женского подразделения недалеко. У нас, например, есть смешанные патрули из мужчин и женщин. У вас это тоже можно сделать — для досмотра подозрительных лиц.
— Вы знаете, это очень хорошая идея… Задумчиво проговорила Дундукова. — Только я сомневаюсь, что руководство пойдёт на это.
— А вы попробуйте создать план своей работы и с ним прийти к руководству города и силовых структур. Я уверена, что вам вряд ли откажут, только если план будет совсем нереальным. А так, в условиях нынешней жизни, думаю, что это будет весомым подспорьем.
— Что ж наша беседа подошла к концу, — объявила Фомина. — Мы благодарим нашу гостью за столь лестные отзывы о нашем городе, ёмкие ответы на наши вопросы и идеи, предложенные Ольге Дундуковой. Всего вам доброго.
— Дундукова! Ты что творила?! — в студию ворвался Лемешев. — Тебе ясно сказали не отступать от сценария!
— Простите, Степан Борисович, но я задала всего два вопроса не по теме. И они не были провокационными.
— Больше я тебя никуда брать не буду.
— Но Виктория подала хорошую идею…
— Она подала — да, а ты нарушила приказ. И как вас куда-то ставить, если инструкции и приказы ты не в состоянии соблюдать? Всё, иди с глаз моих и в течение месяца лучше не показывайся.
— Но…
— Опять?
— Извините…
— Николай Пафнутьевич, как вам наша гостья?
— Степан Борисович, это уникум. В таком возрасте и так «держать спину» от хлёстких ударов оппонентов — нет слов. Стиль речи, манеры… скажите, Виктория, после окончания 9 классов вы занимались по общеобразовательной программе?
— Признаюсь — нечасто. Кроме обширнейшей практики по английскому языку, немного истории и…
— Довольно, голубушка, — улыбнулся он. — У нас тут днём с огнём молодых людей не затащишь на уроки. Я поражён, восхищён и смею вас уверить, что в нынешней непростой реальности у вас будет аттестат. В порядке, так сказать, исключения. Что поделать, если жизнь вносит свои коррективы в учебный процесс подрастающего поколения. А вы даже повоевать успели и как! Мне хватило этого. Я сейчас уезжаю к себе в департамент, и через час аттестат будет у вас на руках, — пожал он ей руку.
— Степан Борисович, это правда? — Огонькова сидела на стуле и смотрела на героиню сюжета.
— Что, правда?
— Ну, она из пулемёта валила христолюбов? А до этого её пытались съесть?
— Ты знаешь, что будет за лже-награды и нашивки в военное время? — усмехнулся он.
— Кирдык — провела она себе рукой по горлу.
— И после такого я бы допустил пресс-конференцию?
— Ну, не знаю, — покачала она головой. — Я бы от того, что ей пришлось пережить, наверное, в штаны наложила…
— Вот поэтому она прапорщик ВДВ, а ты — газетная вертихвостка.
2 ноября 2027 года. д. Тополиновка. Полдень
— Да, стройка у тебя в самом разгаре, — заметил Потапов Ермолаеву сразу после посадки на импровизированном аэродроме. — Я в иллюминатор смотрел с высоты птичьего полёта и вижу, что даром времени не теряешь.
— Это не я, а глава анклава.
— Да, моторный мужик.
— Да вот и он, — Олег Петрович указал рукой на одного из встречающих. — Знакомьтесь — Сергей Иванович Мочалов. Глава нашего анклава.
— Николай Гаврилович, — пожал ему руку и представился Потапов. — Глава Казанского, так сказать, ханства.
— Очень приятно.
— Виктор Сергеевич, — подал руку Шахов. — Наслышан о вас. Рад встречи.
— Взаимно, — Мочалов пожал ему руку.
— Серёжа, они к нам ненадолго, — Ермолаев сразу ввёл его в курс дела. — Виктор прилетел чисто по дружбе, а вот Николай Гаврилович по твою душу.
— Да? Польщён, — улыбнулся глава анклава. — Наверное, по обмену опытом?
— И не только. Взаимовыгодное сотрудничество — залог добрососедских отношений.
— Мы всегда открыты к сотрудничеству. Жизнь такая пошла, что врозь хоть плачь, а вместе горы свернём.
— Олег, вот почему у меня нет такого человека из гражданских? Одни барыги, а? И приходится их в узде держать.
— Так, товарищи, давайте для начала подкрепимся. Вы ж с дороги, — Мочалов знаком пригласил их в автобус.
— Сергей Иванович, моих людей куда определите? — сразу забеспокоился Потапов.
— Давайте так, весь ваш персонал будет размещён в посёлке неподалёку отсюда, а вас расселю как-нибудь в Тополиновке.
— Вот так, Николай, — ухмыльнулся Ермолаев. — Незваный гость… Сергей-то не был о вас предупреждён и это моя вина… Так вот, незваный гость хуже татарина.
— Ну ты остряк, Олег! — захохотал Потапов. — Про мои казанские корни да с таким вывертом!
— Заодно пообщаетесь со своими земляками. У нас их целая бригада сборщиков мебели. Сейчас, вот, по квартирам в Барсуково ездят и собирают мебель для коммунальных квартир.
— Коммунальных? — удивился Потапов.
— Мы временно двух и трехкомнатные квартиры заселяем как коммуналки. Жильё построим — дадим отдельные, а пока людям приходится потесниться.
— Уж всяко лучше, чем в землянках, — поддержал его Ермолаев.
* * *
Автобус медленно заполз через блокпост «Тумба-два» внутрь деревни и, доехав до столовой, остановился. Все, кроме гостей, быстро разошлись по своим домам. Потапов и Шахов наблюдали, как Звягину сзади догнал какой-то парень с «серебряными» волосами и резво подхватил на руки. Та сначала завизжала, а потом крепко обняла шею юноши.
— Это Илюха? — усмехнулся Шахов.
— А то кто же! — захохотал Ермолаев. — Дала бы она себя так поднять кому-то другому! Илья! — позвал он сына. — Потом намилуетесь! Она пока больше никуда не собирается. Подойди сюда, — тот с видимым неудовольствием опустил супругу на землю, но её руку не отпустил. Так они и подошли вместе.
— Здравия желаю! — козырнул он.
— Вот, командир Первой Отдельной роты юнармейцев-десантников. Прапорщик Ермолаев. Как говорится, прошу любить и жаловать.
— Меня не помнишь? — Шахов подал ему руку сразу после рукопожатия Потапова. — И давай по-простому — мы не на плацу.
— Помню, Виктор Сергеевич. Вы к отцу приезжали, когда мне девять или десять лет было.
— Да, Илья… жизнь и тебя изменила… да как… — покачал головой генерал, отпуская его руку.
— Вы о голове? А, — махнул тот рукой. — Зато у меня
