Геликоптеры сориентировались над этим скорбным местом и помчались дальше, снова уходя за облака. Путешественники мирно дремали под шелест пропеллеров. Еще полтора часа полета, и в иллюминаторах показалась загадочная пирамидальная гора Кайлас, возвышающаяся над облаками и притягивающая взоры людей своей странной, неприродной формой. Геликоптеры пошли на снижение, на сей раз уже на посадку. Небольшой аэродром Самсанга был предназначен только для приема летательных аппаратов с коротким разбегом, но имел весьма комфортабельную гостиницу, в которой и разместили русичей. Помощник Корнелия отправился в пункт управления, чтобы связаться с представителями Далай-ламы, а все остальные разбрелись по комнатам и завалились отдыхать. Окна комнаты Корнелия выходили на Кайлас. Облака разошлись, и гора предстала перед его взором во всей своей загадочной красе. Благодаря прозрачному горному воздуху даже невооруженным глазом можно было разглядеть на грани горы правильный геометрический узор в виде свастики, священного знака ариев. Отдыхать не хотелось, и Корнелий, накинув на себя теплую куртку, вышел на пустынную площадку перед гостиницей. Отсюда хорошо просматривались строения городка и бурная река Брахмапутра, берущая начало на горе Кайлас. Корнелий оперся на парапет и задумался. Если до сих пор он шел знакомым и понятным путем, то сейчас, на расстоянии восьмиста пятидесяти верст, его ждала полная неизвестность. Нет, он не боялся неизвестности – ему было даже интересно, что же приготовили Вечные?
От здания аэропорта неторопливо шагал помощник. Увидев стоящего на площадке Корнелия, он подошел и доложил:
– Экселенц, разрешение получено на удивление быстро. Такое впечатление, что о нас знали еще до приземления.
– Передай всем, что вылетаем завтра рано утром. Лететь часа полтора, прибудем вовремя – буддисты встают с первыми лучами солнца.
Далай-лама Нарайяна назначил прием делегации русичей в своем великолепном белоснежном дворце Потала – дворце тысячи комнат, возвышающемся над Лхасой как прекрасное пушистое облако. Путь к дворцу от аэропорта оказался неблизким и непростым. Вот здесь как раз и пригодились полученные в подарок от эмира Бухары вездеходы, а потом и роботы-носильщики. Но когда путники все-таки добрались до площади перед дворцом, они были просто поражены его масштабами и сложностью архитектуры. У всех невольно возник один и тот же вопрос: как можно было построить огромное здание, а точнее, комплекс зданий высотой около шестидесяти саженей на вершине горы? Для того чтобы попасть во дворец, пришлось преодолеть множество крутых лестниц с бессчетным количеством ступеней, так что, добравшись до парадного подъезда, русичи изрядно запыхались. Сопровождающие их монахи в шафрановых накидках, привычные к подобного рода восхождениям, почтительно ожидали в сторонке, пока гости придут в себя. Наконец гости с площади перед дворцом вступили в ворота и попали во дворик, огражденный с трех сторон высокой стеной. Прямо к северу находилась широкая каменная лестница. Отсюда можно видеть главный, восточный вход в Белый дворец Поталы. Пройдя через анфиладу комнат, украшенных золотыми статуями Будды и великолепными яркими фресками, они попали в большой зал «Цоцинься», в центре которого стоял трон Далай-ламы. Войдя в тронный зал, Корнелий велел незаметно сопровождающим остановиться, а сам сделал несколько шагов по направлению трона. Остановился, почтительно, но не раболепно склонил голову в полупоклоне. Далай-лама с непроницаемым лицом поднял в приветствии-благословении правую руку, и тотчас же к Корнелию подскочил монах со свитком в руках. Корнелий развернул свиток, в нем по латыни была написана лишь одна фраза: «A prandio parum library» («После ужина в малой библиотеке»). Когда Корнелий поднял глаза от свитка, Далай-ламы уже не было. Монах-секретарь проводил гостей в отведенные им апартаменты, и заинтригованный Корнелий с нетерпением стал ждать развития событий.
Прозвучал гонг, известивший об окончании ужина и подготовке ко сну. В тот же миг на пороге комнаты вырос монах (хотя Корнелий мог поклясться, что запирал дверь на засов!) и пригласил жестом следовать за собой. Пройдя несколькими слабоосвещенными коридорами, путь по которым Корнелий так и не запомнил, они остановились перед неприметной дверью. Она тут же открылась, и Корнелий шагнул в помещение. Стеллажи с книгами и свитками, стол с монитором, шкафы с информкристаллами, а под окном, выходящим на город, столик и два кресла. Из одного из кресел поднялся навстречу Корнелию молодой человек весьма приятной наружности, черноволосый, стройный, высокого роста. Молодой человек протянул руку и просто сказал по латыни:
– Здравствуй, Посланник Вечных. Располагайся – разговор будет длинным.
Корнелий хотел было удивиться, но перехватил взгляд Нарайяны… Он уже встречал людей с такими глазами! В этих глазах отражалась такая глубина мудрости, что перепутать их с чем-либо другим было просто невозможно.
– Здравствуй, Будда. Я рад встрече…
Не говоря ни слова, они обменялись понимающими улыбками и уселись в кресла. Помолчали, изучая друг друга. Наконец, Корнелий, оставшись довольным полученным впечатлением, начал без предисловий:
– Ты знаешь, кто я… В этом Мире я уже достаточно давно, но о миссии своей начал догадываться только несколько месяцев назад, когда ко мне вернулся мой меч. Но и сейчас я не до конца понимаю свою роль. Да, объединить человечество! Да, восстановить его былое могущество! Да, предотвращать возможные конфликты! Но что еще? Ведь я прекрасно понимаю, что перечисленные задачи – это мелочь, для этого не нужен Посланник! В сеансе связи с Великими Бессмертными один из них направил меня к тебе, Будда. И вот я перед тобой и жду разъяснений…
– Да, я, конечно, знаю, кто ты, – Будда усмехнулся. – И прекрасно знаю о твоем непосредственном участии в создании именно этой Ветви Времени. Именно поэтому, когда жизнь в этой Ветви оказалась на грани исчезновения, ты снова здесь. Спасай свое детище, император Корнелий Сармат!
Пораженный Корнелий перебил собеседника:
– Ты был недалеко от меня в моей прошлой миссии? Но кем? Когда?
Будда усмехнулся, внимательно посмотрел в глаза Корнелию, и тот увидел, как поплыло, меняясь, лицо Нарайяны… на него смотрел волхв Сила… волхв Святогор… волхв Велес… Лица менялись, не менялись только глаза – пронзительные, мудрые…
– Н-да-а-а, что тут скажешь, – растерянно промямлил Корнелий. – Были у меня подозрения, что смена имен – это не смена персонажей, но чтобы так…
Будда тихо рассмеялся. Но тут же смахнул улыбку и строгим тоном проговорил:
