А судьба «Дерфлингера» и «Гинденбурга» оказалась своеобразной. Оба ветерана, носившие на своих корпусах шрамы от когтей «великолепных кошек» вице-адмирала Битти, не пошли на слом – наоборот, они прошли капитальную модернизацию, стоимость которой была соизмерима со строительством двух новых кораблей такого же водоизмещения. В ходе этой модернизации, продолжавшейся с перерывами несколько лет, на обоих крейсерах была полностью заменена паросиловая установка – новые котлы работали на жидком топливе, а новые турбины – на паре высоких параметров. Такое странное, на первый взгляд, решение Адмиральштаба и лично гросс-адмирала Шеера, сменившего фон Тирпица, было вызвано не только невозможностью строительства «лишних» кораблей (в рамках суммарного тоннажа, разрешённого вашингтонским договором). Скорость модернизированных крейсеров выросла до тридцати узлов, заметно улучшилась мореходность, и главное – вдвое возросла дальность плавания. Оба линейных крейсера превратились в мощные океанские рейдеры, для которых встреча с тяжёлыми крейсерами англичан с их восьмидюймовками не представляла особой опасности – именно это и было основной целью модернизации знаменитых Große Kreuzere. А ларчик открывался просто.
В ноябре 1916 года, после победы в сражении в Северном море, когда Хоххзеефлотте пусть ненадолго, но обрёл наконец вожделённое господство на море, германские адмиралы с некоторым удивлением обнаружили, что в полной мере реализовать это господство они не могут – нечем. Да, дредноуты кайзера вымели Гранд Флит из Северного моря, английская блокада была прорвана, в порты Германии косяками пошли нейтральные (в первую очередь, понятное дело, американские) торговые суда. Но блокировать побережье Англии немцы не смогли: линкоры для этого не годились, а лёгких крейсеров у них было слишком мало. Флот Открытого моря на самом деле не был таковым: он был построен для решительного боя с Гранд Флитом и овладения Северным морем, но не более того. Вот тогда-то и появилась в умах немецких адмиралов мысль о необходимости создания сильного крейсерского флота. И флот этот должен был быть дальним: очень скоро стало ясно, что в будущей войне придётся иметь дело не только с Британией, но и с Америкой, до берегов которой надо ещё доплыть.
Построить крейсерский флот, превосходящий по численности английский, Германия не могла: творцы Вашингтонского договора предусмотрительно ограничили ей разрешённый суммарный тоннаж крейсеров двумя третями британского. Требовалось найти нестандартное решение, и оно было найдено.
Первоначально в недрах Адмиральштаба вынашивался проект мощного океанского рейдера, способного выйти победителем из боя с любым английским крейсером и в то же время уйти от любого британского линкора. Этой концепции придерживался Шеер, однако победила точка зрении Хиппера. «Причина гибели эскадры фон Шпее при Фольклендах, – говорил командующий линейными крейсерами, – не подавляющее огневое превосходство англичан, а недостаточная скорость хода наших броненосных крейсеров. Океанский корсар-рейдер должен придерживаться тактики «кусай и беги» – даже незначительные повреждения, полученные в бою, пусть даже этот бой закончился уничтожением неприятельского военного корабля, крайне нежелательны для крейсера, оперирующего за многие тысячи миль от своих баз, и поэтому боя следует всячески избегать». Так появился на свет проект «корсарского» крейсера, который и был принят кайзером.
Германский крейсер-рейдер типа «корсар»
Первый корабль нового типа вопреки традиции называть лёгкие крейсера именами городов был назван «Клаус Штёртебекер» – имя легендарного средневекового пирата и выпивохи[4], попортившего немало крови ганзейским купцам, очень точно характеризовало целевое назначение нового крейсера.
При водоизмещении почти девять тысяч тонн крейсер был вооружён девятью 150-мм орудиями в трёх башнях (одна на носу и две на корме, чтобы отстреливаться от погони) и пятью спаренными 88-мм зенитками. Этой артиллерии было достаточно для нейтрализации эскортных кораблей класса «шлюп-корвет-эсминец» (броня «Клауса» обеспечивала защиту от шестидюймовых снарядов) и для потопления торговых судов, что и являлось основной задачей «пирата». При встрече же с «кентами» рейдер должны был спасаться бегством, не вступая в бой, а в пиковой ситуации полагаться на торпеды – потопление «Ройял Соверена» произвело неизгладимое впечатление на германское командование, осведомленное к тому же о японских достижениях в области торпедного оружия. На «Клаусе Штёртебекере» имелись четыре трёхтрубных 600-мм торпедных аппарата, которые были очень грозным оружием – дальность хода новейших торпед была соизмеримой с дистанциями артиллерийского боя, а стрельбовые автоматы существенно повышали вероятность поражения цели.
Но главной изюминкой нового крейсера стала его силовая установка. Германия долго лидировала в области дизелестроения – в качестве главных двигателей для «Штёртебекера» были выбраны дизеля, обеспечившие крейсеру огромную – до восемнадцати тысяч миль – дальность плавания и скорость хода в двадцать пять узлов, что было вполне достаточно для перехвата любого конвоя. На дизелях уже ставили турбонаддув, и отсюда оставался всего один шаг до использования газовых турбин для привода гребных валов. Силовая установка «корсара» была комбинированной: турбины и дизеля работали на валы через редукторы, и в случае необходимости крейсер мог дать форсажный ход до сорока узлов – газовые турбины вращали винты, а дизеля работали в режиме свободнопоршневых генераторов газа, подавая на турбины дополнительный объём рабочего тела. Длительная работа турбин приводила к резкому возрастанию расхода топлива, но они же были спасительными, когда требовалось быстро оторваться от погони.
Вслед за «Клаусом Штёртебекером» было построена целая серия из двенадцати таких крейсеров, названная «эскадрой павших героев» – рейдерам присваивали имена германских морских офицеров, погибших во время войны. Концепция использования этих кораблей на океанских коммуникациях вероятных противников выглядела заманчиво, а как оно выйдет на деле – ответ на этот вопрос могла дать только война. И, похоже, ответа этого ждать оставалось уже недолго: в конце тридцатых годов приближение новой мировой войны, которая была нужна всем (в том числе и «миролюбивым» США) ощущалось всеми более-менее здравомыслящими людьми, способными сложить два и два.
Германский флот в период между войнами
