рассказываете, — поёжился Кунаев, — а доказательства этому его паразитизму какие-то есть?
— Поверьте на слово, — Романов вернулся на свое место. — Тем более, что лично я даю вам обоим твёрдые гарантии на ближайшую пятилетку. А Горбачев что вам даст — переговоры какие-то на этот счёт наверняка были ведь?
— Не получилось у нас договориться, — ответил за обоих Щербицкий.
— Вот видите…
— А кого же вы видите на посту генсека? — озвучил главную мысль Кунаев.
— Гришина, — немедленно вылетело из уст Романова. — Да, ему тоже немало лет, но политик он очень опытный и вменяемый, в отличие от. А вы кого-то ещё можете предложить?
— А что насчёт вас, Григорий Васильевич? — закинул удочку Щербицкий.
— Моё время пока не пришло, — отрезал тот, — предлагаю такую программу действий на сегодняшний вечер и завтрашнюю первую половину дня — я беру на себя Гришина, Капитонова и Соломенцева, возможно, удастся перетянуть его на нашу сторону. Владимир Васильевич займётся Тихоновым и Зимяниным. А вам, Динмухаммед Ахмедович, поручаются Кузнецов и Пономарёв.
— Вы уверены? — удивился Кунаев, — Пономарёв же заведующий международным отделом ЦК? Он намертво завязан на существующий статус-кво…
— И тем не менее можно попытаться, — на этом Романов закруглил беседу.
Лирическое отступление 1. СССР в 1985 году
Безусловно в умах как высокого начальства, так и обычных советских граждан было ощущение кризиса. Серьёзного кризиса, но до катастрофы от него было далеко. Экономический рост прекратился примерно в 80-81 годах, затем его немного оживил Андропов, но в 84 году он упал до 1-1,5%. Ничего хорошего не наблюдалось и в сельском хозяйстве, несмотря на огромные вливания ресурсов — валовые сборы зерна топтались у отметки 200 млн т, а в неурожайные годы даже резко проваливались и ниже. Поэтому зерно приходилось закупать у капиталистов, в некоторые годы эти закупки доходили до 25-27 млн т, как например в прошлом 84 году. А в животноводстве и совсем всё было грустно.
Приток нефтедолларов за экспортные энергоресурсы, конечно, облегчал положение страны, но и здесь имелись свои подводные камни.
Но полностью, как тупиковую, ситуацию в экономике никто не оценивал — в обществе не сформировался запрос на радикальное исправление положения не то что на уровне рыночных подходов, но даже и в таком облегчённом варианте, который проводил Китай под мудрым водительством Дэн Сяопина.
Но экономика экономикой, но настроения в народе определяются не только ей — ждали ли люди радикальных перемен в 1985 году? Ответ будет «категорическое нет»… да, на кухнях и в курилках ругали власти и постоянный дефицит, да, геронтократия Политбюро ничего, кроме насмешек не вызывало. Однако даже анекдоты про наших вождей были скорее беззлобными шутками… вспомните например «Что там впереди? Да всё по-брежнему, всё черненько» или «Я стар. Я очень стар. Я суперстар».
Да и неофициальное диссидентство к 85 году практически выдохлось — Сахаров с Боннер сидели в Горьком и никаких инфо-поводов не давали, Буковского обменяли на Луиса Корвалана, Алексеева, Орлов, Аксенов, Войнович эмигрировали. Новодворская с Григоренко пребывали в недрах психиатрической системы. «Хроники текущих событий», подпольно издававшиеся в 70-х, влачили жалкое существование.
Просто вся тогдашняя жизнь не настраивала как-то на борьбу с режимом. Сами собой сформировались жёсткие жизненные правила, которые в общем и целом устраивали практически всех. Учись в школе, потом иди в институт или на завод, семья-дети-квартира от государства, а оно тебя в обиде не оставит, государство это, даст зарплату, вполне достаточную для приличной жизни, а в конце пути каждого ждёт достойная пенсия. Все и приспособились.
И что бы там не говорили про отсутствие социальных лифтов, они были и в 80-е… не такие, конечно, как при Сталине, но тоже довольно крепкие и скоростные. Либо комсомольско-партийная линия (школьный комитет комсомола-районный комитет-учеба-райком партии-далее, как получится, но в целом все выходило неплохо), либо силовые структуры, армия-КГБ-милиция (тут и высокие зарплаты, и льготы, и квартиры в первую очередь, да и с социальный статус силовиков всегда оценивался очень высоко), либо производственно-хозяйственная линия. Хлопотно, да, не слишком престижно, точно, но здесь можно было взлететь до небес в самые короткие сроки — см биографии Катушева, Рыжкова или того же Черномырдина.
Кто там у нас остался? Научная и творческая интеллигенция — у этих всё было гораздо сложнее, зарплаты мизерные (если ты не пролез наверх или не выгрыз зубами диссертацию), престижность тоже не очень (учись, сынок — вырастешь, будешь инженегром), маялись они короче говоря, от безделья в своих НИИ и мечтали о лучшей жизни без КПСС. А если взять творческую элиту, то там совсем всё грустно было… но об этом чуть попозже.
10 марта 1985 года, утро. Москва, здание Моссовета
Романов договорился о встрече с Гришиным на полдень — раньше тот никак не мог освободиться от срочных дел.
— Виктор Васильевич, — без всяких предисловий начал он разговор, — вы наверно и сами понимаете всю сложность текущего момента.
— Григорий Васильевич, — поморщился Гришин, — выражайтесь пожалуйста яснее, абстрактными рассуждениями я уже сыт по горло.
— Хорошо, тогда сразу к конкретике — по данным моих источников вакантное место генерального секретаря освободится сегодня… примерно через два-три часа, может даже раньше.
— Интересные у вас источники, — Гришин пошарил в столе, вытащил пачку «Союз-Аполлон», предложил собеседнику, а когда тот отказался, закурил сам. — Вы им доверяете?
— Абсолютно, — отрезал Романов. — Более того, тот же самый источник сообщает, что в умах большей части Политбюро уже устоялась кандидатура нового генсека…
— И кто же это? Неужели Горбачёв? — ехидно усмехнулся Гришин.
— Да, это он… зашёл вот побеседовать на эту тему — как вам видится Горбачев в должности генсека?
— Кандидат как кандидат, — ответил Гришин, пуская дым в потолок, — молодой по крайней мере, не придётся хоронить через пару лет.
— Молодой это неплохо… а остальные его достоинства?
— Григорий Васильевич, — прямо сказал Гришин, — заканчивайте со своими туманными заходами и формулируйте уже то, что планировали сформулировать, когда шли ко мне.
— Формулирую, — подчинился тот, — Виктор Васильевич, а вы не хотите побороться за пост главного? Опыта у вас хоть отбавляй, сколько лет руководили самой крупной в Союзе парторганизацией. Сторонников тоже немало. Сил и энергии хватит на десятерых…
— Вы знаете, сколько мне лет?
— Семьдесят, а что?
—
