За два часа до нового года в кочегарку вломились трезвые и поэтому злые пожарные. Они бы обязательно вкатили штраф – не им одним страдать, но подошедший Михаил так трезво объяснившийся с ними и объяснивший аксиомы противопожарного кодекса, что дяденьки ошарашено вымелились, даже не придравшись к грязному полу.
Наконец, уже после празднования нового года, в три часа ночи, когда напарники Михаила, успев очухаться и вновь перепиться, дружно храпели, складировавшись в одну постель, а сам он, уже перекосив лицо в усилии сдержать зевки, намеревался часок-другой вздремнуть, в кочегарку ввалился патруль милицейских товарищей в количестве трех человек, заставив напрячься. Не немцы в годы войны, но все равно страшновато. Убить – не убьют, а морально (и даже физически) побить могут. И им за это ничего не будет. Кто такой кочегар – тьфу! Может даже отблагодарят при случае за работу с асоциальными элементами.
Милицейские, впрочем, были обыкновенными советским гражданами. Почти спокойными, или, точнее, спокойно-злыми, пара нецензурных выражений для смазки речи ничего для окружающих не значили, почти трезвыми для нового года и почти здоровыми для морозного времени, когда термометр показывал уже за двадцать градусов. И это при небольшом жгучем ветерке.
Но из трех товарищей в форме один показался Мише довольно подозрительным. Двое из них были похожи на обычных людей в пору больших праздников, потерявшиеся в рабочей суете и от этого беспричинно злые. А вот третий походил на образцово-показательный пример милиционера. Или, точнее сказать, американского полицейского. Коллеги этого лжемилицейского особо его ни с кем не сравнивали и не учитывали. Но Миша-то с учетом высоты ХХII века и опыта сравнения двух систем, разбирал мелочи, которых выдавали его. Надо было держаться.
Миша их принял почти как давно потерянных и внезапно чудесно найденных родных. Проигнорировал беспричинный мат, сразу посадил к новогоднему столу, правда, достаточно скромному (не баре!), но очень соблазнительным для мужчин, ведь его главным достоинством было наличие водки, главным образом, из Мишиной доли. Пришлось подлечить. Сначала в переносном смысле – водкой, а потом уже в прямом – мазями и массажем.
Ребята, немного подзарядившись несколькими порциями водки, попытались не обращать внимания на то, что открытые части их организмов (в основном лица и руки) у них прилично обморожены. Хотя, попав в тепло кочегарки, они быстро почувствовали жар и боль поврежденной кожи.
Но новые порции водки проявили как эффективные седативные средства и милицейские ребята оптимистично решили, что обморозились совсем слабо. В первый раз, что ли, после многочасовой прогулки по служебным надобностям зимой попадаешь под жесткий удар мороза. И до сих пор ничего, проносит. Значит и на этот раз пройдет.
Особенно был красноречив лжемилиционер. То ли он перебрал водки, то ли не представлял, что такое морозы. И примеры он приводил странные, как из американской хрестоматии по русской жизни. И при этом этот оратор подробно озирал особенности обстановки кочегарки. Видимо, выискивал детали, которые бы выделили поселившегося здесь хронопутешественника.
А ведь он боится и не хочет контакта! Придется быть красноречивым хотя бы для его товарищей.
Миша их трезво образумил и предупредил. Всех, в том числе и своего потенциального врага. Обморожения, особенно лица, на морозе более двадцати градусов и под порывами ветра, зачастую бывают выше средних и, если за них не взяться, могут привезти к большим проблемам, включая хирургические операции и уродливые шрамы, а, при невезении, привести к гангрене конечностей.
Рядовые патрульные на это махнули руками, посчитав, что неуч кочегар элементарно пугает, но старший патруля – здоровенный капитан с усами а-ля Буденный – забеспокоился за сохранение здоровья и своего, и подчиненных. Благо, милицейские были не настолько пьяными, чтобы не видеть багровые пятна на лице.
А опыт предыдущих обморожений подсказывал, что затем кожа с лица начнет сходить, или, что еще хуже, на нем появятся черные пятна. А дальше все это начнет сильно болеть и выглядеть очень мало приятными. Придется выходить на бюллетень, не говоря уже о том, что популярность среди женской части человечества начнет резко падать. И родимое начальство начнет капать на душу бальзам в виде ругани и выговоров за несоблюдение элементарных правил техники безопасности при нахождении на морозной погоде с неприятными намеками на распитие спиртных напитков в служебное время. А сослуживцы, вместо соболезнования, будут прикалываться, да еще пришпилят какое-нибудь обидное прозвище.
В общем, когда Миша мягко предложил небольшую медицинскую помощь при обнаружении признаков обморожении, капитан легко согласился, игнорируя у того отсутствие элементарного медицинского образования. Не вызывать же «Скорую помощь» в четвертом часу ночи в новый год после принятия горячительного?
Тем более, при лечении Миша ничего такого подозрительного не сделал – щедро обмазал пятна обморожения всем известным вазелином и помассировал обмороженные места лиц и рук сначала мягко, а затем активно. Одновременно, что было не видно для остальных, он провел точечный массаж по нервным узлам и вегетативным центрам для активизации организма.
В итоге, обмороженные участки были приведены в благополучное состояние, а кожа, смазанная и согретая, приняла здоровый вид. И сами милиционеры под воздействием активных точек почувствовали себя ожившими и здоровыми.
От такого лечения осталось только поблагодарить. Убедившись, что, несмотря на наличие пьяных, в кочегарке наличествует порядок и дежурный кочегар находится в трезвом состоянии, капитан поднял патрульных, несмотря на ворчание, впрочем, достаточно не громкое и не энергичное. Милиционеры отправились дальше, по существующему маршруту.
Неизвестно, окажется ли помощь милиционерам на пользу при решении поставленных задач но, по крайней мере, перед своей совестью Миша был чист. Он широко зевнул, посмотрел на часы – шел пятый час и все же решил, накидав уголь в топку, часок – другой соснуть.
Один только лжемилиционер стоял на своем, так и не допустив прикосновения к своему телу. А жаль. Тактильный контакт наиболее точно скажет, произошла ли замена владельца тела. Но хотя и так понятно почти на сто процентов – казачок засланный. Только зачем американцам засылать хронопутешественника в простого милиционера. Ну он-то понятно, по ошибке… Этот тоже по ошибке? Или он какая-то шишка в обозримом будущем. Еще одна проблема на его бедную головушку.
С другой стороны, масштабные враждебные происки противной стороны не были замечены. И, можно, сказать ушедший год, хотя и в резко сокращенном объеме, но все же прошел мирно.
Глава 2
Постепенно Миша начал втягиваться в повседневную жизнь этого времени. Научился работать с «современной» техникой, питаться пищей ХХ века и одеваться в одежду этого же времени. И если пища была, в общем-то, хорошей, хотя и излишне грубой и жирный, то все остальное не могла сравниться с аналогами ХХII века и Миша страдал. К примеру, приходилось даже летом носить массу неудобной одежды, которая стесняла движения, отяжеляла, ухудшала состояние кожи. А уж этой зимой Миша порою не представлял, как он будет на улице носить целый день десятки килограмм вонючего, тесного, тяжелого одеяния. То ли одежда родного ХХII века – легкий, невесомый балахон, который по желанию мысли примет форму, цвет, вид одежды, укроет от холода и жары. Но все это, увы, было в прошлом.
Но особенно надоели так называемые вредные привычки. К сожалению, для маскировки пришлось все же пить водку и, какой ужас (!) всякую спиртосодержащую жидкость со страшным вкусом и убойным содержанием. И практически каждый день. А то и так Ичи начали косо смотреть на сильно изменившегося напарника.
– Не куришь, не пьешь – здоровеньким помрешь, – поговаривал Иванович, требовательно разливая на троих. А Митрич однажды без задней мысли ляпнул о переселении душ. Ичи, конечно, ничего не сделают и много не придумают, но Мише пришлось больше пить и матерно ругаться. А как иначе? По крайней мере, остальные окружающие ничего не заподозрили, а старики в алкогольной фазе никого уже не привлекали.
