Ладно, тут тоже еще надо думать, смотрим, какие еще варианты честного заработка. А их не так много и остается. Например, куда-нибудь в лесную глухомань охотиться. Но выживать в лесу с голыми руками без начальных запасов продовольствия и спичек — еще тот экстрим. В монастырь податься… Тоже неизвестно, вдруг без паспорта там заложат. Оно конечно, "придите ко мне все страждущие и обремененные", но, с другой стороны, "всякая власть от бога".
Оставались варианты уже не совсем честные — начиная от брачных афер и похождений сынов Лейтенанта Шмидта до откровенного криминала. Но в этом деле надо тоже быть профессионалом, да и как веревочка не вейся…
В общем, выходило, что вначале надо освоиться с местными обычаями. Потыкаться по разным местам работы, узнать, что где надо, поговорить с людьми, может чего подскажут, и вообще присмотреться. На это может уйти несколько дней, кладем крайний срок — неделя. А в это время надо что-то есть, и где-то ночевать. Да, еще мыться и бриться. А для этого нужна какая-то стартовая сумма.
Придется продать что-то из вещей, подумал Виктор. Что-нибудь, без чего можно обойтись. Самым ненужный здесь мобильник, но его не то что продавать, его и показывать опасно. Из одежды… да при такой погоде ничего лишнего из нее нету. Жаль, что не завалялось в кармане какого-нибудь "серебряного ситечка", сувенирчика из будущего, что можно было бы загнать по приличной цене местному любителю запада. Оставались часы. Нужная вещь, но все-таки первое время без них обойтись можно. Вздохнув, Виктор взглянул на циферблат… Хм, это сейчас с этим мэйд ин чайна куча народа ходит, а лет тридцать-сорок назад данная фирма номенклатурной роскошью была. Забугорье, блин, статусная вещь для допускаемых в капстраны. На толкучке с такими еще заметут. Просто тупик какой-то.
И тут Виктор остановился. Как раз рядом с ним, слева на доме, висела вывеска: "Ремонт часов".
Вот тут и проясним ситуацию, кто в этом городе купит такую вещь. Хорошо еще, что в свое время механические выбрал, а то объясняй тут про кварц и где доставать батарейки.
Часовая мастерская работала с девяти до шести, перерыв с часу до двух, выходной — понедельник. Будем надеяться, что сегодня среда. А пока продолжим "изучать карту" и убивать время. Чтобы не нарваться на приключения, Виктор решил далеко не углубляться и ходить кругами по Куйбышева и Комсомольской. Приличные улицы, шпаны на них мало было, а то еще и обворуют вдобавок.
Куйбышева была сплошь застроена новыми многоэтажными, то-есть в четыре-пять этажей домами, большая часть из которых оказалась такими же навороченными панельными, как и на углу с 3 Интернационала. Видимо, с прокладкой трамвая улицу решили по-быстрому превратить в образцовый проспект. Впрочем, дома стахановцев, довоенный дом с двухэтажным магазином и раскидистая двухэтажная поликлиника за огороженным сквером остались без изменений, как и дореволюционный двухэтажный особнячок, в котором через полвека должен был оказаться музей художников Ткачевых.
После семи (час открытия продмагов) на улицах народу стало значительно больше, и Виктор обратил внимание на разношерстность здешних прикидов. Большинство мужчин, как и ожидалось, ходили в пальто, однобортных и двубортных, оттенков от темно-серого до черного, на одних верхняя одежда сидела нормально, на других топорщилась, а то и вообще выглядела, как с чужого плеча; это говорило то ли о стеснении в средствах, то ли о сознательном небрежении к собственному имиджу. Из головных уборов господствовали ушанки и даже эскимоски. Впрочем, встречались и молодые люди в более-менее ярких цветных пальто и шапках-пирожках, узких, на взгляд Виктора, для такой погоды коротковатых, цветных или клетчатых брюках и, по-видимому, также не слишком теплых туфлях на толстой белой платформе; ансамбль дополняла прическа с коком и, часто, итальянские усики. Похоже, что это были местные стиляги или что-то вроде того. Стиляг в этой новой Бежице оказалось неожиданно много и выглядели они отнюдь не карикатурно, а с другой — не было в них и той вылизанной гламурности, как в одноименном фильме, проще они были как-то.
Еще больший контраст представляли наряды женщин — от модных ярких пальто и полупальто с меховыми воротниками до поношенной и не отличавшейся разнообразием фасона одежды сороковых и даже тридцатых, хотя и тщательно подобранной по фигуре или перешитой. Прически в основном закрывали теплые платки, от белых и серых кустарного вязания, до ярких фабричных. Меховых шапок или шляп попадалось мало.
Виктор подумал, что его опасения насчет китайской куртки были несколько преувеличенными. В крайнем случае можно сказать, что купил на барахолке, по фигуре была и недорого, потому как это, как его тут говорят-то правильно: суррогат? эрзац? а, вот: заменитель. За-ме-ни-тель.
— Вот блин!
Из-под арки дома, резко засигналив, буквально в полушаге от Виктора выскочила легковушка, и, заурчав мотором, повернула по Комсомольской к Ленина. Виктор остолбенел не столько от внезапного ее появления — он был сам виноват, не заметив вывески "Берегись автомобиля" — сколько от того, что это была за легковушка. А это было не что иное, как кофейного цвета "Фольксваген", та самая знаменитая модель, что во всем мире была прозвана "жуком".
Потрясающе. Фюрер грозит ядерным оружием, а немецкие машины спокойно себе разъезжают по городу. Впрочем, а кто сказал, что это немецкая машина? "Жигули-копейка" тоже снаружи "Фиат" один к одному, но это же — лицензия! Может, и на "Фольксвагены" лицензию взяли, или вообще ихний завод купили? На судовые же дизеля "у нас" в пятидесятых у Бурмейстера и Вайна покупали лицензию, а почему у Фольксвагена не могли? Да потому, что тогда, в нашей истории, была война и у немцев по репарации взяли производство "Опель-Кадета", он же "Москвич-400"… Короче, попадется опять это чудо, надо будет рассмотреть, кто выпускает.
И еще. Необычно много населения не старше тридцати-тридцати пяти, даже на вид. Впрочем, это не так удивительно — урбанизация, небось, невысокая, люди, даже и переехавшие в город, живут старыми деревенскими традициями, побольше детей завести. Да и обратно, мировой войны не было.
Остаток времени до открытия часовой мастерской Виктор постарался убивать в магазинах. В продуктовых ничего особенного в дополнению к дежурному гастроному в ассортименте вроде не нашлось, зато Виктор неожиданно обнаружил, что существуют "карточки на детей". Какая-то женщина, рассчитавшись с продавцом в молочном, после взяла пару бутылок кефира "за детские", и протянула продавщице что-то похожее на серо-голубые билеты, из которых та вырезала купоны.
Ровно к девяти Виктор уже был у дверей мастерской.
У часовщика воздух был наполнен разноголосым тиканьем. Поражало изобилие стенных часов — от простых ходиков с жестяным открытым циферблатом до солидных, в лакированных дубовых футлярах. В углу торчали даже напольные, под красное дерево, неторопливо шевеля чуть потемневшим мечом маятника. На полочках устроились большие как кастрюли, будильники, с одной и двумя чашечками звонка на макушке, еще больше — настольные часы для учреждений в деревянных досках, тут же — мелкие квадратные хромированные, "дамские", и совсем уже диковинные для Виктора — в виде черных скульптур из пластмассы, в основание которых были вставлены самолетные часы со светящимися стрелками и недельным заводом. Ниже, ожидая очереди, были разложены наручные и карманные, отсвечивая хромом и потертой медью; коробочки с разными шестеренками, пружинками, стрелками и прочей мелочевкой. В углу почивал небольшой радиоприемник, который Виктор тоже с первого взгляда принял за часы из-за большой круглой шкалы настройки со стрелкой и мелких, похожих на заводные, ручек под ней; в закругленных боках деревянного корпуса была спрятана пара динамиков. Все это было огорожено большим деревянным прилавком, покрашенным темным бейцем и отлакированным. Часовщик в халате сидел в глубине комнаты; пожилой, худощавый с курчавыми всклоченными волосами с проседью и бородкой и часовой лупой на резинке, повязанной вокруг головы. Он копался в механизме от стенных часов, что-то напевая под нос — "та-да-ри-да, та-да рида…". Заметив Виктора, он сдвинул лупу на лоб, пробормотал что-то вроде "здравствуйте, товарищ, здравствуйте", похлопал себя по карманам, извлек откуда-то старые круглые очки с проволочными дужками, и, нацепив их на нос, подошел к Виктору.
— Товарищ, вы у нас, наверное, впервые, да? Давайте посмотрим, что с вашими часиками…
— Да с часами-то все в порядке как раз,
— Ну вот и отличненько, чтоб у вас все было в порядке, как с вашими часиками! Но чем же тогда может вам помочь скромный часовщик? Ай, понимаю: вы пришли за советом, да?
