— Непонятно. Наши дали условный сигнал, питерские должны были его «подхватить», но подхватывать было некого! Видеокамеры этот участок вокзала не просматривают, так что определить, куда он делся, невозможно…
Елена Николаевна задумчиво посмотрела на Катерину. Сказать, что генерал — мастер, вообще ничего не сказать. Нет, она слышала про такое умение. Вроде как глаза преследователям отводят. Но видеть воочию — не приходилось…
— Да-а… Такому, пожалуй, исполнитель не нужен, — задумчиво протянула она. — Этот сам кого хочешь исполнит…
— Лен… — Катя снова набралась храбрости и вклинилась в размышления начальницы. — Лен, я вот чего думаю. Может, это и не начальник, а… наставник? Может такое быть, а?..
— Вывез курсанта на натуру? Может, конечно, только вот что им в Питере понадобилось? — Елена Николаевна задумчиво подняла глаза. — Было бы это два года тому назад, можно было бы считать, что они на саммит Большой Восьмерки прибыли. Либо прикрыть, либо…
Она не договорила, но и так все было понятно. Ликвидатор ТАКОГО класса мог попробовать уничтожить кого-нибудь из руководителей стран Большой Восьмерки. А может быть, и всех, причем не без шансов на успех… Но, слава богу, ничего серьезного в ближайшее время в городе не ожидалось. А тогда зачем они приехали? Мальчик с познаниями серьезного убийцы и серьезный убийца с познаниями Вольфа Мессинга и Гарри Гудини?..
— Вот что, Катя, — после долгого раздумья решила Серова. — Поезжай-ка ты, девонька, в Питер и выходи на прямой контакт с Сашенькой. На правах старой близкой знакомой…
Сашка разобрал, еще раз смазал и снова собрал оба пистолета: уже ставший привычным «гэша» восемнадцать, и новый, «баярд» двадцать третьего года, к которому он только-только успел привыкнуть. Этот небольшой, свободно умещающийся в ладони пистолет вручил ему при выпуске Капитан. На кожухе пистолета была надпись «Nomen sanctum sic firmat dextera!»[36] Сашка удивленно посмотрел на Капитана. Пистолет был явно не новый, под старый, не слишком мощный патрон, емкость магазина оставляла желать много лучшего — короче говоря, было непонятно, зачем его вообще вытащили из музея!
— Бери-бери, — улыбнулся Капитан. — Из Ватикана просили лично тебе передать.
— Разрешите вопрос?
— Давай-ка я лучше тебе сам все объясню. Скажи-ка, тебе знакомо такое имя Арнот Амори?[37]
— Это который аббат Сито? Руководитель первой Альбигойской войны?
— Именно он. Был в его свите такой Роберт Маленький. Серьезный человек, в дальнейшем присоединился к ордену доминиканцев и охотился на нечисть, так сказать, с открытым забралом. После его гибели труды его принял на себя племянник, Робер де Аквилла. Так вот, правнук того самого Роберта Маленького, тоже Робер де Аквилла, был одним из лучших охотников Престола Святого Петра. К сожалению, он умер бездетным и его ветвь прервалась. Но в день его смерти один охотник принял посвящение. Догадываешься, кто?
— Я?..
— Именно ты. И Святой Престол попросил нас вручить тебе оружие Робера де Аквилла, которое верой и правдой служило ему восемьдесят пять лет…
Сашка вспомнил это и, примериваясь, покачал в руке «баярд». Ну, вообще-то, не так уж и плохо. А если еще учесть, что он прекрасно умещается в ножную кобуру…
Следующим номером оказались сюррикены, которые были подарены японцами. Сильная вещь, особенно если умеешь ими пользоваться. Сашка пристроил пояс через плечо, аккуратно застегнул широкую рубаху:
«Не видно?»
Вауыгрр поднял голову, придирчиво и внимательно оглядел охотника:
«Порядок. Совсем не заметно».
Сашка занялся дальнейшим разбором холодного оружия. Катану взять с собой, разумеется, не выйдет, а вакидзаси? Но подумав, охотник и его отложил в сторону, правда, при этом слегка вздохнул. Без пары японских клинков он чувствовал себя несколько неуютно…
Еще раз с сожалением взглянув на мечи, я взял длинный широкий кинжал, на клинке которого извивались арабской вязью суры Корана, насеченные серебром. Опять примерил клинок в руке, покачал… Годится. Кинжал ушел под брюки, а рукоять удобно расположилась в прорезанном кармане. Подвигаться… Нет, что-то не так. Придется дополнительно пристегнуть ножны к бедру. Вот теперь то, что надо!
Так, а вот это я даже и не знаю: брать или не брать? Больно уж вещь странная, да и получена она… хм… Очень уж она непонятно получена…
В тот день, когда Капитан и все остальные поздравляли меня с выпуском, я зашел в свою комнату. В последний раз перед отпуском, который собирался провести — да и провел, и еще как! — с Ленкой.
Комната, которая была моим домом последние два года. И вместе с тем не была им никогда! Разве можно считать домом то место, куда приползаешь полумертвый от усталости и хватает тебя только на то, чтобы упасть на койку и провалиться в сон. Ну, иногда еще можешь душ принять… И все-таки это был дом. Мой дом.
Я знал каждую трещинку на краске стен, каждую неровность на сиденье стула, каждую щербинку на крышке стола. Точно помнил, в каком раз и навсегда заведенном порядке висит в шкафу моя одежда. Даже складки на одеяле вдруг показались мне родными и какими-то удивительно уютными…
Только на столе лежал некий сверток. Блестящая упаковочная бумага, розовая ленточка перевязана кокетливым узелком. Женщина заворачивала? Без сомнения, только вот кто? Может, Лена с Катей каким-то чудом меня отыскали? И преподнесли прочувствованный подарок к выпуску? Ой, вряд ли! Ленка? Тем более. Во-первых, она еще ничего не знает; во-вторых, откуда у нее хоть что-то, что она могла бы подарить? Не говоря уже о том, что там, где ее обучают, отыскать упаковочную бумагу и розовую ленточку много сложнее, чем алмаз на тысячу каратов или самородок золота в пару кило весом… Кто же это мне удружил, а?..
Развернув сверток, я с удивлением принялся разглядывать странный предмет, оказавшийся у меня в руках. Похож на тюбик губной помады, только увеличенный раза в три. По виду — из серебра, и на полированных гранях золотом выведены непонятные значки и письмена. Посередине — щель, которая делит «тюбик» на две части. На торце одной — выпуклая золотая звездочка на три луча. А на другой части, на грани, у самого торца — выпуклый шлифованный синий камень. На ощупь чувствуется — можно нажать…
Подумав, я положил предмет на стол отверстием к стене и несильно хлопнул Библией по камню. Тихий щелчок, и в стенку шкафа, что оказался напротив, вонзилась серебряная стрелка. Ого! Стрелка впилась в прочное дерево с такой силой, что я с огромным трудом выковырял ее оттуда с помощью ножа…
