шаг, Оборванец.
Событие пятьдесят четвёртое
Что бы не делал альтруист и что бы у него не находилось на подсознании, в итоге, он получит свою «награду».
Ирэн Огински
Делать в Петербурге было нечего. Идти снова к больному и распространяющему палочки Коха младшему Барбе не хотелось. В голове-то осознание было, что столько этих палочек уже вглотнул и вдохнул, что ещё несколько миллиардов уже не так важны, но всё одно – сыкотно. К тому же хоть и не микробиолог, а физик, знал, что все эти вирусы и бактерии мутируют постоянно, а ну как у Морана самая заразная мутация. Рано умирать, столько дел недоделанных. Отправил к нему доктора из газет выуженного, но сказал перед этим, чтобы не умничал, а приготовил отвары из тех трав, что ему с собой Матрёна дала. И порошок медведковый с мёдом ещё выдал.
Решил Пётр Христианович, что раз уж в Питере, то наведаться к старшему Чичагову и поузнавать, как два Чичаговских училища в Петербурге и Выборге поживают. Василий Яковлевич постарел, совсем седой стал, но бодро ходил по небольшой комнатке, в которой Брехта принимал, и рассказывал, как с пацанами на шлюпке чуть не утонул. Соревнования устроил между выборгскими курсантами и петербургскими, а сам на одной из шлюпок рулевым решил быть. Ветер не учли, и при повороте волна стала захлёстывать шлюпку, пацаны перепугались и к одному борту все бросились.
– Это хорошо, что весу в них чуть. Утопили бы и меня и себя. Кхе. Кхе. – Нет, это не чахотка. Это смех такой.
– Василий Яковлевич, а вы что плавать не умеете? – опешил Брехт.
– Моряки ходят.
– Под себя ходят! – не сказал, конечно. – Я про плавание в воде, без всяких кораблей и лодок, как дельфины.
– А это. Нет. Не обучен-с. – Обиделся.
– А я вот умею. Нужно будет вам найти в Петербурге или Выборге людей, что умеют плавать и обучить пацанов, курсантов, то есть.
– Ох, дожить до лета надо. Семьдесят шестой годик пошёл. – Но тут же вскочил адмирал и опять по комнате круги стал нарезать, на этот раз рассказывая про свои две попытки пройти из порта Кола на Камчатку. Было желание у наших освоить Северный Морской путь на Дальний Восток. Даже планы стал строить Чичагов, что нашёлся бы опытный моряк, да заинтересовал бы Александра, так он ему все записи свои передаст.
– И что нет таких? – Брехт, отлично знавший судьбу всех прочих экспедиций считая даже пароход Челюскин, не стал расстраивать заслуженного адмирала неутешительными предсказаниями. Помнил из прошлого попаданства, что впервые за одну навигацию Северный морской путь будет пройден экспедицией Отто Шмидта в 1932 году на ледокольном пароходе «Александр Сибиряков». Далеко ещё.
– Правильно вы вопрос задали, Ваша Светлось …
– Да, называйте просто Петром Христиановичем, сто раз же просил, – напомнил адмиралу Брехт.
– Христианович, так Христианович. Вопрос говорю, правильный вы Ваша Светлость задали. Завтра поутру подходите снова, будет у меня в гостях немец один презанятный. Крузерштерн фамилия. Опять приехал к Государю с прожектом своим о кругосветном плавание. Пообщаетесь. Может, помочь ему сможете?
– А сын ваш, Василий Яковлевич?
– Он в свите сейчас у Александра Павловича, император ему недавно совсем звание генерал-адъютанта присвоил, но на коронацию не поехал, приболел. Простыл сильно. Государь собирается создавать Комитет по образованию флота. Сейчас прожект сей Павел составляет. А что вдвоём-то сподручнее будет Александра Павловича уговаривать.
– Обязательно подойду.
Иван Фёдорович Крузенштерн – человек и пароход, конечно, же никаким Иваном Фёдоровичем не был. Если уж на русский манер переводить, то был он Иоганном Фридриховичем, а если по чесноку, то Адамом Иоганном фон Крузенштерном. Но это опять с русским искажением фамилии. А так, фамилия читалась скорее, как Крусеншерн.
Ровесник Витгенштейна и такой же нищий. Жил на скудное жалование капитан-лейтенанта и подумывал уволиться со службы, женившись на более-менее состоятельной немке и осесть в окрестностях Ревеля купив там мызу. Был он пятым ребёнком в семье и никакого наследства ему не светило.
Как всегда Павел в карьере человека и парохода свою кляксу оставил. Крузенштерн проходил в Англии стажировку, а тут Павел с наглами поругался, и военным морякам, проходящим обучение в Англии, поступила команда вернуться на родину. Вернулся. И начал забрасывать все военно-морские ведомства и самого императора прожектом кругосветного путешествия и налаживанием торговли на Дальнем Востоке. Разузнал, что Российско-американская компания (РАК) может гораздо дороже сбывать добываемые меха в Китае. Очень они там нравились знати. И это несмотря на жару. Нравились и всё. Только ни вице-президенту Адмиралтейств-коллегии Кулешову, ни президенту Коммерц-коллегии Соймонову прожект не понравился, а последний вообще воспретил капитан-лейтенанту лично хлопотать в Петербурге. Сиди, мол, в своём Ревеле и не бухти.
– А есть ли люди здесь в Петербурге, которые готовы вас поддержать при разговоре с Государем? – Брехт, наверное, мог бы и один потянуть это плавание двух шлюпов, но, честно говоря, денег было жаль. Деньги надо в рост пускать, а не в прожекты вкладывать, которые кроме проблем России ничего не принесут. Нужно найти ещё дураков, которые вместе с ним впрягутся. Ну, графа Шереметева можно раскрутить. Должен за Жемчугова в качестве благодарности пойти навстречу Витгенштейну и вложить денег малую толику. А если вложит столько, сколько на бал потратил, то это почти все затраты и покроет.
– Граф Николай Петрович Румянцев один из директоров Государственного вспомогательного для дворянства банка, а также директор Департамента водных коммуникаций. Он готов поручиться перед императором и выделить от банка заём на подготовку экспедиции.
– Уже хорошо. Это всё?
– К сожалению.
– А Российско-американская компания? Баранов, Булдаков, зять Шелихова Резанов? Вы не пробовали поговорить с этими господами?
– Я не вхож в этот круг. – Поскучнел капитан.
– А я вообще не знаком ни с одним. – Брехт, задумался. Помочь осуществить это плавание на два года раньше. Зачем? Никой разницы, туда-сюда два года. Разве что? Не, не получится. А если? Ни в коем случае! А? А вот это попробуем.
– Я попытаюсь помочь вам, Иван Фёдорович. Давайте, я совершу пару визитов, и встретимся здесь же через неделю. Вы где-то устроились в Петербурге?
– А неделю назад женился. Отбываю завтра в Ревель назад. – Обрадованный Крузенштерн снова сник.
– Ну да, молодая жена. Согласен. Нужно по возможности уделить ей больше времени, ведь вы будете в плавание не мене двух, а то и трёх лет. Хорошо. Я отправлю вам письмо с нарочным, и если что-то будет вырисовываться, то вызову Санкт-Петербург.
– Премного благодарен ваша Светлость, а можно поинтересоваться, зачем вам это? Что-то я в
