Ознакомительная версия.
Как было отмечено выше, агентурная, а в особенности агитационно-пропагандистская деятельность в ЮЗВ крайне затруднена, если сравнивать с положением в СВВ, Харбине и др. районах. Видимость порядка, высокая зажиточность и другие факторы производят деморализующее воздействие не только на местное население, но даже и на некоторых сотрудников. К сожалению, имели место случаи поверхностной, спустя рукава вербовки лиц в приграничных местностях, от которых вскоре после засылки переставали поступать сведения либо приходили известия об их переходе к белоказакам. В связи с этим теперь требуется значительно большая осторожность в таком деле, как вербовка и забрасывание агентов. Кроме того, поставленное на широкую ногу дело политического сыска под руководством бывш. жандармского поручика Крайнева, возглавляющего т. наз. «информационное бюро при Волостном Круге», а по сути почти что контрразведки, значительно осложняет и без того нервную обстановку работы агентов. ЮЗВ представляет собой анклав, в котором влияние посторонних властей, от японо-манчьжоуских до семёновских, и влияние СССР очень слабое. Причину такого положения объяснить в наст. момент нечем. «…»
В связи со всем изложенным предлагаю произвести как можно скорее следующие мероприятия.
1. Выделить усиленные средства для контрбелогвардейской пропаганды, в т. ч. не только материальные, но и в виде наиболее подготовленных и идейных членов партии с командированием их на места.
2. Принять срочные действия по укреплению государственной границы СССР в районах, прилегающих к Трехречью для препятствия перебеганию населения из СССР.
3. Создать школу для подготовки агентов с целью засылки для работы в Трехречье.
4. Усилить дипломатическое давление на власти Манчжой-диго с целью воздействия через них на органы управления Трехречья с требованием роспуска белоказачьих отрядов, удаления из станиц «урядников», прекращения работы кадетского училища и учительских курсов, закрытия монастыря и др. деятельности, которая будет способствовать облегчению советской агитационной работы.
5. Провести расследование связей видных белогвардейцев – Шлыкова, Загряжского, Шерстовского, Крайнева, Желковера и др. на территории СССР и если имеются таковые, проводить с ними работу в адрес этих лиц с целью распространить на них влияние.
Уполномоченный ГПУ Петраков.
Убедившись – текст господами офицерами прочитан, а некоторыми – так и вовсе по два раза, Матюшин улыбнулся:
— Ну-с, господа? Надеюсь, подробно растолковывать, кто такой Гурин, он же Цезаревский, не обязательно?
— Отчего же вы молчали, Яков Кириллович?! — сердито воскликнул кто-то из офицеров.
— Ну, а что же я должен был делать, господа? — развёл руками Гурьев. — Нацепить форму с аксельбантами, самодельными крестами и палашом да выступать перед вами эдаким фертом? Перед офицерами армии, гвардии и флота, которые эту форму и погоны потом и кровью выслужили? Так за то, что я по малолетству и неопытности мог себе позволить, мне теперь, поверьте, стыдно до последней возможности.
— Нет, это положительно ни в какие ворота не лезет, — не на шутку рассердился Осоргин. — Это же подумать только: мальчишкой восемнадцати лет самому Блюхеру нос утёр – а теперь и признаваться не желает, как будто и не про него речь!
— Ну, навались на нас Блюхер всей своей мощью – долго бы в таком случае не он, а мы юшку из-под носов утирали, если б живыми уйти довелось. Я уже говорил его превосходительству: какая же это победа? Слава Богу, выкрутились, и то чудом. Совершеннейшим чудом, уверяю вас, господа.
— А говорили, в чудеса не верите, — подал голос мичман Прокофьев, и офицеры заулыбались.
— Наш Яков Кириллович хитёр, как целый орден иезуитов и тридцать три масонские ложи в придачу, — улыбнулся генерал, складывая очки и пряча их в карман. — Он нам с вами сам каких хочешь чудес организует в два счёта. Вы только взгляните, господа, какого он тут скомороха перед всей Британией изображает. Дескать, влюблённый богатый чудак, чтобы пассии своей угодить, нанял её малолетнему братцу армию из отставных русских инвалидов, да и развлекается себе во всю ивановскую – не подкопаешься. И соответствующий фонд каким-то способом зарегистрировал, чтобы всякие расходы на нас с вами под благотворительные нужды маскировать и соответствующим образом с налогов списывать. В князей да дружинников играет, с японским посланником чаи до седьмого пота гоняет, жёны североамериканских миллиардеров у него гостят, как дома у собственной кузины – а вы говорите!
— Да что вы, право слово, Николай Саулович…
— Послушайте, Яков Кириллович, что я вам скажу, — поднялся со своего места Матюшин. — Я, как человек, который всю жизнь по штабам отирался и в Генштабе, можно сказать, пуд соли и свору собак съел, уверен вот в чём. Ни один есаул ещё войну не выиграл. И полковнику – ни одному полковнику – это пока не удалось. Войну выигрывают генералы и маршалы, — Матюшин взял со стола рюмку и поднял её на уровень плеча. — Я хочу провозгласить тост, господа. За вашу будущую армию и ваши маршальские погоны, Яков Кириллович.
Гремя отставляемыми стульями, поднялись и все остальные. Пришлось и Гурьеву перетечь в вертикальное положение. Оживлённо переговариваясь, офицеры сдвигали рюмки. Когда все вернулись на места, Гурьев остался стоять:
— Спасибо. Поверьте, господа, я хорошо представляю себе, что всё это означает. Спасибо. За ваши веру и мужество, господа.
Когда под воздействием выпитого и съеденного пафосное настроение несколько рассеялось, Матюшин спросил:
— А когда же вы нам своё казачье войско покажете, голубчик Яков Кириллович?
— Покажу, — покладисто кивнул Гурьев. — Возможно, очень даже скоро. Да какое там войско, господа, — смешно даже говорить.
— Опять скромничаете, — прищурился генерал. — По вот этой только справочке чуть не четыре тысячи сабель выходит, никак не меньше. А на самом деле, по моим куда более современным данным – от шести до семи, да полностью вооружённых и укомплектованных, с приданной артиллерией и бронетехникой. Кавалерийско-механизированная бригада.
— Вот так так, — не удержался от восклицания кто-то из офицеров.
— Всё равно, — Гурьев сделал маленький глоток и поставил стакан с водой на стол. — Это войско – не для набегов и диверсий.
— Но вы ведь и нас не в диверсанты тут подготавливаете, мосты взрывать да паровозы портить?
Ознакомительная версия.
