Опять поцелуй руки и затем треньканье шпор.
– Честь имею.
Еще бы объяснил, чем тут можно заняться! Не спать же всё время, и не шляться по примыкающему к дому саду. К тому же девушка сильно переживала за приятеля, которого обычно называла мужем, хотя что такое гражданский брак? Сегодня вместе, а завтра разбежались. Никаких процедур, надоели в некий момент друг другу или хоть один чем-то недоволен – и что тут возразишь? Ничего. Пожили немного вместе – и хватит.
Юля обычно в разговорах резко выступала против слова «любовь» и постоянно подчеркивала, что живет исключительно разумом. Но разум – одно, а тут всё женское естество тянулось к сожителю, хотелось прийти ему на помощь, освободить из камеры, или куда он здесь попал?
Здравого смысла хватило на то, чтобы понять: просто так сделать это не удастся. Даже если там один сторож, то с ним надо как-то справиться. Перед тем еще добраться до Калуги, а после – суметь из нее сбежать. И непонятно, куда именно. В родной эпохе что-то можно придумать, а здесь кругом далекое прошлое, и в любой стране трудностей не избежать. Деньги нужны, документы. К тому же не знаешь ни местных законов, ни правил, ни обычаев и будешь подозрительным для любого местного уроженца. Иными словами, побег «мужа» требовалось прежде как-то подготовить.
Надо наметить план, обзавестись оружием и деньгами, научиться казаться «своей», так, чтобы у посторонних не возникало вопросов. Хорошо было бы найти хотя бы одного союзника. Но где? Любой союз возможен лишь на основе общих интересов. А в чем они могут заключаться? По какой причине местный уроженец станет помогать случайно попавшей в этот век парочке?
А гусар все-таки помог. Даже не потребовал платы за услугу. Но дальше придется действовать самой.
Ездить верхом и обращаться с лошадьми Юлия не умела. Но другого транспорта пока не было, значит, нет и выбора. Надо освоить то, что есть. Пешком передвигаться не станешь, а полагаться исключительно на кучеров – вдруг в решающий момент подведут? Да и с оружием надо что-то решить. До сих пор девушке доводилось стрелять лишь из лука во время ролевых игр, а вот из чего-то огнестрельного – увы. Вдобавок тут даже огнестрельное оружие было старым, заряжающимся с дула.
Пока план был прост. Немного освоиться. Узнать самые простейшие правила поведения, чтобы вновь не забрали блюстители порядка и их добровольные помощники. Хорошо бы дождаться какого-нибудь молодого гостя. Несколько улыбок, и вдруг получится влюбить его в себя? Не ради романа, никаких романов Юля не желала, лишь чтобы получить поддержку и некую сумму денег на первое время. Для этого не требуется заводить дело далеко. Туманно обещать, намекать на награду в будущем…
Только по случаю отъезда хозяина никто из соседей в усадьбу не заезжал. Вот и приходилось оставаться в обществе мужиков, дворовых девок да прочего неинтересного с точки зрения дальнейшего люда. Кое-кто из них много рассказывал о барине. Как ни странно, хвалили, а укоряли лишь за отсутствие супруги. А старый конюх, бывавший с хозяином в походах, всё рассказывал о стычках и боях, в которых Раковский принимал самое активное участие.
Няня, напротив, говорила о другом. Мол, был помещик когда-то молод и влюблен. Подробности каждый раз чуть разнились, главным же оставалась дуэль из-за предмета воздыхания. Соперник был убит, Арсений разжалован в солдаты, а девица тем временем выскочила замуж за другого, отвратив былого избранника от законного брака.
Выглядело всё романтично, только лучше бы разузнали что-нибудь о Сане! Как там гражданский супруг? Удалось ему выкрутиться? Вдруг уже начал медленное восхождение к положению в этом мире? Он же умный, обязан достичь многого среди ничего не знающих аборигенов. Два века – это даже не двадцать лет. Тут все младенцы.
Что придумает Саня, биржу ли, новые технические устройства, вспомнит, где залежи полезных ископаемых, разница не столь существенна. Всё равно он обязательно должен подняться на самый верх нынешней пирамиды. Стать если не царем, так его ближайшим советником.
Только скорее бы!
Известия о войне ждали, но всё равно оно прозвучало неожиданно. Даже для Сани, который обязан был знать: война начнется. Но он почти не придавал событию значения. Его предупреждение не вызвало ажиотажа или сколько-нибудь заметного удивления. Стать оракулом не вышло, как и получить хоть какие-то преимущества. Интересовало парня одно: не окажется ли Калужская губерния в районе боевых действий? Не хватало еще очутиться между противоборствующими сторонами! Непосредственный ход событий Саня представлял плохо. В памяти осталось лишь сражение при Бородине, да какие-то гусары-партизаны из случайно виденного отрывка фильма. Чисто теоретически парнишка знал, что на войне можно сделать огромные деньги, но для этого требуется изначальный капитал и связи на самых верхах. Только ни связей, ни капитала всё равно не было. Более того, к некоторому собственному удивлению, не было вообще никаких успехов. Даже в роли одного из многочисленных младших приказчиков добиться хотя бы чего-нибудь выходец из просвещенного двадцать первого столетия не сумел. И дела здесь велись совсем иначе, и товар был настолько незнакомый, что после Сани вечно приходилось исправлять содеянное. Ладно, хоть пока не гнали. Терпели в качестве счетовода, хотя считать приходилось медленно. Очень уж непривычно было складывать и умножать без калькулятора. Даже купеческие дочки смотрели на парня, как на пустое место. Кому нужен неумеха?
Несколько раз Саня попытался устроиться гувернером. Все-таки английский он знал. Только никто не желал брать в дом человека без рекомендаций. Да и в ходу английский был весьма малом, вполне хватало залетных англичан.
Неужели предстоит прожить всю жизнь в выделенной каморке? Вставать с петухами, питаться кашей, поневоле соблюдать постные дни, по воскресеньям посещать церковь, изображая из себя крещеного и верующего? Ни привычных тусовок, ни прочих развлечений. Может, на верхах что-то есть, но туда не пускают.
Теперь еще и война, и непонятно, как к ней относиться?
Удивил дурацкий энтузиазм народа. Люди вели себя, как форменные дикари. Отстаивали молебны, грозились Европе, даже рекрутский набор встретили с огромным воодушевлением. Словно речь шла о бесплатных подарках или даровании послаблений.
Тут бы о себе подумать. Всё равно война закончится победой, с тобой ли, без тебя.
Жаль, даже война не дает возможности занять более достойное положение. Юльке проще. Наверняка стала любовницей разряженного чмыря, вращается сейчас если не в высшем обществе, то где-нибудь рядом.
Могла бы и помочь. Сколько лет встречались. И не только…
Солнце пекло вовсю, словно задалось целью как можно больше досаждать усталым воинам за их бесконечное отступление. Свою же землю оставляют неприятелю на поругание, не чужую. Прежде верилось: вот сейчас объединимся со Второй армией, и тогда померяемся силой с супостатом. Бесконечное движение, порою – дневки, если удавалось оторваться далеко, иногда – жаркие арьергардные стычки… Последним искренне радовались. Пусть неприятель почувствует на себе удар русских штыков и сабель! Недалек тот час, когда встанем намертво, а потом и погоним его прочь за свои пределы!
Зато сколько искренних огорчений, когда честь сшибки доставалась иным полкам! Пусть смерть и раны, зато в честном бою с врагами Отечества. Нет лучшей доли, чем умереть за Родину!
Мариупольскому гусарскому счастье подраться выпадало редко. Полк входил в состав Третьего резервного кавалерийского корпуса генерала Палена. Многие легкоконные были дополнительно приданы пехотным корпусам и сопутствовали им в боях, а тут не повезло.
Нет, корпусной командир был из лучших, прославившийся еще в предыдущую войну с французами. Видно, чисто кавалерийским боям еще время не пришло. Разведка, прикрытие флангов и боевых порядков, короткие наскоки…
– Нет, господа, все-таки мне это не нравится, – подполковник Ржевский отставил стакан чая и потянулся за трубкой. – Душа просит хорошей драки. Мы же не столь далеко от Смоленска.
Костерок горел в темноте, создавая незамысловатый воинский уют. Закопченный чайник, заветная трубка – много ли счастья надо в жизни?
– Будет вам драка, – вздохнул Раковский.
Ему вспомнился не слишком содержательный рассказ хорошенькой девушки. О некоем большом сражении под неизвестным Бородином, об оставлении Москвы, действиях партизан и бегстве французов.
Вдруг это правда? Юлия Михайловна попала сюда из будущего, однако в разные времена и у разных народов были люди, которые знали, что будет наперед. Было ведь в девушке нечто загадочное, непонятное. Словно не обычная прелестница, мало ли прелестниц повидал гусар на своем долгом веку, а явившаяся из сказки колдунья. Не зря вдруг вспоминаются ее глубокие глаза, и нет сил прогнать видение…
