и листками бумаги с расчётами для стрельбы по заданным квадратам. Зазвонил телефон, и, получив обновлённые данные с дальномерного поста с Золотой горы, капитан, сверившись с таблицей, отдал приказ:
— Первой орудие, основное направление, правее 1–23. Дальность 10 825. Четвёртое орудие, направление — левее восемнадцать. Дальность — меньше четыре деления. Уровень 29–05. Фугасными снарядами, огонь!
Посыльные выбежали наружу, чтобы продублировать приказ командирам орудий.
— Начнём, помолясь! Сухонин, передай на дальномеры, наблюдать стрельбу фугасом и немедленный доклад, — капитан Жуковский хищно улыбнулся.
* * *
— Батареи Тигрового хвоста и Электрического утёса накрыли японские миноносцы ещё на подходе к минным постановкам. Один потопили, два повредили так, что те потеряли ход. Их потом «Бесстрашный» с «Расторопным» добили. Остальные развернулись и ушли. Таким образом, первый дивизион японских истребителей под командованием капитана первого ранга Асаи потерял со слов выловленного из воды лейтенанта Исиды три корабля: «Оборо», «Сиракумо» и «Касуми». Эскадренные миноносцы японцев, которые должны были атаковать российские корабли в заливе Даляньвань остались без целей, так как на рейде Дальнего стояли только два нейтральных судна, заполненных японскими беженцами с Квантуна, — Стессель хитро улыбнулся. — Представляете, Тимофей Васильевич, один из японцев видимо принял британский пароход за наш минный заградитель и атаковал его. Жаль промахнулся.
— Действительно, жаль, Ваше превосходительство, можно было бы шумиху в газетах поднять. Японцы топят суда нейтралов с японцами на борту.
— Кто наши газеты кроме нас самих читать будет. Вот если бы мы нейтралов с японцами потопили, то об этом бы писали все газеты мира.
— Боюсь, что Вы правы, Ваше превосходительство. Значит, ночная атака японских истребителей закончилась для них только потерей трёх миноносцев? — задал я вопрос генералу, чтобы вернуть его к рассказу о нападении японцев на крепость.
— Может быть и больше. С постов и батарей сообщали о повреждении пяти истребителей, но подтверждена гибель только трёх эскадренных миноносцев противника. А утром к Порт-Артуру подошёл японский флот.
Из дальнейшего рассказа Стесселя сложилась следующая картина атаки адмирала Того на крепость. Противник был обнаружен в девять часов семь минут. Японские корабли количеством в шестнадцать вымпелов шли полным ходом, давая шестнадцать узлов, в кильватерной колонне, имея в голове броненосцы. С дистанции около сорока кабельтов броненосцы открыли огонь. Наши батареи с Тигрового хвоста и Электрического утёса начали пристрелку раньше. Почти сразу пошли попадания.
Поняв тактическую невыгодность своего положения и, видимо, убедившись, что русской эскадры в Порт-Артуре нет, Того почти сразу начал менять курс, чтобы уйти в море. Но до того, как ему это удалось, за двадцать минут успел нахвататься гостинцев.
По докладам с дальномерных постов у флагманского броненосца «Микаса» двумя крупнокалиберными снарядами была разрушена часть кормового мостика, срезана грот-мачта и сбит боевой флаг корабля. Последнее событие вызвало ликование в крепости.
У шедшего за флагманом броненосца «Фудзи» оказались простреленными труба и дымовой кожух, поврежден корпус. В броненосец «Хацусэ» также прилетело несколько снарядов. Досталось и другим кораблям, но больше всего не повезло «Наниве». Этот корабль войдёт в историю как первый корабль, потопленный русской подводной лодкой.
* * *
— Михаил Николаевич, идут, но дальше, чем мы рассчитывали, — произнёс мичман Дудоров.
Капитан первого ранга Беклемишев отодвинул своего помощника от перископа и приник к окуляру, рассматривая кильватерную колонну японских кораблей, которая, дымя тушимыми пожарами на борту, уходила от Порт-Артура.
Подводная лодка «Касатка» — улучшенная модель «Дельфина», вместе со своей напарницей «Белухой» была на боевом дежурстве в заливе Лаотьшань на предполагаемом пути отхода японской эскадры.
Эти подводные лодки водоизмещением в сто двадцать тонн имели длину двадцать метров, а диаметр четыре метра. Скорость надводного хода достигала десяти узлов, подводного — шесть узлов. Дальность плавания экономическим ходом была соответственно четыреста и шестьдесят миль. При этом мощности электромоторов и батарей хватало и для варки свежей пищи, вентиляции и освещения в течение четырёх суток.
Так же было отмечено, что возможность подводного плавания при скорости шесть узлов у этих лодок обеспечивается с точностью до одного фута, а скорость по поверхности в десять узлов держится уверенно. Рабочая глубина погружения — пятьдесят метров. Вооружение состояло из двух минных аппаратов Джевецкого калибра четыреста пятьдесят семь миллиметров. Боекомплект насчитывал четыре торпеды. Экипаж имел возможность самостоятельно перезарядить торпедные аппараты в надводном положении и на спокойной волне.
А также эти лодки были оборудованы гидрофонами, которые позволяли уверенно поддерживать связь между собой до одной мили. Нашёлся на Балтийском судостроительном заводе инженер Роберт Густавович Ниренберг, мечтавший создать передающую станцию для беспроводного (гидрофонического) телеграфирования через воду. После того, как его изыскания были проанализированы в Аналитическом центре, хватило нескольких подсказок, чтобы на подводных лодках появилась пара экспериментальных станций.
Оторвавшись от окуляра, Беклемишев быстро посмотрел на приборы, показывающие глубину и скорость хода лодки под водой, передвинул телеграф в машинное отделение на электромотор «Полный вперёд», а рулевым погружение на три сажени и на двадцать градусов вправо, скомандовал:
— Пётр Васильевич, передайте на «Белуху» погрузиться на три сажени, поворот на двадцать градусов и полный вперёд.
— Хотите перехватить броненосцы, Михаил Николаевич?
— Кого успеем, кого успеем. Секундочку.
Беклемишев склонился над листком бумаги и стал что-то быстро считать столбиком.
— Через десять минут стоп машина и всплытие на перископную глубину. Теперь пока всё, — с этими словами командир подводной лодки и всего небольшого соединения взял стакан в серебряном подстаканнике и сделал глоток уже остывшего кофе. Приготовленный под водой на электрической кухне, он казался особенно вкусным даже холодным.
Не отрывая взгляда от глубомера и жироскопа, который пришлось пустить в ход взамен обыкновенного компаса, так как действие последнего при погружении лодки становится очень неправильным на том основании, что магнитная стрелка под водой теряет свои свойства, Беклемишев раздумывал о том, как его судьба изменилась за последние три года.
Кто же знал, что его участие в комиссии по разработке проекта первой российской подводной лодки приведёт к тому, что он станет «русским капитаном Немо», а его друг Ваня Бубнов, плюнув на всё, добьётся, выйдя на императора, возможности стать командиром «Белухи», чтобы испытать их детище во время боевых действий. И это с должности начальника кораблестроительной чертёжной Морского технического комитета. Но, одно дело чертежи, и другое дело практика. Если останемся живы, то следующий проект подводной лодки будет просто великолепным.
Откинув крышку часов, Беклемишев перевёл телеграф в машинное отделение на «Стоп машина», а рули на всплытие. Теперь наступал самый ответственный момент — аккуратно вынырнуть под перископ.
