Конечно, он не знал, да и не мог знать, почему было принято такое странное решение о таком нестандартном размещении гетто. Как, собственно, не знал бригадный генерал и того, что приказ о размещении вильнюсского гетто именно в этом месте исходил от самого рейхсканцлера, вождя великой немецкой нации Адольфа Гитлера. Зато о том, почему все получилось именно так, был прекрасно осведомлен Рудольф Михайлович Четвериков, присевший у стеклянной витрины старинного ресторанчика «Аматининку ужейга», расположенного как раз в том месте, где улица Стиклю вливалась в ярко освещенную огнями многочисленных фонарей Ратушную площадь.
Рудольф Михайлович заказал литовского пива «Свитерис» и одним махом осушил кружку. Жизнь налаживалась. Человек, много лет изучавший удивительные свойства зеркал и древние составы амальгам, конечно, знал, почему вильнюсское гетто было размещено именно в этом районе и почему специально созданные команды СС внимательнейшим образом осматривали все подвалы старинных мастерских по изготовлению зеркал. Он даже знал адрес того секретного подвала, где в маленьком, никому неведомом помещении когда-то хранилось зеркало, которое так нужно было Гитлеру.
И именно сейчас, попивая пиво в популярном вильнюсском ресторане «Аматининку ужейга», Рудольф Михайлович сидел в аккурат над тем самым подвальным помещением, которое гитлеровцам после нескольких месяцев упорных поисков удалось найти в 1939 году. Вскоре после осуществления этой находки все жители гетто были ликвидированы, а обнаруженное зеркало в обстановке строжайшей секретности перевезли в Берлин, разместив в главном кабинете Рейхсканцелярии.
Один из последних приказов Гитлера – провезти в мае 1945 года в бункер, через сражающийся Берлин, какое-то зеркало, находящееся в его кабинете Рейхсканцелярии, – этот исторический факт все исследователи Второй мировой войны в один голос приписывали безумству диктатора, которое достигло в последние дни войны критической стадии. И всего несколько человек на земле знали истинную причину такого, казалось бы, безумного приказа беснующегося немецкого вождя, так до конца и не поверившего в полный крах операции «Барбаросса». Гитлер просто совершал побег. Самый необычный побег в истории. И другого выхода у него не было. В отличие от своего великого предшественника Барбароссы Гитлер сумел поставить себе на службу дьявольский секрет венецианских зеркал, но это не принесло ему счастья. Еще бы, спешно собранные с разных континентов члены Совета Десяти приговорили диктатора, дорвавшегося до древнего секрета, к смерти и использовали для этого все имеющиеся у них в наличии ресурсы.
Побег Рудольфа Михайловича Четверикова на фоне столь масштабных исторических событий смотрелся как-то жалко. Кража древнего манускрипта, убийство молоденькой хорошенькой стюардессы, похищение дамского автомобиля, незаконное пересечение границы, выдача в руки откровенных злодеев двух незадачливых мальчишек…
Профессор поставил на грубый деревянный стол опустошенную кружку, и в этот момент прямо перед ним уселся огромный Гоша. Тот самый Гоша, который так нещадно обошелся с нашими друзьями и с которым в свою очередь так же нещадно обошлась Глафира. Его свирепый вид мог внушить ужас кому угодно. Но только не профессору Четверикову. Профессор совершенно спокойно посмотрел в страшное лицо одноглазого гиганта и отвел взгляд, только когда дождался его слов:
– Здравствуйте, Рудольф Михайлович.
– Здравствуй, дорогой. – Голос Рудольфа Михайловича зазвучал как-то ласково и даже участливо. – Можно услышать, только коротко, как вам удалось так обосраться?
Гоша втянул голову в плечи и осторожно произнес:
– Там девка была.
Во взгляде Рудольфа Михайловича мелькнула искренняя заинтересованность:
– Давай рассказывай, только подробно. То, что ты в панике пробурчал вчера в трубку, мне совершенно непонятно, и я требую объяснений. Во-первых, где все эти клоуны, которых вы вместе с Мутным набрали?
– Они мертвы, – тихо проговорил Гоша.
– Что, все? – изумился Рудольф Михайлович. – И Мутный?
– Они мертвы, – еще раз тихо проговорил Гоша. – Все. Понимаете, там оказалась какая-то девка. Она была одета в черный балахон, мы ее из-за этого приняли за какого-то монаха. Парни были связаны, они ей ни в чем не помогали. Она… Она перебила всех. Я выжил каким-то чудом. Видел ее, как в тумане.
– Что за оружие у нее было?
– Рудольф Михайлович, никакого оружия. Она все делала руками. Ну и ногами. – Гоша густо покраснел. – Мы вообще ничего не могли сделать.
– Ну и где она сейчас?
– Я не знаю. – Гоша развел в стороны огромные руки так, что перегородил весь ресторан. – Когда я смог встать, наши все были мертвы, а эти уроды пропали. Ну, я – к ним на квартиры. И она еще раз появилась на следующий день. Только не в квартире этого, второго, а у этого, Анциферова. Я уже взял туда ребят посерьезнее. Так она и этих всех уложила. Как – не знаю, меня там не было, я на другой квартире ждал. Но эти мои хоть живы остались. Говорят, стреляют в нее, а ей хоть бы хны… А те, которые с Мутным, – все, готовы. Ну, я – ноги в руки – и сразу сюда, на самолете, как договаривались.
Рудольф Михайлович вдруг тихо, но очень внятно и медленно спросил:
– Вы никакого медальона, случайно, у нее в руках не видели?
Гоша отрицательно помотал огромной косматой головой.
Рудольф Михайлович задумчиво посмотрел в окно на людей, неспешно прогуливающихся по Ратушной площади вечернего Вильнюса. Уважаемого профессора МГУ, долгие годы прожившего двойной жизнью, распирала вполне объяснимая гордость. Это было совершенно очевидно, но в это все равно не верилось: чтобы нейтрализовать его, Рудольфа Михайловича Четверикова, Советом Десяти были задействованы современные Хранители. А он ведь не Сталин какой-нибудь, масштаб совсем другой (в том, что Сталин был уничтожен Советом Десяти Четвериков не сомневался ни секунды, веря выводам собственных исследований). А вот, на тебе, заинтересовались!
Не зря десятилетиями вычитывал Рудольф Михайлович старинные документы, не зря сотни ночей были проведены у реактивов в университетской лаборатории, не зря были исписаны тонны черновиков! Рудольф Михайлович, как ни один другой смертный, был близок к разгадке тайны состава совершенной амальгамы, дающей абсолютную власть над любым человеком на Земле.
Удивительно, но страшное, опасное и великое оружие нужно было Рудольфу Михайловичу для свершения в общем-то банальной и вовсе не несбыточной мечты. Дьявольский профессор мечтал о безудержном сексе со всеми своими девятнадцатилетними студентками, которые принципиально не рассматривали его в качестве возможного партнера. Мечты пожилого профессора были похожи на сны шестнадцатилетнего подростка: он идет по городу, а каждая встреченная молодая красивая девушка мечтает заняться с ним сексом прямо здесь, на улице! Она раздевается и набрасывается на пожилого профессора, в глазах ее горит желание, а молодое податливое тело совершает такие невозможные вещи, что дух захватывает…
