Лечил Грач, объявив, что между людьми и лошадьми разница не великая. Мол, справится. К нему опять вернулась всегдашняя немногословность. Вместе со своим другом и тезкой фельдфебелем они принялись выхаживать меня и Гаврилу. И небезуспешно.
К концу второй недели смог составить доклад по командировке у Засса, как положено. Хоть и с трудом, но стал передвигаться. Какой бы там не был организм, но после таких перетрясок время на восстановление требуется. Гаврила тоже уже пытался вставать, но ему не позволяли. Рана на груди не давала возможности пользоваться костылями, так что лежал мой денщик-управляющий все время.
Длинный порез на моем лице оказался не таким уж страшным. Обещал в будущем придать мужественный шарм моей физиономии. Когда зарастет до конца и зарубцуется. Буду похож на Жоффрея де Пейрака. Ха! Мечта дам...
Но лучше бы тот турок со своей острой железякой на меня не падал. Экий он неловкий, покойничек оказался.
Надо срочно восстанавливать здоровье, поскольку блудного поручика нашла бумага от непосредственного начальства. Граф Васильев, несмотря на не самый высокий чин, имел достаточно полномочий, чтобы просить командующего Дунайской армии отпустить офицера Горского, поскольку дела служебные требуют его присутствия в ином месте. Такой просьбе Кутузов перечить не стал, напротив, пообещал всячески поспособствовать, как только сей офицер будет в состоянии.
Гаврила же на третьей неделе госпиталя заявил, что хоть ходить он не может, но ехать способен вполне и свое место на облучке не уступит никому. О моем путешествии верхом речь даже не шла. Осталось - мелочь. Раздобыть этот самый облучок, естественно в комплекте с комфортабельной коляской и доброй запряжкой.
Вопросом транспорта и занялись мои драгуны. Где-то за три-пять дней справились с задачей на отлично. Гаврила, по крайней мере, был доволен, а он у меня тот еще привереда.
Где? Как? Я даже не буду спрашивать, но к восемнадцатому сентября коляска стояла в дворике. Гаврила уже довольно бодро топал, хоть и с костылем. На манер Сильвера. Мог и без подпорки пару-тройку шагов сделать, но Грач не позволяет пока нагружать ногу. Ага. Чтоб скакать потом мог. Точно, как лошадей лечит.
Велел хлопцам готовиться в путь завтра с зарей.
Наутро, пока мои архаровцы возились с транспортным средством и лошадьми, я отправился в ставку. Доложить об отбытии. Дежурный велел мне подождать. Командующий видеть-де желал. Пришлось присесть в коридорчике и терпеливо дожидаться пока их высокопревосходительство освободится. Но вот наконец-то адъютант зовет...
Кутузов принял за тем же столом в том же сюртуке и в той же позе, что и в первый раз. Глаз поблескивал легким смешком. А чего бы командующему не веселиться? Дела идут прекрасно. Скоро туркам придет конец - чувствовалось всеми. Хоть еще и были силы у противника, но сам он уже был совсем не тот, что в июле.
Чаю в этот раз мне не предлагалось. Поскольку я при мундире, то и отношение соответствующее. Стою навытяжку перед командующим, как и положено справному драгунскому офицеру.
- Ну, что герой? Не хотел я тебя отпускать, да видно придется. Такие молодцы везде нужны. Что ж, в добрый час. - Командующий благодушен и голос у него словно у любящего дядюшки.
- Я представление в Коллегию на награждение тебя направил. Совместно с генерал-лейтенантом Зассом, хвалил тебя генерал. М-да...
Хоть я и сам право имел наградить тебя за заслуги, но порешил, так правильней будет. В Военной Коллегии мое представление подтвердили. - На мою попытку открыть рот сварливо шикнул.
- Не благодари! За государем служба не пропадает. - Потом, повысив голос. - Адъютант!
Дверь отворилась, и вошел офицер, который нес на подносе небольшую коробочку.
Командующий достал из нее маленький белый эмалевый крестик и, прикалывая мне его на мундир, проговорил:
- Носи на славу. Заслужил. Геройство на поле боя для русского офицера - дело привычное, а вот генерала не каждому от пленения уберечь удается. Да еще при этом собственной рукой заколоть Мухтар-пашу. А это именно его отчаянные анатолийские головорезы изрядно нам попортили нервы. Об этом кровожадном волке даже государю ведомо было. Неуловим, уж три года как. Знатного воина ты турок лишил. Без малого две тысячи сабель за ним. Хм... Было.
Немного отодвинув меня рукой, полюбовался на крестик, потом поднял свой взгляд и уставил его прямо мне в глаза. Совсем не благодушный, как секунду назад. Скорее наоборот...
- От меня графу Васильеву привет передашь. Чай помнит меня и моим стариковским благословением не побрезгует. Мы с его отцом... Ну, да то - дела прошлые.
Так вот. Передашь поклон и письмецо. Об услуге просить графа хочу. Пусть переправит мое мнение адресату негласно, а то у меня тут в штабе лишних глаз больно много. Он может. А уж я в долгу не останусь.
Турка добиваем. Нам уже про мир думать надобно, а в Петербурге не все и не всё видят так, как тут есть на самом деле. Считают, как всегда, что им там видней.
Союзники мне надобны в столице...
Хоть и не твоего ума это дело, но разъясняю.
Письмецо должно попасть либо в руки графу - либо никому. Со сроком не тороплю. До Рождества управится, и ладно.
Коли ты у графа под командой ходишь, то тебе - верю. Пока... - Взгляд стал еще острее. Неприятный и жестокий, словно предок его ордынский, Кутуз глядит глазами генерала.
- Не подведи меня, поручик.
Ступай.
Налево-кругом. Чеканя шаг, высоко держа голову. Ать-два.
И за что мне такое наказание? Опять - письмо, опять - передать, опять - негласно. Ты, Серый, хоть знаешь, что долго такие доверенные особы в гонцах не задерживаются? Либо стремительно растут в чинах, либо исчезают. Техника, понимаешь, безопасности...
С таким везением, Серега, не быть тебе простым драгунским офицером.
Впрочем, простому драгунскому офицеру не светит и внимание семьи Мирских. Не забыл?
Ага. Забудешь тут... Письмецо последнее - вот оно, у сердца во внутреннем кармашке лежит. Ее запах еще хранит, душу тебе согревает.
Ладно, отставить лирику, пора в дорогу. Дождик накрапывать стал, небо затянуло, надолго, похоже. Дождь в дорогу - добрая примета.
Хорошо, плащ накинул, как чувствовал, что погода испортится. Во, туркам туго придется в лагере на нашем берегу. Мало того, что голодно и холодно по ночам, так еще и мокро будет.
Сейчас и тронем. Там мои архаровцы уже все должны были приготовить. Заждались, небось.
Так...
