Поставив десятиминутные песочные часы, я пригласил их сесть. «Нужно будет отдельные дома строить», – подумал я, оглянувшись. Часть дежурных слонялась по бараку, прислушиваясь к нашим разговорам. Я мигнул Рону на них, нубиец согласно кивнул и пошёл разбираться.
– Хотел бы уточнить один вопрос: у кого-нибудь из мастеров есть возражения по спискам? – спросил я.
– Чтобы сегодня не спорить, мы вчера обсудили все списки, – неожиданно для меня ответил Дорн. Я недоверчиво посмотрел на него, только вчера гномы готовы были перегрызть друг другу глотки, и вдруг такая солидарность.
Увидев моё удивление, гномы стали посмеиваться.
– А вы думали, тан, что мы не сможем прийти к соглашению? – усмехнулся Ватан. – Вы не учли одну вещь: мы слишком много времени провели на сороковых штреках, а это всё меняет. Там, если не находишь компромиссов, очень быстро умираешь.
– Что ж, очень приятно, во мне даже поселилась надежда, что вы заразитесь идеей колхоза так же, как ею заражён сейчас я, – я встал и с достоинством поклонился гномам. – Тогда, если у вас нет вопросов, приступим к работе.
– Один вопрос, тан, – остановил поднимающихся гномов Эстер. – Когда я могу передать письма своих, для их семей?
– Прямо сейчас, – ответил я и ничуть не удивился, когда все Старейшины достали из своих поясных сумок кипы небольших клочков бумаги.
– Как только письма будут отправлены, вы будете первыми, кто об этом узнает, – закончил я совещания, забрав у них бумаги. Дождавшись, когда гномы выйдут, я позвал Дарина и Рона подышать воздухом.
– Догадываюсь, о чём ты сейчас будешь говорить, – усмехнулся гном, – я не против.
– Дарин, что бы я бы без вас делал, – я пожал ему протез. – Некого мне больше послать, кроме тебя, король никого не примет.
– Я уже согласился, можешь не упрашивать, – улыбнулся гном. – Сам-то что собираешься делать?
– Нужно ехать к кочевникам, покупать лошадей, овец, и, надеюсь, у них есть собаки, – ответил я. – Если всё быстро получится, потом необходимо будет отправиться в Тарон, закупать коров и другую живность. В общем, я тоже на месте сидеть не буду.
– Не боишься оставлять их без присмотра? – гном кивнул головой на барак.
– Боюсь, но, к сожалению, я всего лишь один, – я пожал плечами. – Без наших с тобой отлучек в любом случае не обойтись, так что лучше начинать раньше, чем позже. Совет мы избрали, главы у нас есть, осталось узнать, смогут ли они вместе работать.
– Смотри сам, твоё решение, – усмехнулся гном. – А теперь пошли, я познакомлю тебя с мастером, у которого ты будешь работать.
– Это что ещё за новости? – я уставился на него в полном недоумении. – Если я и буду успевать работать в кузне, то только с тобой!
Дарин сурово посмотрел на меня, и чётко выговаривая слова, сказал:
– Вот с этим, – гном гнёвно потряс протезами, – я ничему не смогу тебя научить – как ты этого не понимаешь? Я способен выковать топор, подкову, гвоздь, но настоящего оружия мне больше никогда не создать!
– Дарин, успокойся, пожалуйста, – принялся его уговаривать я. – с чего ты вообще решил, что мне нужно уметь ковать оружие? Это же просто как увлечение у меня, мне нравиться возиться с железом, я не собираюсь заниматься этим всерьёз. Да и некогда мне!
– Ты будешь этим заниматься, потому что я тебя об этом попрошу! – припечатал меня к земле словами гном. – Если верны кое-какие мои предположения, ты очень скоро узнаешь о себе нечто новое.
– Так, а вот с этого места поподробнее, – вцепился я в его последние слова. – Мне кажется, что вы, мастер, чего-то не договариваете.
– Это точно, – поддакнул нубиец. – У него глазки начали бегать, и он тискает правый протез.
– Морда чернокожая, – беззлобно ругнулся гном в сторону Рона, который в ответ только оскалился.
– Ничего не буду сейчас говорить, придёт время – сам всё поймёшь, если я в тебе действительно не ошибаюсь, – закончил гном свою речь, давая понять, что из него больше ничего не вытянуть.
– Ладно, тогда собирайся в путь, вот тебе все бумаги, – я протянул ему пачку писем. – Рон вчера передал мне заявки на отдельные дома, сегодня думаю провести жеребьёвку и заложить для начала хотя бы парочку.
– Сначала мастер, – настоял на своём Дарин, и я покорно зашагал за ним.
В кузне уже кипела работа, дым из трубы, звон метала и грозные понукания помощников недвусмысленно говорили, что в кузне появился новый хозяин. Подойдя ближе, Дарин оставил нас с Роном на пороге, а сам вошёл внутрь.
Обратно он появился уже с мастером, и я разглядел своего нового шефа. Дядька оказался невероятно грозного вида, к тому же два раза шире Дарина!! Когда они стояли рядом, я с удивлением это отметил. Раньше я считал, что уж шире Дарина точно никто не можешь быть, плечи у него были такими, что, казалось, шкаф положили набок.
Новый мастер производил впечатление двух таких шкафов! Едва не засмеявшись над этим сравнением, я наткнулся на грозный взгляд мастера, которому Дарин что-то шептал на ухо. Кузнец сначала отрицательно качал головой, затем удивлённо посмотрел на Дарина и только потом недоумённо уставился на меня. Потом гном, не переставая мотать головой, вновь перевел взгляд на Дарина и стал ему что-то говорить. Завязалась ожесточённая перепалка.
– Темнит наш гном, ой темнит, – буркнул нубиец, постукивая себе по ноге пяткой копья.
– Интересно, о чём они там говорят? – вздохнул я. – До меня доносятся их голоса, но эти гады на Тайном наречии разговаривают.
– Умные слишком, – подтвердил Рон, – но будь я трижды проклят, если они не обсуждают какую-то тайну, связанную с тобой. Вон, видишь, у второго гнома от возмущения даже борода торчком стоит.
– И почему мы вечно не в курсе, что происходит? – вторично вздохнул я.
Гномы, закончив перепалку, направились к нам.
– Вот, Макс, знакомься, мастер Тарак, лучший оружейник из всех, кого можно найти. Как он оказался среди этого сброда – понятия не имею.
Я протянул свою руку мастеру и представился.
– Тан Максимильян.
– Тарак, сын Нага, Клан Сломанной секиры, – недовольно выглядевший гном так сжал мне руку, что я мысленно попрощался со своими костями. Едва не взвыв от боли, я носком сапога подбил копьё Рона, оно упало и ударило гнома по колену. Раздался характерный стук, гном повалился на землю.
– Ой, мастер, простите, я сегодня такой неловкий, – я сделал невинное лицо и бросился поднимать гнома. – Простите меня, так неудобно, такая неуклюжесть, просто кошмар!
Оглянувшись, я увидел, что лицо Рона перекосило от смеха, а Дариново – от гнева. Повернувшись снова к мастеру, я опять изобразил попытку помочь ему подняться, но, взглянув ему в лицо, замер – гном, сидя на земле, просто трясся от смеха, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос.
