А потом мы просто заснули вместе, в одной постели. Без всяких посторонних мыслей и желаний.
— Слушайте меня внимательно, студенты! Меня зовут Майл Кодеро. Я — ваш руководитель, а также мама и папа на все три декады практики. И я обещаю, что легко вам не будет. К месту практики, в крепость Тенвит, мы должны добраться за пять, самое большее за шесть дней, поэтому сразу двигаемся в хорошем темпе. Дохляки, которые станут ныть и жаловаться на отбитую задницу, будут отправлены назад из ближайшего же селения.
При упоминании дохляков взгляд Майла недвусмысленно уперся в меня. Я сделала вид, что не заметила. Собственно, а чего я ждала? Конечно, я не единственная девчонка в отряде, есть еще Тильша, боевичка — рослая крепкая девица, которую в слабости никак не заподозришь. Я же — мелкая и, на первый взгляд, хилая. Кодеро в школе не преподает, потому в деле меня не видел. Что он еще мог предположить? Так что все шло в полном соответствии с прогнозом магистра Стайрога.
Кроме шести боевиков, в числе которых значился и мой любимый волчонок Лех, в команде было четверо сыскарей, среди них — кот-оборотень Марсо, он еще и природник способный, что, впрочем, среди двуипостасных не редкость, а также двое медиков, второй — Лерех Танмар, не только весьма толковый целитель, пусть и закончивший всего лишь первый курс, но еще и грамотный алхимик, завсегдатай библиотек и лабораторий, верный помощник школьного лекаря. Такой в команде — на вес золота, я бы ему без раздумий доверила свою жизнь. Конечно, наши боевики, покуда другие факультеты отрабатывали специальную практику, проходили курс первой помощи, кое-что и сами могут.
Я же все время после сессии проработала в лечебнице, а еще просидела над справочниками по лекарственным растениям и нежити.
Группа всадников покинула школу и бодрой рысью устремилась прочь от города. Я пока не считала себя особенно умелой наездницей, но в седле чувствовала себя вполне уверенно, да и с Миркой как-то сроднилась, чувствуя настроение лошади и легко приноравливаясь к любому аллюру, так что жалоб на отбитую задницу Майл от меня не дождется. Хорошо, когда лошадь своя, у кого не было — тем предоставляла школа, а там уж особо не повыбираешь.
В тот день я чувствовала небывалый подъем, сродни легкой эйфории — словно на волю выбралась. Мне нравилось все — и дорога, и погода, и моя новая одежда — простая, но добротная, и мои спутники, даже Майл Кодеро. Мне нравилось, что к луке седла приторочены ножны с любимым клинком, что в седельных сумках, помимо запаса продуктов, неплохой набор медицинских препаратов и инструментов — тоже оружие.
На первый ночлег остановились в лесу. Майл, который всю дорогу исподтишка посматривал на меня в ожидании проявлений недовольства и усталости, и теперь не выпускал из внимания мои действия. Я его пристальные взгляды игнорировала — спокойно спешилась, позаботилась о лошади, потом занялась подготовкой к ночлегу. Словом, вела себя как образцово-показательная путешественница. Хотя, конечно, если уж совсем честно, верховая езда в таких количествах все еще была для меня непривычной, так что я уже предвкушала, как буду чувствовать себя наутро. Конечно, я приготовила мазь, чтобы растереть мышцы после трудного дня, но полностью от последствий она не избавит.
Лех, исполнив все общественные повинности, перекинулся и радостно носился вокруг стоянки, а потом, прямо так — волчонком, подкатился ко мне под бок. Наутро, заметив мое смущение, подошел — уже человеком:
— Лари, ты не думай ничего такого… Я без всяких мыслей — ты не моя женщина, — на этих словах мне стало немного обидно, но Лех поспешил развеять сложившееся впечатление. — Понимаешь, у волков — так: пока свою, единственную, не встретишь, желание не просыпается. А ты — не моя. Но — очень близкая. Как сестра или даже еще ближе. Поэтому со мной можешь не бояться быть вместе, ничего не будет.
— Да я, собственно, и не боялась. Не знаю, что другие подумают… А впрочем, пусть думают что хотят, — я похлопала парня по плечу и решила больше не заморачиваться на эту тему — зато мне ночью спать тепло было.
На третью ночь Майл позволил нам небольшое послабление — ночлег на постоялом дворе. Раскидав по комнатам вещи, мы дорвались до теплой воды, а потом, намывшись, один за другим сползлись в общий зал на ужин.
Я сидела, уже слегка сонная, и в задумчивости наблюдала за незнакомыми постояльцами — на своих-то в пути успела насмотреться — и в какой-то момент поймала себя на том, что не свожу взгляда с одного из гостей. Знакомый? Вроде бы нет. Густые темные волосы, ничем не примечательное лицо, неопределнного цвета глаза, тонкогубый рот. Нет, не видела никогда. Но что-то в движениях, манерах этого типа будило неуловимые воспоминания-ассоциации, будто бы я все-таки уже видела его прежде. Я прикрыла глаза, попробовала сосредоточиться и воспроизвести перед мысленным взором показавшиеся мне знакомыми повадки. Раз за разом я прокручивала одни и те же движения, покуда не осознала, где мне довелось их наблюдать. Точно так же я сидела за столиком в общем зале гостиницы… только здесь было не в пример тише, чем там и тогда… Я распахнула глаза, глянула украдкой на Сейлиара — а это был именно он, я узнала его, несмотря на измененную внешность, — и, поднявшись без спешки, подошла к нашему руководителю. Шепнула на ухо:
— Майл, на пару слов, — и поманила за собой наверх, к комнатам.
Кодеро обернулся с раздражением, поднялся нехотя и пошел за мной. Я встретила его на верхних ступеньках лестницы, показала знаком, что нужно уединиться и зашла в комнату, которую сегодня делила с Тильшей.
— В чем дело? — сердито спросил Майл.
— Дело в том, что я тут внезапно встретила одного своего знакомого.
— И поэтому ты выдернула меня из-за стола?! — возмутился боевик.
— Не ори, лучше послушай. Мой знакомый — преступник в бегах, его ищет столичная стража. Здесь он под личиной, но я его узнала.
— А ты не сочиняешь? — недоверчиво глянул на меня Кодеро.
— Врыв в гостинице «Сонная кобыла» прошлым летом. Помнишь? Это Сейлиар. Его работа.
— Громкое было дело, — помрачнел Майл. — мы участвовали в облавах вместе со стражей.
— Я там была. Перед взрывом. А потом завалы разгребала в поисках живых. Вот и думай, где я сочиняю. Сейлиара по моей наводке в розыск объявляли. А его сообщники со мной расправиться собирались…
— Так он тебя в лицо знает?
— Он меня видел. Но я была одета мальчишкой и стрижена коротко. Есть надежда, что не узнает теперь.
— Значит, надо сообщить в столицу, — сказал маг, излекая из-за пазухи амулет связи, — я могу связаться ректором, он передаст дальше.
