просто как-то раз в 91 или в 92 молодой и борзый матрос-«карась» на занятиях по истории флота (их ввели вместо политподготовки), задал вопрос о «наиболее выдающихся» сражениях Северного Флота во время Великой Отечественной. Мой рассказ о действиях подводников и проводке конвоев пацана не убедил. Что поделаешь, Мидуэй и утопление «Бисмарка» были на других ТВД. Молодёжи нужна яркость и масштаб, а то, что у нас здесь также гибли люди, и каждый их день, каждый выход был подвигом, молодых уже ни в чём не убеждает.
На следующее занятие я подготовился серьёзней, тетрадку с рекомендованным планом занятий отложил в сторону, и ребята, призванные со всей ужавшейся нашей страны, слушали мой рассказ, если не открыв рот, так как минимум не засыпая. Не знаю, понял ли тот «карасина» что-нибудь или нет, но для себя я многое уяснил. Так и повелось, понемногу всё ширше и глубжее. История — благодарный материал, документов, мемуаров и точек зрения много не бывает.
