Тут же, правда, и ответ последовал. «Битлз» выдали свой крепкий хит I Saw Her Standing There — замечательный рок-н-ролл из того же альбома 1963 года.
Ей было всего-то 17,
Ну, ты понял, о чем я.
А выглядела она неподражаемо.
Так как бы я смог танцевать с другой.
И зал, облажавшийся в прошлый раз, ошибки не допустил — орали до срыва голоса. Рекорд. 80.
Чего делать? Зарядили песню Павла Кашина «Город».
Ты не достроил на песке безумно дивный, чудный город.
Я спешил к тебе, но он, увы, тебе уже не был дорог.
Ты забыл бы постепенно обо мне,
Но я достроил всё же твой безумно дивный, чудный город.
Ты пошёл войной на мой…
Самую слабую из подготовленных. Танцевала Мишель Мерсье. Мигал цветами экран. Нет, не всё коту масленица — проиграли. 74. А ведь песня для 1968 года просто замечательная, да и для XXI века неплоха.
Но — 3:2.
Воодушевлённые победой, Битлы спели Eleanor Rigby. Непростая вещь, с рваным ритмом. Не для концерта. Не пошла, хоть фанаты и старались — они не весь стадион. 71.
Ну, теперь можно и суперхитом вдарить.
«Гуд бай, Америка» группы «Наутилус Помпилиус». «Прощальное Письмо» вообще-то называется.
Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход…
Заготовочка была убийственная. Там, где у Бутусова идёт проигрыш на саксофоне, одним саксофоном решили не ограничиваться. Во-первых, вступила вся духовая секция симфонического оркестра, а во-вторых, специально нашли в Москве трёх лучших саксофонистов. Разных — сопрано, тенор и баритон. Когда выводил рулады баритон-саксофон, то слушателей поистине завораживало. 77 — хоть самые упёртые битломаны и пытались молчать.
4:2.
А потом три песни подряд продули. И ведь ничто беды не предвещало — и пели лучше, и песни лучше, и синтезатор вступал. Бесполезно. Кричали потому, что проигрывали. «Битлз» спели In My Life. Даже у них очень средненькая песня — но побила исполненную нами «Хару Мамбуру». Перекричали, гады.
Потом «Битлы» исполнили Strawberry Fields Forever — «Земляничные поляны навсегда». Муть откровенная, вытьё. И эта вещь победила бессмертного «Чингисхана» одноимённой группы.
Стадион бесновался и танцевал под песню, но, когда пришла пора голосовать, все англичане замолчали, и тур проиграли с разгромным счётом — 65:40. Американцы, русские и французы не справились.
И следующую слили чисто болельщики «Битлов». Сами понимали, что это нечестно — но ведь это их кумиры. Пусть они в сто раз хуже поют, чем коммунисты — но ведь это «их сукины сыны».
«Битлы» промычали Lucy in the Sky with Diamonds.
Вообрази, что ты в лодке на речке.
Растёт мандарин, и манит сейчас
Девочка взглядом с небес мармеладных
Калейдоскопических глаз.
Ну явно же обкурились, когда писали. Они и сейчас, во время выступления, не выпускали изо рта косячков, когда пели «Крылья». Что ж, наркоманы поддержали своих наркоманов.
«Крылья» исполнили «Такие девушки как звёзды» Губина — и ведь почти вытянули. 71:70.
А в итоге — 5:4.
Всё, ребята: позади Москва, некуда отступать. Козырь был.
Подождём, чего эдакое осталось в заначке у «Битлз». A Day In The Life. Как раз очень неплохая вещь, наверное, лучший их медляк. Припасли, гады, на финал — добить хотели. Ну да и мы припасли.
У нас есть «Трава у дома» и… Гагарин.
Пресли аж глаза вылупил, когда объявлял по сунутой ему Петром бумажке. Чуть за автографом не полез.
И стадион не выдержал — наорал на рекорд. 81:73.
5:5.
Элвис Пресли объявил счёт и сказал, что по условиям «Музыкального ринга» ничьей быть не может — поэтому сейчас будет проведён дополнительный раунд. Все на стадионе понимали, что «Битлз» выиграют, даже если споют свою худшую вещь — всё равно фанаты переорут варягов.
И The Beatles не подвели, выдали далеко не лажу — AHardDay’sNight, ещё одну песню из фильма «Help». Забойная вещь. Оказывается, не дурак у них менеджер, вон чего припас! Стадион орал минуты три, повторил рекорд — 81.
— Пётр Миронович! Это позор на весь мир! Проиграли! — визжала громче всего стадиона Фурцева.
— А ну, молчать! — рыкнул на неё Пётр, — Сейчас с нами пойдёте петь.
— Я? Да я ни одной песни не знаю, — опешила «Катерина».
— Эту знаете.
— Какую?
— Народ! Слушаем. Все выходим и поём ту песню, которую репетировали на этот случай. И я пойду, и вон Екатерина Алексеевна. И Гагарин. И Ростропович. Все. И орём во всю глотку. Ясно? Мы не проиграем! Сами весь стадион перекричим.
— Не кричи, папа Петя. Репетировали же, — дёрнула его за руку Маша-Вика.
— Ну, пошли.
Событие Баттл 6
В школе Васю все боялись и уважали: все знали, что он занимается каратэ. Потом в школу пришел новенький и побил Васю: он не знал, что Вася занимается каратэ.
Вышли. Зал молчал. Это хорошо. Пётр представил, что сейчас творится на биржах. Принимаются последние ставки. Он отправил миллион долларов Андрюхе в Америку, чтобы тот поставил его вот в этот последний момент.
— А как же группа без меня? — заскулил тот.
— Ну, я немного порулю. Твоя задача — деньги зарабатывать, вот и зарабатывай. И самое главное — не сдрейфь в последний момент.
— Стрэйф?
— Не испугайся. Какие бы котировки ни были, ставь на наших.
— Боись програить?
— Нет. Мы выиграем. Поставь. Слышишь?
— Окей, как говорить здесь.
— Точно. Хоккей.
Пётр ещё раз оглядел притихший стадион.
— Ну, начали.
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь Мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
Пели на русском. Эту песню весь мир знает. Язык не важен.
Весь Мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый Мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем.
Стадион, пребывавший в шоке после первого куплета, заорал. Всё громче и громче. Орали все — и англичане, и американцы, и французы, и русские эмигранты. Гул голосов поднимался. Послышался свист, потом улюлюканье.
Пошли в ход приготовленные помидоры. Зрители, купившие самые дорогие билеты на места рядом со сценой, не пожалели несколько монеток и на красные овощи, чтобы кидаться в «красных».
Петру прилетело в грудь, а вот стоявшая рядом Фурцева получила точно в лоб — но Екатерина Алексеевна уже закусила удила. Пётр только видел, как она мотнула головой и продолжила орать песню, до 1945 года бывшую гимном СССР.
Это будет последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.
— Стоп! — крикнул Тишков, и люди на сцене замолчали.
А зал продолжал неистовствовать.
Минут пять. Сам уже успокоился. Помидоры кончились.
А на табло горело — 84.
И счёт.
6:5. Шесть — пять. Победа.
И только тут до фанатов дошло, что они наделали. И они бросились к сцене.
Глава 3
Событие 7
В Верховной Раде Виталий Кличко никогда не лез в драку. Он понимал: это высший представительский орган страны, а не боксёрский ринг! Тут могут и ножом пырнуть.
Фредерик С. Билетникофф, или просто Фред, если честно, русским себя всё-таки не ощущал. Вот до последней минуты. Зато теперь он точно знал, что он — РУССКИЙ. И сказали ему это вон та маленькая девочка с чудным голосом и вон та высокая седая женщина, что стояли в первом ряду русских и пели свой гимн. Свой старый гимн. Ай, да какая разница, старый он или новый! Они стояли перед разъярённой толпой, забрасывающей их помидорами, гордо подняв головы, и пели. В пожилую миссис попал большой томат, прямо в лоб, а она только мотнула головой, покрепче уцепилась рукой за высокого мужчину, и продолжала петь, с сожалением и вызовом смотря на распоясавшихся островитян.
