запечатан.
Юсупова открыла конверт, вытащила сложенный вдвое листок писчей бумаги. Развернула. И недолго думая прочитала вслух:
— Любезная моя матушка. Приношу извинения за то, что заставил вас волноваться. Неотложные дела требуют немедленного моего присутствия вне стен академии. В связи с чем я вынужден срочно оставить учебу на неопределенный срок. Прошу вас связаться с господином Калиновским и сообщить ему об этом. Искренне ваш — Георгий Юсупов.
Наступила тишина.
— Э-э-э… Это всё? — выдержав паузу, осторожно спросил Калиновский.
Юсупова заглянула в листок. Кивнула:
— Всё. — Задумалась. Проговорила: — Связаться с господином Калиновским… Ах, да вот же вы! — она всплеснула руками. — Господин Калиновский. Сообщаю вам, что мой сын отбыл по неотложным делам на неопределенное время.
— Э-э-э, — снова озадачился Калиновский. — А могу я поинтересоваться, по каким делам и куда именно отбыл Георгий Венедиктович?
Юсупова дёрнула красивым плечиком:
— По неотложным. Я же сказала.
— А куда?
— Представления не имею, — рассердилась Юсупова. — Мой покойный супруг тоже никогда не сообщал мне деталей. Отбыл — стало быть, так нужно! И почему, скажите на милость, я вообще должна об этом думать? Нынче вечером у Шереметевых — благотворительный бал.
— Вы ни в коем случае не должны об этом думать, ваше сиятельство, — Калиновский поклонился. — Могу ли я ещё чем-нибудь вам помочь?
— Проводите меня к авто, — Юсупова устремилась к двери. — Раз Георгий нашелся, то я не могу более здесь задерживаться! А в этих ваших коридорах и заблудиться недолго. Лабиринт Минотавра, право слово.
— Разумеется! Разумеется, провожу, — Калиновский поспешил вперёд и распахнул перед Юсуповой дверь. Он буквально светился от счастья. — С преогромным удовольствием!
Ошарашенный Илларион выскочил вслед за Калиновским и невесткой.
— И что это значит, Константин Александрович? — Платон уставился на меня.
— Ы-ы-ы, — умоляюще прохрипел из-под потолка курьер, напоминая о себе.
Он обеими руками держался за воротник, пытаясь оттянуть его от шеи.
Платон брезгливо щёлкнул пальцами. Курьер рухнул на пол.
— Будешь воровать — руки вырву, — ровным, спокойным голосом пообещал Платон.
— Не буду, ваше благородие, — трясясь, как осиновый лист, забормотал курьер. Принялся пятиться к двери. — Ни в жисть больше чужого не трону, Христом богом клянусь!
— Пошёл вон, — разрешил Платон.
Парень чесанул так, что пятки засверкали.
— Да ты просто гений педагогики, — глядя вслед воришке, заметил я.
Платон сдержанно поклонился:
— Благодарю. Однако, ваше сиятельство, вы не ответили на мой вопрос. Что это значит? Письмо от Юсупова — вы ведь знали, что его должны вот-вот принести?
Я вздохнул. Что это значит… Это значит, что Вова меня не подвёл. Все инструкции исполнил в точности.
Письмо мамаше Жоржа написала Надя. Однажды в разговоре с сестрой проскочила информация, что Надя умеет мастерски подделывать не только внешность. Проговорилась, что и почерк может скопировать любой. Тогда мне это было ни к чему, но на подкорку, видимо, записалось. И, когда понадобилось — в памяти всплыло.
Вернувшись ночью в академию, я отправил Джонатана в комнату Жоржа. Он утащил с его стола тетрадь — образец почерка. Тетрадь Джонатан отнёс Вове, который дожидался в машине за оградой. С утра пораньше Вова стоял возле особняка Барятинских и поджидал Надю — та к восьми утра отправлялась на курсы, Вова её частенько отвозил. Передал Наде тетрадь Жоржа и попросил написать письмо.
Письмо Вова положил в конверт и самолично отвёз в службу курьерской доставки. Убедился, что курьер прибыл сначала во дворец Юсуповых, а потом — узнав, видимо, что княгини нет дома — рванул в академию. Что было дальше, мы с Платоном видели. То, что курьер окажется вором, Вова предвидеть не мог. Да и к делу это отношения не имеет. Свою задачу Вова выполнил.
Я, кстати, сам не ожидал, что поддельное письмо так хорошо сработает. Был уверен, что Юсупова обрушит на курьера водопад вопросов, что кинется проверять и перепроверять информацию… А она, похоже, до смерти обрадовалась, что получила моральное право больше не переживать за сына. И, успокоенная, с чистой совестью рванула прихорашиваться — небось, благотворительный бал сам себя не оттанцует.
— Я же сказал, Платон, — повторил я. — Ситуация под контролем.
Платон покачал головой
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, ваше сиятельство. Если понадобится моя помощь…
В коридоре прозвенел звонок — извещающий о начале следующего урока.
— Понадобится, — сказал я.
Платон вопросительно замер.
— Скажи профессору Штейну, чтобы не ставил мне штрафные баллы за опоздание, — попросил я. — Объясни, что я был занят. Спасал мир, — и бросился в коридор.
Секретарь, которого едва не сбил с ног, поспешно отскочил в сторону. Леопольд Францевич Штейн, преподаватель истории, терпеть не мог опозданий. А искусством сотворения порталов я владел пока не так виртуозно, как Калиновский.
* * *
— Так и не скажешь, что случилось с Юсуповым, Капитан? — спросил меня за обедом Анатоль.
Сидел я, по давно сложившейся традиции, рядом со своими бойцами.
— Отбыл по неотложным делам, — сказал я.
— Вот как?
Воины Света дружно перестали стучать ножами и вилками. Уставились на меня.
— Откуда ты знаешь? — спросил Мишель.
— Оказался в приёмной Калиновского, когда там была мать Юсупова. И случилось так, что именно в это время к ней приехал курьер, привёз письмо от Жоржа. Тот сообщил, что отбыл по неотложным делам.
— О-очень интересно, — протянул Анатоль. — И куда же это он отбыл посреди учебного года?
«В царство солёных огурцов и квашеной капусты, — буркнул про себя я. — Пусть остынет малость, ему полезно».
Вслух сказал:
— Об этом Жорж не написал.
— Я бы на месте госпожи Юсуповой обратилась в полицию, — объявила Полли. — Мало ли, что там написал Жорж! А вдруг его похитили? Вдруг заставили написать это письмо?
— Похитили — как Мишеля прошлым летом, да? — фыркнул Анатоль.
Полли покраснела. Воспоминание о том, как она обвиняла меня в похищении Мишеля, определенно было не лучшим в её жизни. Ребята посмеивались до сих пор.
— Лично я счастлив, госпожа Нарышкина, что на месте госпожи Юсуповой находитесь не вы, — серьёзно сказал Андрей.
— Да уж, — согласился я. — Повезло мне.
Анатоль фыркнул.
— Если вы полагаете, господин Батюшкин, — гневно начала было Полли.
Но Мишель её поспешно перебил:
— А
